Способность любить - Натали Лав
Шрифт:
Интервал:
Связь с Владом восстанавливалась пару раз и то ненадолго. Нам удавалось переброситься лишь парой фраз. И всё. Этого было ничтожно мало.
Однажды вечером я увидела в окно, как приехал Вячеслав. В дом он заходить не стал. Это меня насторожило. К нему вышел Артем. Я пошла следом.
В руках мужчина держал какой– то предмет одежды. Внимательно приглядевшись, я узнала эту вещь.
Это был шот, в которым был Матвей в день похищения.
Только выглядел он как– то не так.
Приблизившись, я поняла, в чем дело. Вещь была в подсохших бурых пятнах. Я знала, что это.
Кровь.
Артем резко развернулся, будто почувствовав меня.
– Да зачем Вы вышли?!
Это получилось резко. Но я сама уже пожалела о своем любопытстве.
Лучше было бы не знать.
Шаранов разглядывал врача и думал о том, как приятно будет переререзать ему глотку. То есть, конечно, по большому счету врач был не причем. И можно сказать, даже очень помог. Просто сейчас мужчина очень хотел выплеснуть скопившееся за эти дни раздражение. Но не мог.
– Григорьич, сделай что– нибудь, чтобы он пришел в себя, подписал, что надо. А потом он может смело отправляться на небеса.
Врач посмотрел в ответ с таким выражением, которое без сомнения означало: "А с какого отделения психиатрической лечебницы Вы сбежали, батенька?" Но одним взглядом он не ограничился.
– Степан, если тебе надо было, чтобы он что– то там подписывал, то зачем его было так ножом бить? Я его еле с того света вытащил!
Шаранов не был согласен с врачом. Вот вовсе не был согласен.
– А что было делать, а? Кто знал, что он такой шустрый? Он ребят раскидал, как котят. И почти до оружия добрался...Если бы он пистолет в руки взял, он бы нас там всех положил. К бабке не ходить.
Однако врача проблемы Шаранова не волновали.
– Ты должен был все предусмотреть. Ты не смог или не захотел. Так, что имеем то, что имеем. Я ему жизнь спас, выхаживаю его в полевых условиях, а вы его еще с места на место таскаете. Вчера что было?
– Так нашли нас! А Каленый бросать его не разрешил. Добить тоже. Вот и...
Врач покачал головой и вздохнул:
– Степан, ты никогда дураком не был. У парня тяжелое состояние. Я вообще его живучести поражаюсь. Другой бы уже умер. А этот карабкается. Так что, о том, чтобы я его в сознание привел, не может быть и речи. Если и получится, ничего подписать он не сможет. Нужно ждать, когда организм окрепнет. И никак иначе.
Шаранов скрипнул зубами и спросил:
– И долго ждать?
– Дней десять. Скорее всего, больше, – врач развел руками.
Шаранов скрипнул зубами еще раз:
– Пойду Каленому позвоню.
Делать этого ему не хотелось. Ошибок руководитель не прощал. Но и молчать тоже было нельзя.
Степан вышел на улицу, достал сигарету, прикурил, повертел телефон в руках, тяжко вздохнул и все– таки нажал вызов.
– Алло! – одно слово, но сколько в нем было недовольства, что Ястреб поежился.
– Это я, – не зная зачем, сказал и тут же пожалел – Каленый терпеть не мог идиотов.
– Знаю, что ты. Матвей как? – мужчина не был настроен на долгие разговоры.
– Плохо, – врать было себе дороже, – Но Григорьич обешал, что оклемается.
– Когда? – рявкнул босс.
– Дней через десять.
Каленый больше орать не стал.
– Если тебя полиция за это время за яйца не возьмет. Имей в виду, отмазывать не буду.
Он отключился, а Ястреб остался на улице, смоля одну сигарету за другой.
Вот он попал.
Олеся
Резко потянуло живот. Но я почти не обратила внимания. Я не могла отвести взгляд от одежды своего сына.
– Это вещь Матвея, – я ни к кому не обращалась, просто мне необходимо было это сказать.
Артем поморщился.
– Мы его почти нашли. Чуть опоздали. Те, кто его похитили, успели перевезти его на другое место.
Я застыла, не зная как выразить все то, что меня одолевало.
Наконец зацепилась за самое важное:
– Мой сын жив?
Теперь ответил Вячеслав.
– Да. Не стали бы они труп перевозить.
– А почему шот весь в крови?
– На нем дырка от пореза. Как при ножевом ранении. Но Ваш сын жив и еще нужен похитителям.
Матвей, очевидно, ранен. Сердце сжалось от боли. Живот потянуло сильнее.
– Ох! – не выдержала я.
– Вы чего это?! – взгляд Артема заметался по моей фигуре и остановился на животе, – Вам еще сколько осталось? Неделя?
– Может, и неделя, – глубокомысленно заметил Вячеслав, – А может, и ничего не осталось.
Артем занервничал сильнее.
– Давайте мы Вас в роддом отвезем? Я как– то не готов роды принимать.
Возможно, я бы отказалась, но рожать дома мне тоже не хотелось.
– Поехали. У меня сумка уже собрана.
Кое– как я забралась в машину.
Артем принес мои вещи и документы. Мы поехали в больницу. По дороге на сотовый позвонил Влад.
– Олесь, привет. Все нормально?
Живот тянуло все сильнее, поэтому я промычала:
– Мгу.
– Лесь?! – в голосе моего любимого мужчины звучала неподдельная тревога.
– В роддом еду, – призналась я.
– Уже?! – и таким было это его "уже", что мне тут же захотелось его утешить.
– Влад, я же не могу ходить беременной вечно.
– Я с тобой собирался.
– Влад! Ой! Не знаю, чем тебе помочь.
– А с кем ты едешь? – поинтересовался Холодов.
– С Артемом и помощником Тимура.
– Олесь! – голос мужчины звучал очень растерянно.
– Не волнуйся! Не я первая.
– Я... Я даже не знаю, что сказать.
– Влад, мы уже почти приехали.
– Позвони мне.
– Хорошо.
Потом телефон зазвонил у Артема. Он отвечал односложно – "Да" и "Хорошо".
Подъехав к роддому, ребята меня выгрузили. Лечащий врач меня ждала. Живот потягивало, но уже слабее. Воды не отошли.
Меня осмотрели, а потом вынесли авторитетный вердикт:
– Ложная тревога.
Мне не хотелось оставаться в больничных стенах, поэтому я спросила:
– А домой можно вернуться?
Врач не проявила восторга.
– Олеся Денисовна, лучше бы Вам остаться здесь.
Я стала
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!