Высота одиночества - Татьяна Минаева

Сразу после случившегося в день награждения, он, не желая и минуты лишней находиться поблизости от всей этой семейки, собрался и уехал в Москву. И возвращаться на показательные он поначалу не собирался. Ему было даже интересно, как бы выкрутилась Ипатова, хватило бы ей смелости выйти на лед одной? Но после того, как первая волна ярости спала, он решил, что не даст ей повода считать его трусом. Он не боится ни её, не её папашу.

Вернувшись в Сочи в день гала-шоу, он встрял в пробку у аэропорта и едва не опоздал к собственному выходу. Увидев его в подтрибунных помещениях «Айсберга», Рината ничего не сказала. До начала проката они старались не пересекаться и обходили друг друга стороной. Бердников ни на шаг не отступал от своей дочурки, а Алла Львовна пыталась понять, что происходит. Но на её прямой вопрос, что случилось, он лишь мотнул головой и сдержанно ответил: «Спрашивайте у своей дочери. С меня хватит. Нашей пары больше нет».

А после… Они подарили фальшивые улыбки зрителям и друг другу, и рука её выскользнула из его ладони, чтобы уже никогда он не смог ощутить нежную кожу её хрупкой прохладной кисти. После общего финального номера они разошлись по раздевалкам, и Игорь ближайшим рейсом улетел обратно в Москву.

Он сходил с ума.

Его чувства к ней, казалось, были монолитны, незыблемы, и он думал, что ничто не сможет повлиять на них. Но, как оказалось, он ошибся. Рината с блеском справилась с поставленной задачей и, оставив его в дураках, вышла из игры абсолютной победительницей. Абсолютной, мать её, победительницей! Что же, талантливый человек талантлив во всем.

Самарина появилась двадцать четвертого февраля, на следующий день после церемонии закрытия Олимпиады. Даже не спрашивая хочет он её видеть или нет, заявила по телефону, что едет и будет через сорок минут.

Игорь открыл ей дверь и, не дожидаясь пока она разденется, ушел в кухню.

Спустя пару минут Марина вошла следом и с грохотом поставила на стол бутылку коньяка.

— Ты приехала праздновать или горе заливать? — без особого интереса спросил он.

— А это от тебя зависит, — ответила Самарина и уселась на стул.

— Лучше просто уйди.

— Я тебе мешаю? — изогнула она бровь.

Ничего не ответив, Игорь достал из холодильника бутылку минералки и сделал несколько больших глотков. Затем обернулся на Марину, внимательным взглядом рассматривающую его, и спросил:

— Что во мне не так, Самарина? Я что, выгляжу как идиот, об которого можно ноги вытирать? Которого можно использовать в своих целях?

— Скорее, ты сам о себе так думаешь. — Марина, закинув ногу на ногу, оперлась локтями о деревянную поверхность обеденного стола и продолжила: — Я говорила тебе, что твоя Ипатова — совсем не то, что тебе нужно. Но ты же у нас самый умный. Вот, получите и распишитесь. С другой стороны… — она задумчиво накрутила черный локон на палец и хитро улыбнулась: — У тебя есть две олимпийские медали, два золота. Не этого ли ты хотел, Игорь? — покачивая ногой, она склонила голову на бок и стала пристально рассматривать его разбитую бровь, живописно дополненную уже начавшим менять цвет синяком. — Хотя, судя по твоим дебильным выходкам… — она пожала плечами и вздохнула.

— Зачем ты приехала? На костях моих поплясать? Или сказать: «я же говорила», — скривив лицо, Игорь раздраженно сжал руки в кулаки.

— И это тоже. — Она нисколько не боялась его грозного вида. — Но главное, — встав, Марина приблизилась к Игорю вплотную, заглянула в глаза и произнесла: — Я переживала за тебя. Действительно переживала. И уехать, не повидавшись с тобой, я не могла.

