К северу от любви - Галина Владимировна Романова

Ее время уходило. День за днем, час за часом. Он скоро уйдет от нее.

Она не знала точно, как именно это будет.

Либо он не вернется вечером с работы. Позвонит потом, поблагодарит за все годы, что они провели вместе, и неловко попросит прощения.

Либо он уйдет, пока она спит, оставив на столе лаконичную записку.

Либо соберет вещи, пока она совершает утреннюю пробежку.

Это было бы самым удачным вариантом. С пробежки она возвращалась такой измученной и обессилевшей, что на горе от его ухода ее просто не хватило бы. И именно по этой причине она все увеличивала и увеличивала время и расстояние. Ее тридцать минут выросли до полутора часов, она давно уже ушла с маршрута, проложив его со спортивной площадки в глубь парка.

Она надела спортивный костюм, чистые кроссовки, прошла в спальню. Замерла на пороге. Посмотрела на него спящего. Он выглядел безмятежно и счастливо. Что ему снилось? Его новая жизнь без нее?

Она каждое утро задавалась этим вопросом, стоя на пороге спальни. И каждое утро прощалась с ним. Заранее…

Он вдруг заворочался. Приподнял голову от подушки и глянул на нее заспанными глазами.

– Ты куда так рано?

– Бегать, – коротко ответила она и повернулась, чтобы уйти.

– Ленка, ты бы поберегла себя, – услышала она за спиной. – Помешалась на спорте. Похудела невозможно.

Можно было подумать, что для него это важно! Странно, что вообще заметил, как она похудела.

Она кивнула и ушла, не повернувшись. И тут же постаралась выбросить из головы его слова, напоминающие прежнюю заботу. Ему просто…

Ему просто надо знать, что он оставляет ее в полном порядке. Быть уверенным, что она здорова, не свалится с инфарктом, или инсультом, или нервным срывом, когда он уйдет. Он же всегда был совестливым. Не всегда честным, но совестливым да.

Она поехала на лифте, чтобы поберечь силы. Сегодня наметила посещение самого дальнего угла парка. Там на днях расчистили дорожки, покосили траву и подстригли кусты. Многие бегуны и велосипедисты там уже побывали. Хвалили сочную зелень и свежий воздух. Сегодня она побежит туда, разомнется вдали от любопытных глаз. Она иногда стеснялась неловкости своих движений. После разминки повернет обратно. Побежит медленнее. И, возможно, уже сегодня не застанет его дома. Не просто же так он так рано разомкнул глаза. Все не просто так…

Лена вышла из подъезда, глубоко втянула в себя воздух. По двору только что проехала поливочная машина. Пахло мокрым асфальтом, скошенной травой и сдобой – пекарня на первом этаже соседнего дома начинала работать в пять утра. Ей понравились запахи, она сочла это добрым знаком и побежала.

Как бывало каждое утро, первые двадцать минут она задыхалась от нехватки кислорода. Это когда она бегала по кругу спортивной площадки во дворе. Потом дыхание выравнивалось, мышцы разогревались, и Лена стартовала дальше – в парк.

Навстречу попадались бегуны, которые вставали раньше ее. Лица красные, потные волосы, мокрые толстовки. Они молча кивали ей в знак приветствия, она отвечала тем же. Все они знали друг друга в лицо, хотя никогда не знакомились. Лена свернула на левую боковую дорожку. Там, она точно знала, в это время никого-никого нет. Дорожка была узкой, выщербленной, но огибала парк по периметру и как раз заводила в ту часть, которую не так давно расчистили.

Лена бежала, ветки хлестали ей по коленям, она не обращала внимания. Она считала.

Раз, два – вдох. Три, четыре – выдох. Раз, два – вдох. Три, четыре – выдох.

Это помогало контролировать дыхание, отвлекаться от мыслей, что она станет делать уже сегодня вечером, если, вернувшись домой, не обнаружит там своего мужа.

Делать-то ей будет совершенно нечего. Даже забыться с любимой книгой не получится. Ей для этого надо было знать, что он дома. Чем-то занимается за стенкой. Или принимает ванну. Или пьет вечерний чай. Он был дома, хотя и не рядом с ней, и это грело душу. А если она останется совсем-совсем одна в квартире, ставшей пустой и неуютной, то она не ручается, что не будет рыдать, тосковать, болеть без него.

Глаза защипало от подступивших слез. Лена свернула несколько раз и очутилась в дальнем углу парка, с аккуратно скошенными лужайками и подстриженными кустами.

Тут в самом деле стало уютно. И воздух действительно казался чище. Пели птицы. Вспархивали с веток, потревоженные посторонним присутствием. Лена встала в центр небольшой, сокрытой от посторонних глаз лужайки. Приготовилась к разминке.

Руки вверх – глубокий вдох. Руки вниз – выдох. Махи ногами. Приседания. И снова по кругу. Спина мокрая. Повязка на лбу, чтобы волосы не падали на глаза, насквозь пропиталась потом. А она не останавливалась. На счет «раз» – вдох, на счет «два» – выдох. И никаких посторонних мыслей. Никаких! Никаких страхов. Даже по поводу странного повизгивания за кустами. Всему есть объяснение. Кто-то забрел сюда с собакой. И она справляет нужду. А хозяин зевает и не собирается убирать за своим питомцем. Никто же не видит.

Лена уронила руки, отдышалась, посмотрела на часы. Двадцать минут занималась. Похвалила себя – она большая молодец. Ей даже удалось не отвлекаться на мысли о муже, которого теряет, и на мысли о собаке, принявшейся выть за кустами.

Она опустила взгляд вниз и натянула широкие штанины на ногах. Довольно улыбнулась. Она сильно похудела, ее муж не соврал. Бедра уменьшились в объеме почти вдвое. Такими темпами она может вернуть себе былую – девичью – форму. И может даже рассчитывать на…

– Боже мой! Нет! Томи, фу, фу! Кто-нибудь, помогите!

Голос принадлежал молодому мужчине, его питомец выл так, что в какой-то момент у Лены волосы под мокрой повязкой шевельнулись. Собака попала в капкан? Тут могли поставить капканы? На кого же, господи! Может, капкан старый, оставленный кем-то в те времена, когда эти заросли еще не были парком? Она одернула спортивную кофту и пошла сквозь кусты на голос.

Хозяина воющего питомца Лена увидела первым. Согнувшись пополам, он блевал у тонкоствольной березы и ухитрялся при этом подвывать своему питомцу, отчаянно работающему лапами у неглубокой ямы.

– Что здесь происходит? С вами все в порядке?

Вопросы нелепые и лишние, сообразила Лена, едва их произнеся. В порядке ничего не было. Хозяину плохо. Его собаке не лучше. И вонь! Страшная вонь, от которой ее тут же тоже замутило.

– Эй, послушайте, что происходит? – крикнула она чуть громче, пытаясь привлечь внимание. – Вам нужна помощь?

– Да, – застонал парень, повернув к ней белое лицо, и махнул в сторону своей собаки. – Вызывайте полицию и «Скорую». Там труп!

– Если труп, то зачем «Скорую»? – пробормотала она, доставая телефон.

– «Скорая» нужна мне! – взвизгнул хозяин собаки. – Вызывайте уже, не стойте столбом!

Она позвонила.

Полиция приехала быстрее, машина «Скорой» через десять минут после них. И все завертелось, замельтешило перед глазами Лены, отдаваясь слабостью в ногах и болью в голове и сердце.