Гоби – маленькая собака с очень большим сердцем - Крейг Борлас

Орехи. Гель. Вода.

Весь день он ел и пил в абсолютной тишине. Даже когда Цзэн обошел нас обоих, Томми не изменил положения. Он стал моей тенью, и я абсолютно ничего не мог с этим поделать.

Я начал задумываться о мотивах Томми. Что он намеревается делать? Планирует задержать меня? Планирует резко вырваться вперед и обогнать меня таким образом? Я знал, что он захочет поквитаться за вчерашнее поражение и сделает все, чтобы выиграть этап, но почему он держится позади меня? Затем я вернулся мыслями к Гоби. Она иногда помогала мне ускориться, хватая на бегу мои развевающиеся гамаши.

На самом деле, большую часть дня я неплохо справлялся и не позволял Томми выбить меня из колеи своим присутствием. Более того, оно придавало мне сил для сопротивления встречному ветру, нарушало однообразие бега и помогало развить равномерный постоянный шаг.

По крайней мере, так было, пока мы не приблизились к последнему контрольному пункту. Я знал, что от него до финиша чуть больше шести километров, но из-за палящего солнца, которое в это время находилось в самом зените, и температуры воздуха, приближающейся к 50-градусной отметке, я начал чувствовать головокружение.

Оказавшись, наконец, в тени контрольного пункта, я решил ненадолго задержаться, чтобы насладиться отсутствием жары и отдыхом. С другой стороны, Томми даже не остановился. Он кивнул кому-то из своей команды, перекинулся с ним парой слов и помчался дальше. Я думаю, он даже не изменил темп.

Я решил наполнить бутылки водой, чтобы иметь в запасе все полтора литра. Когда я наконец снова побежал, Томми опережал меня метров на двести. Казалось, он полон сил и отлично контролирует ситуацию. Было понятно, что идет к намеченной цели, и вскоре я осознал, что у меня нет шансов догнать его.

Жулиан и Цзэн вскоре догнали меня и не стали задерживаться сзади. Они шли в паре, преследуя Томми, а я чувствовал себя так, как будто у меня спустило шины.

Я не мог двигаться дальше. Как бы я ни пытался, как бы ни уговаривал себя не замедляться, мне казалось, что мои ноги отлиты из бетона.

Это было не то же, что накануне, когда скука и усталость не позволяли мне разогнаться. Сейчас это была чистая физиология. Я три часа по жаре боролся со жгучим встречным ветром. У меня просто не осталось сил.

Со мной уже случалось такое.

Еще в 2013 году. Хотя к этому времени я уже сбросил вес со 110 до 77 килограммов, я продолжал увлекаться вкусной едой и хорошим вином. Поэтому, когда пришло время выбирать, куда поехать на первый в моей жизни марафон, я выбрал Францию, центр виноделия. Через каждую милю стояли пункты питания, где предлагались местные вина или местные деликатесы. И поскольку в этом забеге имело значение хорошее настроение, а не время, все участники должны были одеться в костюмы животных.

Я надел костюм свиньи.

Некоторые участники пропускали некоторые пункты питания, но не я. К тому времени как я добежал до середины дистанции, мною было съедено огромное количество мяса, вина и устриц и выпито полдюжины стаканов вина. Пробежав примерно три четверти пути, я почувствовал боль в растертой ноге, а на 33-м километре появилась боль в голени и в нижней части спины.

Солнце пекло все сильнее, и несмотря на то, что Лусия танцевала вокруг меня, как боксер, нокаутировавший соперника в первом раунде, я начал сбавлять темп. Меня начало тошнить; стало трудно концентрироваться и фокусировать внимание на дороге, а сильная острая боль в спине вызывала серьезное беспокойство.

В тот день Лусия была со мной до конца, хотя я с трудом помню последние километры. Она помогла мне добраться до отеля, заставила выпить много воды и шептала, что все будет хорошо, пока я трясся под одеялом на кровати.

Это было всего за несколько месяцев до нашего первого многодневного забега на 250 километров – мероприятия, на котором мы должны будем частично пересечь негостеприимную, немилосердную пустыню Калахари в Южной Африке. Лусия хорошо справлялась с подготовкой, и мы оба знали, что у нее все будет в порядке. А я? Кого я пытаюсь обмануть?

«Я не справлюсь, Лусия. Я не такой сильный, как ты».

«Сейчас просто поспи, Дион. Подумаем об это завтра».

Томми ушел слишком далеко вперед, и я потерял его из виду. Жулиан и Цзэн тоже почти за пределами видимости. Я был сломлен. У меня не оставалось шансов. Ноги стали для меня словно чужие, я абсолютно не контролировал свои мысли.

Возможно, это будет мой последний забег.

Возможно, мое время прошло.

Возможно, мой приезд сюда был одной большой ошибкой.

Я услышал стук барабанов задолго до того, как увидел финишную линию. На последнем километре меня обогнал четвертый участник, но меня это уже не волновало. Все, чего я хотел – это чтобы день наконец-то закончился. Чтобы все закончилось. Я представлял, как Лусия говорит мне, что с этим нужно переспать, что поев и поспав, я почувствую себя лучше, но другой голос в моей голове внушал мне бросать это все.

Когда я вышел на финишную прямую, и стал виден конец дистанции, Гоби уже была там. Она сидела на камне в тени и всматривалась в горизонт.

В первую секунду она сидела неподвижно, и я не понял, узнала ли она меня.

Затем она сорвалась с места рыжим вихрем. Спрыгнув с камня, она бросилась ко мне, виляя хвостом, высунув язык.

Впервые за день я улыбался.

Это был самый жаркий день за все время, солнце было опасно палящим. Лагерь находился около старой овцеводческой фермы, и я пытался отдохнуть в одном из сараев, но нагретые солнцем металлические стены превратили его в духовку. Мне пришлось довольствоваться палаткой, в которой неподвижный воздух нагрелся до 45 градусов. Я то засыпал, то просыпался; Гоби свернулась калачиком у меня под боком. Какая-то часть меня стремилась просто лежать на спине, восстанавливая силы; но при этом были минуты, когда больше всего на свете я тосковал по Лусии.

Еще до приезда в Китай я знал, что бежать без нее будет сложно. Из-за работы она не могла присоединиться ко мне, это был второй забег, в котором мы не участвовали вместе. И хотя мы не бежали бок о бок с того первого марафона во Франции, где я был одет в костюм свиньи, а она – шмеля, я постоянно полагался на нее, особенно в конце каждого дня. Она выходила из палатки и общалась с другими участниками, и всегда, когда я был расстроен или уставал, она помогала справиться с этой ситуацией. Не раз она отговаривала меня покинуть забег. Она была нужна мне, особенно когда появлялись неожиданные проблемы, как в этот раз с Томми.

Но сегодняшний день показал мне кое-что еще. Мне не хватало Гоби. Она была лучшим средством от скуки во время бесконечных часов бега по однообразному ландшафту. То, как она бежала – решительно, упорно, увлеченно, – вдохновляло и меня. Она была борцом, не желающим сдаваться. Ни голод, ни жажда, ни усталость не могли заставить ее сбавить темп. Она просто бежала вперед.

Это был сладко-горький момент, потому что я знал, что будет завтра.