Обрученные Венецией - Мадлен Эссе

Передав коня своим подданным, Адриано последовал за настоятельницей, прошедшей через весь монастырский двор и направившейся к полуразрушенному сараю, располагавшемуся в самом углу территории. Когда они вошли, перед сенатором предстала чрезвычайно неприятная картина: к деревянному столбу, посреди навоза и смерди, была привязана сестра с опухшим от слез лицом, лиловые отеки на котором скрывали следы от плети. Ее руки были изрезаны прутом, связывающим ее со столбом. Босые ноги несчастной утопали в луже грязи и испражнений домашнего скота. Очевидно, что монахиня изнемогала от жажды и голода. Адриано с ужасом в глазах посмотрел на матушку, смиренно опустившую свой взор, словно всем своим видом пытавшуюся показать, что иного пути в решении проблемы она не видела.

– Это сестра Елизавета, – произнесла с неким удовлетворением настоятельница, словно гордилась пытками, которым она подвергла инокиню. – К ней были приставлены ваша супруга и ее слуга. Она же и находилась с ними в дружбе. Она же и принимала вашего гонца в нашу обитель в ту роковую ночь.

Адриано подошел к сестре и с сочувствием посмотрел на нее.

– Что вы с ней сделали? – ошарашенно спросил он, оборачиваясь к настоятельнице.

– В наших стенах все виновные подвергаются наказанию, – ответила та. – Ее ждут розги…

– Этому не бывать! – процедил сквозь зубы сенатор. – А как же прощение, матушка Мария? Прощение и смирение, которым учит нас Библия?

– Прощение Господа можно получить лишь исправлением, – ответила та.

– Оставьте нас, – велел сенатор, и настоятельница удалилась.

Не раздумывая, Адриано освободил Елизавету и посмотрел ей в глаза.

– Ответьте, сестра, моя супруга действительно бежала с вашей помощью?

Едва глотая слезы от перенесенной боли и страха, она пролепетала:

– Простите меня, сенатор, но здесь она находилась в опасности.

– Ее кто-то посмел обидеть?

– Слава Богу, нет, сенатор. Ваша супруга – довольно сильная женщина, что помогло ей избежать пыток. Но могу заверить вас, что сама настоятельница пыталась причинить ей боль, подсыпав в ее постель битые стекла…

Адриано опешил.

– Вас покарали лишь за то, – с изумлением произнес он, – что вы не позволили истязать мою супруу?

– Да простит меня Бог, – заплакала несчастная, – что выношу на ваш суд действия матушки и сестер, но меня подвергают пыткам уж давно. А за то, что я помогла вашей супруге бежать отсюда…

Монахиня не договорила, а лишь залилась слезами. Несчастная сестра… Бедная Каролина… Мало того, что она столкнулась с предательством глупого мужа, ей пришлось еще и вынести без малого месяц невыносимой жизни в этом злосчастном месте.

– Куда она могла отправиться? – сдавленно спросил он.

– Я направила их на юго-запад по веронской дороге. Там появится возможность быстрее всего добраться к ближайшим поселениям. Однако прошло уже более суток. Они, должно быть, уже гораздо дальше. Простите и пощадите меня, сенатор.

Сестра склонила голову и тихо заплакала.

– Похоже на то, что мне вас не прощать, а благодарить надобно, – ответил он, словно завороженный, и помог Елизавете окончательно освободиться.

Он вышел из сарая и увидел стоящую рядом настоятельницу.

– Обработайте раны сестры и не издевайтесь более над бедной женщиной, – промолвил он, не глядя на матушку и, пройдя к своему жеребцу, оседлал его. – Я вернусь сюда с кардиналом, под попечительство которого попал ваш монастырь. И он будет решать, благочестивая матушка, как поступить с тем, что у вас здесь творится.

– Что вы хотите этим сказать, любезнейший?

Крик настоятельницы Адриано слышал уже за своими плечами, когда с облегчением на душе покинул врата монастырской обители.

Оказавшись на дороге, Адриано остановился, задумчиво глядя на заросшую тропу, ведущую к веронской дороге, обводящую монастырь в нескольких шагах от него и его спутников. Очевидно то, что Каролина, не знающая здешнюю местность, наверняка последовала советам монахини, и направилась по этой дороге на запад. И, вероятнее всего, ненависть к некогда любимому супругу торопила ее поскорее покинуть Венецианскую республику. Недовольно скривившись от этой мысли, Адриано дернул вожжи, желая поторопить нерешительность своего жеребца, и пустить его галопом в нужном направлении.

Наемники Антонио, Раниери и Маркос послушно следовали за сенатором, безмолвно и внимательно наблюдая за его действиями, не желая излишними расспросами отвлекать того от раздумий. Они проехали вдоль каменных монастырских стен, обросших диким виноградом, и направились прямиком к реке за Адриано, словно по предчувствиям ехавшего по следам возлюбленной.

Когда они выехали к водоему, Адриано оглянулся вокруг, изучая местность. Сейчас он решительно направлялся по дороге вдоль реки Бренты, рассекающей Терраферму. Преодолев несколько миль верхом, он ожидал разветвления пути, приблизительно в этой области расходящегося в несколько разных направлений. В этом самом месте Адриано планировал разделиться со своими наемниками, дабы ускорить поиски.

– Это еще что? – пробубнил сам себе Адриано.

На иссохшей и влажной траве белело нечто, похожее на предмет женского туалета. Приблизившись, сенатор распознал женский корсет, небрежно брошенный наземь. Адриано соскочил с лошади и наклонился над находкой. Он сжимал в руке ткань и молчал. Корсет, безусловно, принадлежал Каролине, продолжавшей носить его вопреки новой моде. Сенатор вскинул голову кверху, чувствуя, как прохладный ветер теребит его волосы.

– Мы едем правильным путем, – облегченно сказал он, не глядя на сопровождающих его солдат. – Нужно осмотреться, здесь должны быть следы лошади, на которой они бежали.

И впрямь, спустя несколько шагов, он обнаружил продавленную копытами землю. Следы кобылы вели ближе к лесополосе, располагавшейся неподалеку. Стало быть, Каролина сошла с назначенного пути, намереваясь затерять все еще свежие следы в тенистой растительности. Это Адриано абсолютно не изумляло: его возлюбленная – весьма изворотливая особа. Хотя, быть может, они посчитали лес более безопасным местом для путешествия. Так или иначе, теперь определить ее направление ему казалось и вовсе невозможным. Как раз в этой ситуации он считал необходимым разделиться со своими путниками.

– На этой развилке каждый поедет своей дорогой, – скомандовал он и развернул карту Террафермы. – Маркус и Раниери отправятся через лес на северо-запад: спустя несколько часов галопа вы сможете выехать к небольшому селению. Когда выйдете на развилку между несколькими коммунами, разделяющую заселенную местность, разделитесь на два направления. Антонио направится на юго-восток после того, как преодолеет мост в нескольких милях отсюда, что я вижу по большому счету бессмысленным, но все же. Я направлюсь на юго-запад: найти Каролину по дороге во Флоренцию вижу наиболее очевидным. Завтра в полдень встретимся здесь, на изгибе этой реки. Имейте в виду, что они могли остановиться у кого-то из крестьян, поэтому непременно осмотрите крестьянские жилища и опросите их. Каждый из вас получил портрет Каролины Фоскарини. Все они списаны с большого портрета и сохраняют ее черты, которые в силах будет узнать тот человек, который ее когда-либо встречал.