О, Мари! - Роберт Енгибарян

– Дурочка, там же сидели твои подруги, как я мог при всех так поступить с преподавателем, пусть даже совсем молодым и деревенским? Просто он увидел меня и насторожился. А я проникновенно посмотрел ему в глаза и сказал, что ты активный член моей дружины. Он все понял. Но почему ты вдруг вспомнила об этом глупом происшествии?

– Да потому что все это из жизни не выкинешь, Давид. Ни этот случай, ни схожую историю с преподавателем физкультуры. Я всегда знала, что ты где-то рядом, и не могу примириться с мыслью, что тебя не будет в моей жизни.

– А скажи, раз уж мы вернулись к воспоминаниям, почему у Мари такие проблемы не возникали?

– Потому что она была убийственно холодна и считала себя выше своего окружения. А я, как ты знаешь, улыбалась всем, никогда никого резко не прерывала. Вот так и складывалось неправильное впечатление, а у кого-то возникали беспочвенные надежды.

Утром я проводил Иветту, посадил в поезд. Она шла, сосредоточенно глядя вперед, и лишь в последнюю секунду с надеждой посмотрела на меня. Я отвел глаза, понимая, что из моей жизни уходит еще одно дорогое существо – часть моей розовой, беспечной, глупой молодости.

– Спасибо, Иветка. Жизнь не кончается. Будь очень осторожна, ни с кем об этих вещах не говори, особенно по телефону. Надеюсь, я найду объяснение тому, что ты мне рассказала.

* * *

На следующий день рано утром дозвонился Варужану – тот еще спал.

– Что-нибудь случилось, Давид? – обеспокоенно спросил он.

– Варужан, скажи, пожалуйста, только постарайся без имен, чем занимается брат мадам Сильвии? Насколько я знаю, он не то ученый, не то преподаватель. Чем он может быть интересен? Ну, ты знаешь, кто у нас больше всего интересуется людьми, особенно живущими за рубежом.

– А разве ты не знал, что дядя Мари – известный авиаконструктор? Ты же в курсе, что французская авиационная и военно-авиационная промышленность – одна из самых передовых, почти наравне с Америкой. Говорят, он там занимает солидную позицию, возглавляет конструкторское бюро. Правда, об этом почти никто не знает, людям известно, что он просто ученый, преподаватель. По его стопам пошел и старший сын, которого считают восходящей звездой. Обо всем этом мне говорил в свое время Азат. Других новостей о них не имею. Почему ты вдруг заинтересовался ими?

– Да так, ничего особенного. Тогда, пожалуйста, пусть Тереза позвонит Мари и предупредит, что если появятся друзья отсюда, хорошо бы Мари с ними встретиться, но никакие просьбы не выполнять.

– Тогда, может, вообще нет никакого смысла встречаться с этими друзьями?

– Нет, это поставит под подозрение человека, который выйдет на связь.

– Что за дурацкая страна, а? – Варужан снова завел свою излюбленную тему. – Вечно кто-то с кем-то воюет, затеваются какие-то опасные игры…

– Что поделаешь! Наша страна всегда сумрачная, с плохим климатом, здесь дуют сильные ветры, часто и резко меняющие свое направление; и все, кто живет на этой огромной холодной равнине, должны быть очень и очень осторожными, чтобы не простудиться и не подхватить болезнь с непредсказуемым исходом…

Неужели этот родственник и был причиной непонятных действий по отношению ко мне, которые затевались все эти годы? То пригласили сотрудничать с органами, то начали различными способами загонять меня на армейскую службу. Теперь понятно, почему я оказался здесь, – оказывается, хотели надо мной приобрести какую-то власть, заставить пойти на сотрудничество. Ну а какое сотрудничество, с меня-то что взять? Может, просто хотели через меня выйти на родственников Мари? Вряд ли, неубедительно. Все как-то сумбурно, как вся наша жизнь. Хотя, разве можно искать логику в действиях наших органов?

Должно быть, информация о знаменитом дяде Мари дошла до соответствующих служб, вот они и пробуют самые разные варианты по линии внешней разведки или технического шпионажа. По тем или иным причинам идея оказалась нереализованной, но не снятой с повестки дня, а советские спецслужбы никогда не скупятся. Вспомним хотя бы Розенбергов или другие аналогичные случаи.

Да, к сожалению, человек не может даже предположить, от каких неожиданных факторов зависит его судьба, и многие события в нашей жизни не поддаются логическому объяснению. Кто знает, как будут дальше складываться обстоятельства? Одни зависят от тебя, а другие затрагивают твою жизнь и судьбу независимо ни от твоих желаний, ни от твоих поступков.

После отъезда Иветты я долго не находил себе места. Что со мной происходит? В окружении чужих по духу людей делаю работу, которая ни по каким параметрам не соответствует моему внутреннему миру, желаниям и стремлениям. Люди! Я хочу другую жизнь! Не заставляйте меня ненавидеть мир! Пусть человеческую грязь вычищают другие, менее эмоциональные, с более крепкими нервами. Я хочу быть учителем или тренером, а не таскаться по моргам, кладбищам и тюрьмам!

– Давид, у тебя какой-то усталый, тусклый вид. Что-то случилось?

– Спасибо, Ольга, все нормально. Ничего особенного – должно быть, уже начинаю скучать по дому.

– Ну, тогда ты можешь представить себе мое состояние. Я уже больше пяти месяцев не видела сына. Проклинаю каждую такую командировку и каждый раз обнадеживаю себя тем, что она последняя, возвращаясь домой, даю себе слово, что больше никогда не отлучусь надолго… Так что, Давид, если сравнишь себя со мной, увидишь, что ты в значительно лучшем положении. Утешайся хотя бы этим.

– Думаю, еще несколько недель, и мы закончим это мрачное дело. Каждый из нас вернется к прежней жизни. Скажи, Ольга, ты так и будешь жить дальше? Ведь ты достойна лучшей участи.

– Не расстраивай меня, я и так все время об этом думаю…

После ужина мы гуляли с Ольгой вокруг гостиницы и размышляли, что будем делать после этой командировки.

– Скорее всего, я уйду из прокуратуры, Давид. Возможно, стану адвокатом или нотариусом. Или найдутся другие варианты. Но прокурором больше не хочу работать – если, конечно, меня не переведут в Москву с предоставлением квартиры. Может быть, попытаюсь защитить кандидатскую, стану преподавать в каком-нибудь юридическом вузе. Благо материала сколько угодно. И зарплата будет более-менее достойной, ведь других источников дохода у меня нет. То, что присылает муж, имеет скорее моральное, чем реальное материальное значение.

– Ольга, – переменил я тему, – мне кажется, вся наша группа думает, что между нами сложились не только дружеские, но и интимные отношения.

– Давид, я не девочка, чтобы сломя голову увлекаться первым понравившимся мужчиной. Ты – надежный, хороший друг, неглупый и начитанный. Но мы далеко не ровесники, у каждого из нас свой путь и свои ожидания в жизни. Мне нужны стабильные отношения, а не командировочный роман. Радость приобретения неминуемо окажется десятикратно меньшей, чем горечь потери. Мой пылкий друг, все подвластно человеку, кроме времени, это закон жизни. Я буду жить в своем времени. Выйти из него не получится – судьба и обстоятельства обязательно жестоко накажут. Человек должен помнить о своем возрасте и жить в соответствии с ним.