Ведьмы Алистера - Дарья Шатил

Мегги тоже, только её огонь пока слабенький. Но силу девочки сравнивать нужно с водой. С водой за старой каменной плотиной. Водой, которая просачивается, подтачивая камень, и, когда образуется достаточная брешь, снесёт всю платину без остатка. Кеторин определённо хотела бы это увидеть.

Женщина вышла из гостиницы и принялась окольными путями пробираться к дому госпожи Евы. Будь она сейчас в обычном мире, накинула бы на голову капюшон и шла бы, не привлекая к себе никакого внимания. В Шарпе такой трюк не сработал бы. Здесь любой человек, скрывающий свою личность, вызовет именно тот интерес, которого старался избежать.

Поэтому Кеторин и приходилось петлять по узким улочкам, прячась в тени домов без окон, и по возможности продвигаться «мёртвыми» кварталами, на которые больше не хватало магического света. Сколько ещё лет пройдёт, прежде чем Шарпа навсегда утонет во мраке или свете? Для Кеторин, к примеру, междумирье было тенями, пронизанными прожилками магического следа. Люциан говорил, что для него Шарпа всегда окрашена закатным солнцем. Рой мальчишкой боялся непроглядной тьмы, подступающей со всех сторон, а Джуди успокаивала его и говорила о тёплом весеннем солнечном свете. Марту же он слепил. Конечно, Кеторин предполагала подобный исход, поэтому и создала для неё очки, но, судя по тому, как девушка то и дело щурила глаза, очки стоило бы доработать.

Кеторин действительно намеревалась вернуться в дом госпожи Евы, но по чистой случайности свернула не туда. С кем не бывает? Она же не была дома уже много лет — вот и забыла нужный поворот! И только поэтому вышла на улочку, где располагался её, Кеторин, дом.

Кеторин притаилась среди других зданий, смотря на большие овальные окна первого этажа. С того места, где она стояла, была отлично видна библиотека. Люциан очень любил свой кабинет, который организовал в библиотеке задолго до того времени, как Кеторин начала считать этот дом своим. Она столько часов провела там, глядя на мужа, который либо читал, либо делал вид, что читает, что могла в мельчайших подробностях вспомнить обстановку. Мягкий кожаный диван с объёмной спинкой, потёртый деревянный стол на латунных ножках. Старый, очень старый магический светильник, который давал мягкое, но отчего-то зеленоватое свечение. Тёмный ковёр с длинным мягким ворсом, на котором было так удобно лежать, подперев подбородок рукой. И книги, много книг, но ни одного гримуара. Люциан был не то чтобы любителем почитать — скорее коллекционером, которому нравилось покупать книги и ставить их на полки, а потом любоваться. Кеторин тоже любовалась, но отнюдь не книгами.

Однако с того угла, за которым спряталась девушка, разглядеть можно было лишь книжный шкаф, потёртое кожаное кресло и самого Люциана. Мертвецки пьяного Люциана.

Кеторин усмехнулась. Мужчина полулежал в этом кресле с бутылкой — отсюда, конечно, не разглядишь, но Кеторин и так знала, что в бутылке если что и есть, то только односолодовый виски. Хотя, судя по тому, в каком состоянии пребывал Люк, виски в бутылке не осталось. Скорее всего, даже в нескольких бутылках. Зато Кеторин была видна его тёмная макушка и белая рубашка. А на кресле висел пиджак. С годами страсть Люка к костюмам только увеличилась.

— Ну и зачем ты сюда пришла? — спросила она непонятно у кого, и недовольно добавила: — Дура!

Тихо проклиная себя, Кеторин развернулась, чтобы уйти, но в тот же миг поймала на себе взгляд Люциана. Так, только этого ей не хватало. Продолжая костерить себя на чём свет стоит, Кеторин побежала к дому госпожи Евы, надеясь, что Люциан настолько пьян, что спишет всё не галлюцинации.

***

Мегги сжала в руке магический хрусталь, стараясь зажечь его. Ища в себе силы, чтобы наполнить его. Но маленький шарик не желал загораться, вообще не светил.

И это расстраивало. Мегги привыкла всегда добиваться своего. Она хотела во всём быть лучше, стремилась к идеалу и всегда достигала поставленных целей. Потому что знала, что может больше, а полурезультат её не интересовал.

В школе девочка как-то подслушала разговор учителей и нисколько не стыдилась этого, ведь предметом их разговора была она сама. И Мегги считала, что имеет полное право знать, что говорят о ней люди. А говорили они следующее: девочка она, конечно, хорошая и старательная, вот только синдром отличника ни к чему хорошему не приведёт.

Тогда Мегги не знала подобной характеристики и обратилась за ответами к своему верному другу Интернету. Немного поразмыслив, девочка пришла к выводу, что правы взрослые лишь отчасти. Мегги умела оценивать свои возможности. Если она знала, что добьётся результата, то шла прямо и до конца. А вот если понимала, что ничего не получится, то бросала или же даже не начинала. Так произошло с занятиями по скрипке, на которые её затащила бабушка. Понимала же, что рвать струны и драть чужие уши — не её.

С магией всё было иначе. Магия была её. И Мегги это знала. А если знала, то шла до конца. Да, пока никакого результата не было. Но ведь Джуди не столько учила её колдовать, сколько рассказывала о ведьмах города Шарпы, целебных травах и немного о стихийной магии, которая Джуди недоступна.

А вот её отец, колдун, владел той в совершенстве, судя по словам наставницы. Джуди рассказывала, что ведьмам, в отличие от колдунов, стихийная магия даётся неохотно. Они больше привязаны к природе, к земле как таковой, и вся их магия по большей части несёт в себе землю и её плоды. Колдуны же были стихийниками. Почему были? Да потому что отец Джуди — последний в своём роде колдун.

Конечно, у Джуди ещё был брат, вот только он не умел колдовать. Не мог. Чем немало расстроил родителей. Они ведь надеялись, что мальчику перейдёт дар отца.

Мегги искренне сочувствовала Рою, но только уж слишком много она теперь о нём знала, потому что Джуди была болтушкой. Она вываливала на Мегги истории из своего детства со скоростью пулемётной очереди, перемежая их с фактами о ведьмах и основами магии. Так что Мегги приходилось очень сильно стараться, чтобы из нескончаемого потока мыслей Джуди по крохам собирать необходимую информацию.

Так Мегги узнала о том, что магию нужно пробудить, и пробуждает её лишь сильное эмоциональное потрясение. И, как только узнала, начала думать и строить планы. Ей нужно было как-то растормошить себя, чтобы побудить свою магию проснуться. Жаль, конечно, что не было какого-то универсального будильника, но…

Мегги вновь попробовала зажечь хрусталь.

Ничего.