Колдун и кристалл - Стивен Кинг

– И пусть боги даруют вам мир. – Ленджилл отступил на шаг,сложил руки на груди, показывая, что речь его закончена. – Пусть боги даруютмир нам всем.

– Длинных дней и приятных ночей, – автоматически, хором,откликнулись сидящие в зале. А потом молча встали, повернулись и вышли, чтобызаняться делами, какими обычно занимаются горожане накануне праздника Жатвы.Многие из них, подумал Ленджилл, направят свои стопы в «Приют путников» или«Гавань». Он поднял руку, вытер вспотевший лоб. Он ненавидел публичныевыступления, особенно сегодняшнее, но подумал о том, что справился с ролью.

И хорошо справился.

Толпа расходилась молча. Многие, как и предполагал Ленджилл,направились в салуны. Путь их пролегал мимо тюрьмы… но практически никто неудостоил ее и взглядом. Крыльцо пустовало (только пугало с красными рукамисидело в кресле-качалке шерифа Звери), дверь раскрыли настежь, как обычно втеплые и солнечные дни. Юноши находились в камерах, все так, но шериф несподобился усилить охрану.

И если бы горожане, спускающиеся по холму к «Приюту» или«Гавани», решили по-своему разобраться с Роландом и его приятелями, их бы никтоне остановил. Но они прошествовали мимо, опустив головы, туда, где их ждалоспиртное. Сегодня они не жаждали крови. Завтра – другое дело…

Неподалеку от «Полосы К», на Спуске, глазам Сюзан предсталозрелище, заставившее ее натянуть поводья. Рот девушки изумленно раскрылся. Втрех милях к востоку дюжина ковбоев гнала громадный табун, каких видеть ей ещене доводилось: не менее четырехсот голов.

Может, их перегоняют на зимние квартиры, подумала Сюзан.

Но гнали лошадей не к ранчо, вытянувшихся вдоль Спуска, а назапад, к Скале Висельников.

Сюзан верила всему, что говорил ей Роланд, но правдой егослова стали теперь, потому что увиденное ею имело самое прямое отношение ксмерти отца.

Лошади.

– Какие же вы мерзавцы, – пробормотала она. – Ворующиелошадей мерзавцы.

Пилон помчал ее к сгоревшему ранчо. Справа от нее теньстановилась все длиннее. Над головой, в дневном небе, серебром поблескивалаДемоническая Луна.

Сюзан боялась, что Джонас оставил своих людей на «Полосе К»(хотя не очень понимала, с какой целью), но страхи ее оказались напрасными.Ранчо пустовало пять или шесть лет, прошедших со времени пожара, спалившегодом, до прибытия троих юношей из Привходящего мира. Однако во дворе оназаметила следы утренней стычки, а войдя в бункер, где спали юноши, – зияющуюдыру в полу. Джонас не удосужился заложить ее половицей после того, как забралревольверы Алена и Катберта.

Она подошла к ней, опустилась на колени, заглянула в тайник.Впрочем, она сомневалась, что найдет там то, за чем пришла: слишком маленькойбыла дыра.

Сюзан оглядела три койки. На какой спал Роланд? Она решила,что сможет ее найти – ей помогло бы обоняние, она помнила запах его волос икожи. Но Сюзан понимала, что сейчас не время для сантиментов: каждая минута насчету и действовать надо быстро и решительно, не оглядываясь назад.

Пепел, едва слышно прошептал у нее в голове голос тети Корд.Сюзан нетерпеливо тряхнула головой, чтобы прогнать голос, и вышла из бункера.

Около него она ничего не нашла, безрезультатными оказалисьее поиски и возле одинокой будки сортира. Она обошла летнюю кухню и облегченновздохнула: у стены, у всех на виду, лежали два бочонка, которые в последний разона видела притороченными по бокам Капризного.

Мысль о муле напомнила ей о Шими, который смотрел на нее свысоты своего мужского роста, с надеждой на детском личике. Я бы хотел получитьот тебя ярмарочный поцелуй, очень бы хотел.

Шими, жизнь которого спас «мистер Артур Хит», Шими, которыйне убоялся гнева ведьмы, отдав Катберту записку, предназначенную ее тетке.Шими, который привез сюда эти бочонки. Они вымазали их сажей, чтобы чутьзамаскировать, и Сюзан испачкала руки и манжеты рубашки, пока отрывала донышки.Опять пепел. Петарды лежали внутри: большие кругляши размером с кулак ималенькие, с дамский пальчик.

Петардами она набила карманы, часть взяла в руки. Засунулаих в седельные сумы, посмотрела на небо. Половина четвертого. Она хотелавернуться в Хэмбри в сумерках, следовательно, у нее оставался в запасе одинчас. Значит, она могла хоть немного расслабиться.

Сюзан вернулась в бункер, без труда нашла койку Роланда.Опустилась перед ней на колени, словно ребенок, собравшийся помолиться передсном, положила голову на его подушку, глубоко вдохнула.

– Роланд, – прошептала она, – как я тебя люблю. Как я люблютебя, дорогой.

Потом она легла на койку, глядя на окно, наблюдая, как таетсвет. Один раз поднесла к глазам вымазанные сажей руки, подумала о том, чтобыподойти к водяной колонке у кухни и вымыть их, но отказалась от этой мысли.Пусть остаются грязными. Они – ка-тет, единство из множества, настойчивые вдостижении цели, сильные в любви.

Пусть пепел остается и попытается противостоять им.

У моей Сюзи есть недостатки, но она всегда появляетсявовремя, говорил, бывало, Пат Дельгадо. Невероятно пунктуальная эта девочка.

Слова его подтвердились и в ночь перед праздником Жатвы.Сюзан обогнула собственный дом и подъехала к «Приюту путников» буквально черездесять минут после того, как солнце скрылось за холмами и Главная улицаукрылась лиловыми тенями.

Сама улица была на удивление пустынна, учитывая, что завтраначинался праздник. Оркестр, который последнюю неделю каждый вечер играл в«Зеленом сердце», на этот раз устроил себе выходной. Изредка взрывалисьхлопушки и петарды, но орущие, смеющиеся дети не носились взад-вперед. И извывешенных цветных фонариков горели лишь немногие.

Зато пугала таращились на Сюзан с каждого крыльца. И девушкавздрагивала от взглядов их белесых глаз.

И в «Приюте» атмосфера изменилась. У коновязи хваталолошадей (еще больше стояли у продовольственного магазина на противоположнойстороне улицы), свет горел во всех окнах, салун напоминал огромный корабль,плывущий в темном море, но только не слышалось ни громких криков, ни развеселоймузыки: пианино Шеба молчало.

Она без труда представила себе, что происходит внутри: сотнямужчин, может, и больше, просто стоят и пьют. Не разговаривают, не смеются, небросают кости в «Аллее Сатаны», реагируя на результат радостными воплями илигорестными стонами. Шлюх не хлопают по заду, никому не нужны ярмарочныепоцелуи, ссоры не начинаются резким словом и не заканчиваются крепким ударомкулака. Мужчины просто пьют в трех сотнях ярдов от того места, где томятся зарешеткой ее возлюбленный и его друзья. В этот вечер мужчины не собираютсяделать ничего другого, только пить. И если ей повезет… если в последний моментона не струсит и ей повезет…