— Хотела проверить, не загнулся ли я тут? — криво усмехнулся Игорь и погладил Марину по предплечью. — Спасибо. Со мной все будет в порядке, поэтому можешь со спокойной душой катиться в свою Америку. — Марина улыбнулась и покачала головой.

— Не раскисай, Игорь. Ты — двукратный олимпийский чемпион, перед тобой все дороги открыты. А она… Она просто самовлюбленная девчонка, которая тебя никогда не ценила. — Марина видела, как темнеют его глаза. Бархатисто-серые, постепенно они приобрели цвет мокрого асфальта, стали почти черными. — Я вот тоже тебя не ценила когда-то. — Она провела пальцами по его руке. — За это прости.

Марина одернула ладонь, но Игорь успел поймать её за запястье и, прижав к себе, впился в её губы. Опешив, Самарина попыталась увернуться, но он привлёк её к себе ещё плотнее и глубже проник в её рот языком.

— Игорь, стой! — Марина протиснула руки между ними и одернула свитер, по воле Игоря уже поползший было вверх.

— Самарина, прекрати ломаться! — он гладил её грудь сквозь мягкую шерстяную ткань. — Ты же за этим пришла. Хочешь начать все заново? Я согласен.

— Нет, — покачала она головой, но он, будто не слыша её, снова приник губами к губам. Марина приоткрыла рот, интуитивно отвечая на поцелуй. Да, ей хотелось остаться с ним. Да и тысячу раз да! И за прошедшее время она неоднократно жалела, что променяла его на карьеру, но теперь… Теперь все по-другому. Она не та. И самое главное — Игорь… Он уже не тот. И она для него совсем не та.

— Хватит, Крылов! — Она наконец оттолкнула Игоря и, поймав на себе его разгоряченный взгляд, произнесла: — Я не хочу быть заменой ей.

— Этого не будет.

— Для тебя все женщины будут заменой Ринате Ипатовой. И я не хочу быть плохой подделкой. Ты, Игорь, сам не понимаешь, насколько сильна её власть над тобой. Прости, но нет.

— Марина…

Она вернулась в коридор и начала одеваться. Игорь, выйдя за ней, прислонился к стене и молча наблюдал за тем, как она застегивает сапоги на тонких икрах, как её наманикюренные пальчики ловко подхватывают с вешалки пальто, как она подтягивает бархатную резинку на длинных черных волосах, собранных на затылке в конский хвост. Взгляд её голубых глаз остановился на его лице, а губы растянулись в лёгкой улыбке. Он видел её глаза, её губы… Видел и с ужасом понимал, что она права. В сущности, сама по себе она не будила в нем никаких чувств. Совсем никаких. А использовать её для лечебного перепиха он просто не имел права.

— Удачи тебе. — Он с сожалением поджал губы.

— Не скопыться тут, — криво усмехнулась она и, махнув рукой, вышла из квартиры.

Игорь запер за ней дверь и осмотрел опустевший коридор. В воздухе витал запах её духов с четкой ноткой жасмина, но он не мог перебить проникающий в самые дальние уголки сознания аромат персика. Взгляд его наткнулся на чемодан с вещами Ринаты, и он отвернулся. Дошел до спальни, взял телефон и написал смс. Затем стер. Бросил телефон на кровать и отправился в кухню. На столе стояла непочатая бутылка коньяка. Откупорив её, он распахнул дверцу под раковиной, чтобы выбросить защитную плёнку и увидел лежащую в ведре кружку с желтыми ромашками. С минуту он смотрел на яркие, почти живые цветы, потом вытащил кружку из ведра, сполоснул и поставил на стол. Достал бокал, но вместо того, чтобы воспользоваться им, плеснул коньяк в кружку. Подошел к окну и, уставившись сквозь него невидящим взглядом, сделал первый глоток. Ещё недавно Игорю казалось, что ему открыт весь мир, теперь же… Теперь у него осталось лишь одиночество и синяя кружка с желтыми ромашками.