Виновный - Лайза Баллантайн

— Да, в залоге отказали, как я и думал, так что мальчика отправят в следственный изолятор, в Парклендз-хаус.

— Боже, какой ужас! — воскликнула Вероника. — Он будет там самым маленьким.

Дэниел кивнул, потирая рукой подбородок.

— Кто твой королевский адвокат?[8]— спросила она. — Ирен ведь получила мантию?

— Да, ее включили в список в марте.

— Вот-вот, помню, что посылала ей поздравления.

— Я так удивился, что она согласилась, но она даже пришла в магистратский суд. Я очень рад. У нас есть шанс.

Зазвонил телефон, и Дэниел снял трубку, прикрыв ее рукой и извинившись перед Вероникой.

— Стеф, я же просил ни с кем меня не соединять.

— Знаю, Денни, прости. Но это личный звонок. Сказали, что это срочно. Я решила уточнить, может, ты захочешь ответить?

— Кто это?

— Юрист с севера. Говорит, что по семейному делу.

— Соедини, — вздохнул Дэниел, пожимая плечами.

Вероника улыбнулась и вышла из кабинета.

Дэниел снова прокашлялся. Все мышцы в теле вдруг напряглись, как пружины. У него было такое чувство, что он вот-вот рванет с места.

— Алло, это Дэниел Хантер? — спросил незнакомый голос в трубке.

— Да. Чем могу помочь?

— Меня зовут Джон Каннингем, я поверенный миссис Флинн. Дэниел, мне очень жаль, у меня для вас плохие новости. Ваша мать скончалась. Не знаю, сообщили ли вам уже… но она оставила мне инструкции…

— Она мне не мать.

Дэниел не смог сдержать злость в голосе.

На другом конце провода повисло молчание. Дэниел слышал только стук собственного сердца.

— Как я понимаю, Минни… усыновила вас в восемьдесят восьмом, — сказал поверенный.

— Послушайте, давайте к делу. У меня встреча.

— Простите, что отрываю. Может, мне перезвонить позже? Это касается похорон и завещания.

— Мне ничего от нее не нужно, — отрезал Дэниел.

— Она оставила вам все свое имение.

— Свое имение.

Дэниел встал. Он собирался рассмеяться, но смог только открыть рот.

— Если захотите приехать, то похороны во вторник, семнадцатого.

— У меня нет такой возможности, — еле выдохнул Дэниел.

— Понимаю, но наследство…

— Я уже сказал, что ничего не хочу.

— Хорошо, спешки никакой нет, — не стал спорить поверенный. — Думаю, продажа дома займет какое-то время. Я свяжусь с вами, когда…

— Послушайте, мне нужно идти, — перебил его Дэниел.

— Да, конечно. Мне перезвонить в среду, после похорон? Я оставил свои контакты вашей коллеге, на случай если вы захотите приехать.

— Замечательно. До свидания.

Дэниел повесил трубку и потер глаза.

Чтобы добраться до Парклендз-хауса, нужно было сойти на станции «Уайтчепел» и сесть на пригородный поезд. Когда Дэниел вышел в Энерли, улица пахла выхлопными газами и недавним дождем. Воздух был влажным, и низко нависшее небо словно давило к земле. Дэниел почувствовал, как у него надо лбом и между лопатками выступает пот.

Было утро пятницы. После первого слушания в магистратском суде в Хайбери-Корнер прошел всего один день, и Дэниел приехал на встречу с Себастьяном и его родителями. Отец мальчика вернулся-таки из Гонконга, и Дэниелу предстояло с ним познакомиться.

Необходимость снова увидеться с Себастьяном и его семьей странно тревожила Дэниела. Он не выспался. Утренняя пробежка получилась медленной, потому что он устал, едва выйдя из дома. Две ночи подряд он просыпался оттого, что ему снился Брамптон, дом Минни с грязными полами и курятником во дворе.

Через несколько дней ее похоронят, но он все еще не осознал своей потери.

Когда Дэниел прибыл в следственный изолятор, Кроллы были уже на месте. Дэниел заранее попросил встретиться с ними до того, как он будет говорить с Себастьяном. Они сидели за столом в ярко освещенной комнате с маленькими, высоко расположенными окнами.

— Дэниел, рад знакомству, — сказал отец Себастьяна и шагнул через комнату, чтобы пожать ему руку.

Он был примерно на дюйм[9]выше Дэниела, и тот, отвечая на рукопожатие старшего по возрасту, выпрямил спину и расправил плечи. Протянутая рука была сухой и теплой, но от ее силы у Дэниела слегка перехватило дыхание.

Кеннет Кинг Кролл поражал своей мощью. Настоящий тяжеловес: в глаза бросались его живот, двойной подбородок, красно-коричневая кожа и густые темные волосы. Он стоял, держась за бедра, и слегка покачивал тазом, будто подчеркивая собственное мужское превосходство. Паутина капилляров на щеках свидетельствовала о дружбе с лучшими сортами вин и виски. Его надменности и богатству позавидовал бы сам громовержец. Он всасывал в себя всю энергию в комнате, словно водоворот. Шарлотта сидела рядом, и ее взгляд следовал за каждым жестом супруга, стоило тому открыть рот или шевельнуть кистью.

Дэниел снял колпачок с перьевой ручки и передал через стол свою визитную карточку. Кеннет изучил ее, слегка приподняв уголки полных губ.

Шарлотта принесла из автомата водянистый кофе. Она была по-прежнему безупречна; всякий раз, как Дэниел ее видел, ее длинные ногти были выкрашены в новый цвет. Слегка дрожащими руками она поставила стаканчики на стол и сказала:

— Мне невыносимо думать, что он сидит здесь. Это гнусное место. Вы слышали, что на прошлой неделе один из ребят покончил с собой? Повесился. Даже подумать страшно. Дэниел, вы об этом знали?

Он кивнул. Его собственный подзащитный, Тайрел, пытался покончить с собой вскоре после приговора. Мальчика только что перевели во взрослую тюрьму, и Дэниел тревожился, что он повторит попытку. Даже тюрьмы для несовершеннолетних не обеспечивали того внимания, в котором, по мнению Дэниела, подростки особенно нуждались.

Шарлотта приложила дрожащие пальцы к губам, обдумывая услышанное.

— Ничего, выживет, — возразил Кеннет. — Дэниел, продолжайте, как обстоят наши дела?

— Я просто не хочу, чтобы Себ оставался здесь, — прошептала Шарлотта, пока Дэниел пролистывал свои записи.

Кеннет шикнул на нее.

В присутствии Кроллов мышцы Дэниела сжимались от напряжения. Он чувствовал, что под цветным лаком для ногтей, шелком и тонкой итальянской шерстью с этой семьей что-то не так.