Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы - Алан Гринспен

Если сравнить долларовую стоимость валового внутреннего продукта (т.е. рыночную стоимость всех произведенных товаров и услуг) в 2006 году с ВВП 1946 года, то с учетом инфляции ВВП страны, президентом которой является Джордж Буш-млздший, в семь раз превышает ВВП времен Гарри Трумэна. В то же время совокупная масса материалов, использованных при производстве продукции в 2006 году, лишь немногим больше, чем в 1 946 году. Это означает, что рост реальной добавленной стоимости в нашем экономическом продукте практически полностью обусловлен воплощением в практику новых идей.

Кардинальный сдвиг, произошедший в последние полвека, в сторону менее материалоемких и более концептуальных продуктов — так сказать, «похудение» экономики — обусловлен несколькими причинами. Необходимость сосредоточения физических товаров на все более ограниченной территории породила потребность в сокращении размеров и занимаемого пространства. Аналогично постепенное удорожание разведки, разработки месторождений и переработки все больших количеств природных ресурсов в менее благоприятных условиях привело к росту предельных издержек и вынудило производителей к оптимизации масштабов. К тому же настоятельная потребность в ускорении обработки информации приводит к все большей миниатюризации микрочипов.

Новая «компактная» экономика функционирует иначе, чем ее предшественницы. В классическом случае по мере расширения производства предельные издержки увеличиваются. Однако в сфере концептуальной продукции производство. как правило, характеризуется постоянными, часто ничтожными, предельными издержками. Хотя стоимость создания, скажем, онлайнового медицинского словаря может быть огромной, затраты на его воспроизведение и дистрибуцию могут приближаться к нулю при использовании Интернета. Появление электронных платформ для передачи идей с незначительными предельными издержками, несомненно, является важным фактором, обусловившим недавнее ускорение концептуализации ВВП. Увеличение предельных издержек и связанный с этим рост цен намного меньше сдерживают спрос на концептуальные продукты, чем в случае физических товаров.

Высокая себестоимость разработки программного обеспечения и минимальные затраты на его копирование и дистрибуцию (если она производится через Интернет) способствуют возникновению естественных монополий. когда товар или услуга наиболее эффективно предоставляются одной компанией. Характерным примером является фондовая биржа.Торги конкретными акциями лучше всего вести, сосредоточив их на одной биржевой площадке. В этом случае спреды между ценами продавца и покупателя сужаются, и стоимость сделок снижается. В 1930-е годы компания Alcoa была единственным производителем алюминия в США. Она сохраняла свою монополию, непрерывно снижая цены в результате роста эффективности производства. Потенциальные конкуренты не могли получить приемлемую доходность при таких же низких ценах, как у Alcoa[150].

Сегодняшним примером естественной монополии является Microsoft, чье господство в сфере операционных систем для персональных компьютеров неоспоримо. Пробившись на рынок раньше других и обладая возможностью задавать тон в новой отрасли, компания способна изолировать потенциальных конкурентов. Таким образом, достижение и сохранение «изолирующего» эффекта — самая эффективная бизнес-стратегия в новом мире цифровых технологии. Однако, несмотря на такое преимущество, естественная монополия Microsoft далека от абсолютной. Господство операционных систем Windows размывается конкуренцией со стороны Apple и операционной системы Linux. Естественные монополии рано или поздно вытесняются в результате технологических прорывов и появления новых схем.

Стратегии появляются и исчезают, но конечная цель конкурентной борьбы остается прежней: получение максимальной доходности с учетом риска. Какой бы ни была стратегия, механизм конкуренции действует эффективно при наличии свободных открытых рынков. Антимонопольная политика, никогда, на мой взгляд, реально не стимулировавшая конкуренцию. вскоре столкнется с тем. что ее методы времен прошлого столетия сильно устарели и не годятся для цифрового века, когда инновации способны в одночасье обратить слона в мышь[151].

Тенденция к созданию концептуальных продуктов неуклонно повышает значимость интеллектуальной собственности и необходимость ее защиты — это еще одна область права, перед которой встанут новые задачи. Как сообщил в начале 2006 года глава Экономического совета, на долю отраслей, «серьезно зависящих от защищенности патентных... и авторских прав», таких как фармацевтическая промышленность, информационные технологии, производство программного обеспечения и телекоммуникации, в 2003 году приходилось почти 20% совокупной экономической деятельности США. Кроме того, по оценкам Экономического совета, в сентябре 2005 года треть рыночной стоимости американских публичных компаний ($15 трлн) приходилась на интеллектуальную собственность. Из нее примерно 40% составляло программное обеспечение и другие материалы, защищенные авторским правом, около 30% — патенты, а остальное приходилось на долю ноу-хау. Почти наверняка можно утверждать, что удельный вес интеллектуальной собственности в стоимости акций значительно выше ее веса в экономической деятельности. Отрасли с непропорционально высокой долей интеллектуальной собственности входят в число самых быстрорастущих отраслей американской экономики. И я не вижу никаких препятствий для продолжения роста удельного веса интеллектуальной собственности в структуре ВВП до 2030 года[152].

До Первой мировой войны рынки в США практически не регулировались государством. Они опирались на право собственности. Собственность в те годы была по большей части материальной. Интеллектуальная собственность — патенты, авторские права и торговые марки — играла намного меньшую роль в экономике. Одним из самых значительных изобретений XIX века стала хлопкоочистительная машина, конструкция которой в соответствии с духом времени не была защищена авторским правом.