История сионизма - Уолтер Лакер

решено включить положения Декларации в мирный договор с Турцией. Строго говоря, Лозаннский мирный договор, легализовавший статус Палестины как подмандатной территории Лиги Наций, вступил в силу только в августе 1924 г.[656]. Но de facto он начал действовать еще в июле 1920 г., когда верховным комиссаром был назначен Герберт Сэмюэл. Сионистские лидеры столкнулись со множеством проблем: так, американские политики еще не решили, следует ли им активно участвовать в международных делах или проводить политику изоляционизма. Это вносило еще один фактор неопределенности в ситуацию, поскольку в Декларации Бальфура не было прямого указания на страну, которая должна будет осуществлять протекторат над Палестиной. Американская комиссия Кинга-Крэйна в 1919 г. сообщила, что арабские мусульмане, составляющие большинство населения, выступают за независимость Сирии и что мандат на объединенную Сирию, в которую должна войти и Палестина, следует передать Соединенным Штатам или второму претенденту — Англии. Эта рекомендация не была принята к сведению, но и в Лондоне не все единодушно поддерживали идею британского мандата. Некоторые влиятельные круги предлагали другие варианты — американский мандат или совместный протекторат США и Англии. После долгих размышлений Восточный комитет британского военного кабинета пришел к выводу, что для управления Палестиной следует избрать только одну державу и что этой державой не должна быть ни Италия, ни Франция. В результате выбор ограничивался Соединенными Штатами и Англией. Заключение военного кабинета звучало так: «Мы не станем возражать, если выбор будет сделан в пользу Соединенных Штатов, однако если сделают предложение Великобритании, мы его не отклоним». Это решение основывалось, главным образом, на соображениях имперской безопасности; сионизм и Декларация Бальфура почти не имели к нему никакого отношения[657].

Затем на сцену выступил Париж, где в январе 1919 г. открылась мирная конференция. 18 января конференция одобрила учреждение Лиги Наций, под наблюдением которой предстояло установить мандатную систему. Крупные державы должны будут осуществлять опеку над новыми государствами, возникавшими в Европе и на Ближнем Востоке. Однако подобное решение шло вразрез со звучавшими во время войны возвышенными декларациями против империалистических аннексий и секретных договоров о разделе сфер влияния. В целом, «восточный вопрос» не получил на мирной конференции сколь-либо подробного освещения, которого ожидали; основное внимание было уделено европейским делам. Решения, связанные с Ближним Востоком, все откладывали и откладывали, не последней причиной чего было соперничество Англии и Франции. Лондон сообщил Парижу, что хочет получить Палестину и Месопотамию «и хороший путь сообщения между ними», но не претендует на Сирию и Ливан. Но в то же время англичане поддерживали эмира Фейсала в его стремлении создать независимое объединенное Сирийское государство, и такой поворот событий, разумеется, был неприемлем для Франции. Лондон и Париж достигли соглашения лишь после того, как Англия решила отвернуться от Фейсала. Президент США Вильсон потребовал принимать в расчет желания местного населения. Сионисты же в ранних проектах программы, которую они собирались представить на мирной конференции, потребовали предоставить права большинства еврейской общине в Палестине независимо от ее нынешней численности. Правда, окончательный официальный вариант сионистского меморандума оказался более сдержанным и осторожным.

27 февраля 1919 г., когда сионистская делегация предстала перед Верховным Союзным Советом, государственный секретарь США Лансинг спросил у Вейцмана, что конкретно подразумевается под термином «еврейский национальный дом». Вейцман ответил, что на данный момент сионисты не стремятся создать автономное еврейское правительство, но что ежегодно в Палестину должны прибывать от 70 000 до 80 000 евреев. В результате постепенно сложится нация — в такой же степени еврейская, в какой французская нация является французской, а английская — английской. Позднее, когда евреи окажутся в большинстве, они создадут собственное правительство, которое будет соответствовать новой стадии развития Палестины и воплотит их идеалы. Сильвен Леви воспользовался шансом, чтобы произнести антисионистскую речь, которая весьма смутила Вейцмана и Соколова, отстаивавшего нерасторжимую связь еврейского народа с Эрец-Израилем. Но выступление Леви не произвело на присутствующих особого впечатления, да и дело сионизма не пострадало из-за того, что переговоры между Фейсалом и Вейцманом ни к чему не привели.

Предпринимались и другие попытки подорвать позиции сионистов: генерал Мани, глава британской военной администрации в Палестине, отправил в Лондон телеграмму с советом отказаться от Декларации Бальфура. Он писал, что народ Палестины настроен против сионистской программы и что Англия должна «сделать ответственное заявление, что сионистскую программу не станут навязывать вопреки пожеланиям большинства», — иначе англичане не получат мандат[658].

ОЕТА несколько раз требовала роспуска сионистской комиссии, но Бальфур и Ллойд Джордж не соглашались принимать эти советы, а генералам Мани и Болзу поступили инструкции оповестить всех заинтересованных лиц о том, что политика британского правительства остается неизменной. Генералы выполнили предписание, но выражались при этом настолько уклончиво, что среди арабов создалось впечатление (как отметил наблюдатель-современник Хорейс Сэмюэл), что британская администрация склоняется в пользу проарабской политики и что если приложить достаточно усилий и проявить решимость, то лондонский кабинет откажется от нынешнего политического курса.

Впрочем, что бы ни решили в Лондоне, армейское командование в Каире и Иерусалиме все равно не собиралось покорно сносить вмешательство гражданских лиц. В 1919 г., когда Вейцман второй раз приехал в Палестину, генерал Конгрив (действовавший от имени Алленби) даже не позволил ему сойти на берег, поскольку генерала проинформировали, что лидер сионистов может «вызвать волнения и беспорядки». Конгрив ничего не слышал о Вейцмане раньше, ничего не знал и не желал знать о сионизме. Отменить свое решение он был вынужден лишь после вмешательства военного министерства и министерства иностранных дел.

Этот инцидент, случившийся всего через год после окончания войны, обнаружил всю шаткость сионистского предприятия. В Иерусалиме сионисты так и не добились признания, в Париже их дела никак не продвигались. Как только в июне 1919 г. был подписан мирный договор с Германией, главы правительств больше не утруждали себя подробностями переговоров. Поскольку в США усилился изоляционизм, а Англия соперничала с Францией, то заключение мирного договора с турками откладывалось. Только к концу 1919 г. был достигнут некоторый прогресс в решении вопроса о будущем Сирии и Палестины. Французы уже в принципе не возражали против британского мандата на Палестину, однако они не хотели, чтобы их исключали из числа претендентов. Они требовали, чтобы им тоже дали слово в решении будущего Святой Земли, и протестовали против истолкования Декларации Бальфура в терминах мандата. В конце концов на конференции в Сан-Ремо в апреле 1920 г. французы отказались от столь радикальных требований. Был выработан компромисс, который позволил Франции подчиниться англичанам, не потеряв при этом лица. Так наконец Великобритания стала обладательницей мандата.

Как мандатной державе ей было предоставлено право составить условия мандата. Первый проект разочаровал сионистов,