Утерянное Евангелие. Книга 3 - Константин Стогний

Но ему все же повезло. Он успел добежать до густо посаженных деревьев и раствориться за серыми зимними стволами. Джип остановился прямо у кромки леса.

— Так, дальше идем пешком. Егерь, показывай дорогу! — приказал повеселевший Шитый, открывая дверь машины. Подумать только! Его развеселила охота на человека.

— Хрена с два, депутат! Я на это не подписывался, — взревел пьяный егерь.

Он открыл дверь и, выпрыгнув из джипа, зашагал прочь. Шитый скрипнул зубами, и его рука легла на цевье карабина.

— Оставь, Евгеньич… Я его завтра уволю, — икнув, объявил «милиционер».

— Нет уж, — разозлился Шитый и, подняв карабин, стал целиться в уходящего.

В ту же секунду егерь пошатнулся и, не издав ни звука, упал плашмя лицом вперед. Шитый изумленно переглянулся с «милиционером» и водителем.

— Я-я-а… Я же ничего не сделал! Я не стрелял! Вы видели?

Игрушки закончились. Мужчины стояли молча, будто протрезвев от неожиданного поворота этого дикого «сафари».

— Эй! Что за шутки? — неуверенно крикнул упавшему егерю «милиционер».

Но тот не откликнулся. Шитый и его «милицейский» друг, не сговариваясь, ринулись к егерю. Они подняли профессионального охотника за плечи и перевернули его…

— О боже! Что это? — вскрикнул Шитый.

Во лбу мужчины зияла дыра, из нее фонтаном била рубиновая кровь, заливая лицо и грудь. Умирающий егерь пытался шевелить губами. На снегу, обагренном кровью, валялся остро отточенный камень.

— Камень?.. — Шитый как в тумане вспомнил свой разговор с Сысоевым. Обрывки фраз в бильярдной. «Они отомстят», «С самого детства метают камни», «Могут сбить даже птицу на лету…»

— Егор, рацию, живо! — выкрикнул водителю «милиционер», выводя Шитого из состояния грогги, но было уже поздно. Водитель Егор, стоявший почти у самой машины, внезапно глухо вскрикнул и, закатив глаза, со всего маху ударился оземь.

— Ах ты ж, твою бога душу мать! — взвизгнул «милиционер» и бросился к Егору, рядом с ним бежал совершенно сбитый с толку Шитый, в чьих ушах стояло: «Могут сбить птицу на лету», «Взрослые кидают точно в цель на расстояние ста шагов…»

Думая об этом на ходу, Шитый совершенно не смотрел под ноги. Он зацепился за какую-то ветку, скрытую снежным покровом, не удержался и упал на четвереньки. Это спасло ему жизнь. В ту же секунду рядом с ним упал его друг «милиционер». Виталий Евгеньевич зажмурился, но все же взглянул на упавшего. Тот лежал со стеклянными глазами, его висок был словно выкушен. Из черной дыры смертельного ранения хлынула кровь… «Убит!» — пронеслось в голове депутата. Он вскочил и в несколько шагов добежал до машины.

Прижавшись спиной к джипу, напуганный Шитый лихорадочно перезарядил свой карабин. Пульс бешено колотился в висках, ушах, в горле… Вокруг машины лежали без сознания те, кто еще пять минут назад, хохоча, охотились за живым человеком.

— Су-у-ука! — заорал Шитый куда-то в лес. Держа оружие на изготовку, он вращал головой, не зная, откуда ждать своего камня.

— Су-у-ука! Выходи! Убью!

Где-то справа хрустнула сухая ветка, и Виталий Евгеньевич, развернувшись, высадил весь боезаряд на звук. Это не принесло никаких результатов. Шитый дрожащими руками достал из кармана пачку патронов и перезарядил. И опять треск сучьев, и опять беспорядочные неприцельные выстрелы. Наконец депутат не выдержал и, бросив карабин на заднее сиденье, влез внутрь внедорожника, закрыв за собой все двери. Затем, нервно стуча зубами, сел за руль и был таков, оставив своих друзей лежать на снегу…

— Сысоев… уб-и-и-и-т?

Шитый сидел у себя в кабинете, закрывшись от всех. Перед ним стояла бутылка джина и бокал. То, что произошло сегодня на охоте, казалось страшной сказкой. Не верилось, что все произошло именно с ним. Реальность за гранью реальности. Все плыло перед глазами. Теперь еще вот позвонили и сказали, что Геннадий Сысоев убит.

— Камнем? — на автопилоте спросил депутат.

— Почему камнем? — удивилась «трубка».

«Он что, тронулся?» — подумал Короленко на другом конце связи. Это был он. Наконец-то ему удалось дозвониться до Шитого. Полковник в отставке уже подъезжал к Киеву.

— А кто говорит? — выдавил из себя Шитый.

— Сейчас это не имеет никакого значения. Скажем так, я коллега полковника Сысоева и друг… Бывший друг. Виталий Евгеньевич, вам грозит опасность. Вас могут убить…

— Уже пытались, — дрожащим голосом ответил депутат.

— Как?!

— Сегодня, на охоте… Убили троих. Закидали камнями. Я успел сбежать.

— Где вы?

— На работе, в своем кабинете.

— Никуда не выходите, я через полчаса буду у вас. Не выходите! Слышите меня?

Шитый положил трубку и налил себе из бутылки, сделал глоток. «Кто это? А если он с ними заодно? Нет, не может быть. Он же не африканец…» Мысли беспорядочно путались в голове. Виталий Евгеньевич встал, пошатываясь. Он опять вспомнил свой, как теперь оказалось, последний разговор с Сысоевым и его слова: «Хочу предупредить вас, что эти люди коварны, мстительны и жестоки. И не исключено, что представители этих, как вы выразились, полудиких племен есть и здесь…» Шитый уперся лбом в окно.

«Хорошо, что сетку себе поставил. Прочная сетка, такую камнем не пробьешь». Он смотрел на улицу, будто хотел увидеть среди прохожих дикого африканца в набедренной повязке с камнем в руке и порадоваться тому, что орудие убийства, брошенное точно в голову, отскочит от тонких нановолокон, как от батута. «Хорошо, что…»

Мысли Виталия Евгеньевича оборвал звук пробитого стекла. Пуля попала прямо между глаз. Депутат, не успев удивиться и понять, что случилось, медленно сполз на паркетный пол своего «высокого» кабинета, уснув навсегда. В толстом оконном стекле осталась маленькая аккуратная дырочка, от которой во все стороны разошлись паутинки-трещины…

Вечером того же дня полковник спецслужб Короленко, уставший и издерганный событиями нескольких последних дней, сидел у себя в бане, медленно потягивая нефильтрованное пиво. В один момент все рухнуло. Лавров на «Карину» не попал. Ребята остаются в плену. Короленко попросил Людмилу Богомол временно пожить у ее родственников в Киеве, поскольку оставаться в Одессе было небезопасно. Шитый убит. Безусловно, его убрали его же подельники, отправившие оружие в Южный Судан. Но на депутата покушались и те, кто убил его троих друзей на охоте. Просто первые опередили вторых. По всем убийствам уже работали несколько следственных групп. Но какие могут быть зацепки, если главные свидетели — Виталий Евгеньевич Шитый и Геннадий Сысоев — мертвы?

Если сомалийские пираты назначили сумму выкупа за судно, то почему оно болтается у берегов Сомали уже почти полгода? Почему не выкуплено или не взято штурмом? Вопросов было все больше, и ни на один из них Короленко не мог дать ответа.