Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская

в глубине затаившейся души проклюнулся примерный план действий. И вот, вдыхая упоительный воздух и любуясь едва прорисованными пейзажами, я обронила такие слова.

– Еще пара дней, таких же летних, и у нас багажник напрочь пропахнет раритетом, – произнесла я в глубокой задумчивости. – Пора бы ему по назначению, то бишь книжке – на полку к отцам церкви, тем более, что деньги за возврат выплачены.

– В плане великодушия и альтруизма, я так понял? – осведомился партнер. – Не одобряю, но готов повиноваться в рамках покаяния, перевал был крут, не спорю.

– О нет, у нас будет воздаяние с перфомансом, – оживилась я. – Паша, государственный зайчик, у нас попрыгает, если удачно спланируем и выберем площадку. Играем?

– Никогда не испытывал симпатии к твоему казенному зайчику, но теперь его отчасти жаль, – признался партнер Штурман. – Что кошке игрушки, то мышке будут слезки, государственный корабль у нас не перевернется? Если Пашу хватит кондрашка твоими изощренными молитвами…

– Он привычный и со мною давно знаком, – я внесла скучное разъяснение, зачем, Бог весть. – Как-то давно изволил сделать комплимент, что «девица Катрин у нас бесконечно благородна». Обидно, конечно, но против природы не пойдешь. Паша в курсе, знает, что Алла входит в список невинных жертв.

Фрагмент второй, несколькими днями позже…

(…Происходит в форме ночной телефонной беседы из номера мотеля на берегу озера Леман)

Страсбург: – Катрин, как приятно, хотя неожиданно, ты откуда?

Мотель: – Ах, Паша, я сперва дозвонилась, лишь потом сообразила, который час, извини великодушно!

Страсбург: – Отлично, я не спал, работы много.

Мотель: – Надеюсь, не оторвала от важных дел?

Страсбург: – Нисколько, всегда рад тебя слышать.

(Партнер Штурман изображает восторг и аплодисменты в адрес обоих, мол, браво-брависсимо, какая выдержка в столь поздний час и все такое прочее).

Мотель: – Я в принципе из Женевы, тут по дороге барахолка попалась. Ну знаешь, всякий хлам и прочие безделушки.

Страсбург: – Рад слышать, что ты хорошо отдыхаешь.

Мотель: – Не хочешь присоединиться?

Страсбург: – Отличная идея, между прочим.

Мотель: – Жаль, что без Аллы, но мы постараемся ее порадовать.

Страсбург: – Тогда решено, милая Катрин. Называй время и место.

(Партнер Штурман признал жестами, что этот раунд я выиграла, Паша, увы, не удержался на высоте пустяковой беседы, заторопился, правда, с достоинством)

Мотель: – Сюда ты не успеешь, но знаешь что… Давай сходим завтра на барахолку в Женеве, на Плен-Поле.

Страсбург: – Постараюсь выбраться.

Мотель: – Они торгуют до двух, можно встретиться в час.

Страссбург: – Я буду полпервого, подходи не спеша.

Мотель: – Отлично, приятных тебе снов.

Страссбург: – Взаимно, Катрин. Рад, что нашла время позвонить.

(Партнер вновь признал, что победа осталась за мною, вывел счет жестами, что мол: один-один, ноль-один, ноль-один. Во время пантомимы мы с Пашей дружно отключились. Не знаю, что стал делать он, а мы мигом собрались и вымелись из мотеля на полной скорости)

Частичный комментарий был произведен в салоне наемного автомобиля, мчавшегося вдоль берегов озера Леман сквозь ночь и редкие фонари.

– Если не возражаешь, то сообщение бывшему супругу было такое, – сказал партнер Штурман. – Ранний час утра и звонок через Москву означал сам по себе настоятельность на грани истерики. Абонент ждал, что последует вопль типа: спасите-помогите, караул! Вместо того ты завела приятную беседу – мол, я в порядке, но имею новости, угадай – какие? Он, бедняга сломался и попросил высказаться. Ты смело заявила, что гуляешь по женевским свалкам вторсырья, нашла нечто интересное для Аллы и предлагаешь оценить лично. Куда было бедному мужику податься, он, знамо дело, согласился, но легкого тона беседы не выдержал.

– Все верно, но ты забыл важную подробность, – добавила я вежливо. – По ходу дела было указано, что мы с тобой работаем вместе, а я, кроме того, в курсе, что вещицу ты достал для Аллы. То бишь, что его промашка, игры с киллером Ивановым – прошло и забыто. Тем не менее я плачу добром, отдам подарок для Аллы – если приедет, куда скажу, хоть на барахолку назавтра. Он решил, что появление государственного мужа на рынке Плен Поле в спешном порядке и будет моим маленьким отмщением.

– Да, уж, он полагал, что девица Катрин бесконечно великодушна, – вздохнул партнер Штурман. – И будет удивлен, оказавшись на вернисаже вторсырья.

– Не без того, – согласилась я, затем добавила себе в оправдание. – Как говорится – «комуежды по делам его…»

В тот момент мы подкатили к точке, где двумя днями ранее исполнили первую часть задуманного. Это был роскошный магазин садового профиля, вольготно раскинутый по берегу озера. В миг проезда сквозь ограждения смутно виднелись горшки и белели статуи, навевая грустные ассоциации с ухоженным кладбищенским двориком. На воротах светилась надпись «закрыто», и выглядело это вполне романтично.

Эпизод третий, (наутро)

На Плен Поле… По будням это обыкновенный пустырь недалеко от бастионов, летом там встает и отчетливо пахнет бродячий цирк, но по средам и субботам круглый год клубится знаменитая женевская толкучка, где можно приобрести что угодно, от драных книг на всех языках до поддельных алмазов оптом и в розницу. Я пришла на злачное место в означенное время плюс-минус пару минут, представляя имидж женевской дамы, занятой поиском случайных безделок. А именно, поверх белой юбки на мне был кремовый казакин, сшитый из цветастой ткани – с бледными розами вперемежку с лавандой, на босу ногу – сандалии на каблуке, в руках объемная корзина под солому, внутри виднеется портфель с ремнем из книжного бутика, тот самый.

Увидев такую дамочку, Паша должен был преисполниться догадок, что его бывшая Катрин приготовилась мило подшутить, вынуть из портфеля искомую книжку и притвориться, что сию минуту купила вещицу на барахолке – интересно, Алла будет довольна презентом либо нет? В принципе так бы Катрин и поступила, не имей она информации, как недостойно и предельно опасно друг Паша подставил ее под пулю или удавку безумного киллера Иванова. В самый неподходящий момент ликвидатор узнал, что гарантию его неприкосновенности переправили хозяину ожерелья с заведомо фальшивыми объяснениями, и кто угодно может открыть на киллера охоту, включая отечественные подразделения.

Понятно было даже ежу, что отыграться Иванов смог бы на ближайшей доступной фигуре, а ею Паша с братцем назначили дурочку Катрин, то бишь меня. Если бы не партнер Штурман и не наши с киллером сложные неформальные отношения, то жизнь милой Катрин не стоила бы ржавой копейки. Тем не менее друг Паша осознанно пошел на риск и чуть более того. Заложил нашу встречу с обиженным киллером в свою программу.

Бог ему судья, конечно, но на мою долю немного суждения не