Демоны прошлой жизни - Екатерина Островская

— Карина Сорокина, — ответил Кудеяров, хотя вопрос был обращен не к нему, — Карина ни при чем абсолютно. Главный вопрос в том, что случись эта свадьба в нашем, то есть в вашем, городке, не останется чужого бизнеса. Все будет принадлежать Шимми, а точнее, тем, кто стоит за ним. Неподалеку от городка есть садоводства, которые будут охвачены. Прибудут еще люди, не привыкшие получать большую зарплату или получать зарплату вообще. Появятся новые производства, выпускать начнут все, что угодно, хоть женское белье, хоть запчасти для автомобилей. Ну и, конечно, возродятся парниковые хозяйства, их станет много, будут расти сады и овощи, зелень и прочая трава, обеспечивая потребности большого города, до которого отсюда рукой подать. Все будет легально, все можно будет делать, потому что будет надежная крыша…

— И это печально, — вздохнул Романов. — Я слышал о предстоящей свадьбе, но не верил, что это может случиться.

— А что по этому поводу думает другой ваш сосед? Тот самый, который в свое время преследовал некую девушку за якобы украденную у него волыну.

— Вася, что ли? Кульков встревожен, ведь теперь другое время и возможности не увеличились, а скорее, наоборот, — сказал Дмитрий Данилович и, подняв бокал, провозгласил: — За возможности!

Он осушил свою рюмку наполовину. Францев выпил до дна, а Павел вино вновь лишь пригубил.

Участковый закусывал, цепляя вилкой мясо и сыры с общего блюда и с аппетитом отправляя себе в рот.

— Есть люди, которые на все готовы, чтобы воспрепятствовать этой не нужной никому свадьбе, — произнес негромко Романов.

— Не боитесь быть таким откровенным? — спросил Кудеяров.

— Опасаюсь, но не боюсь. Вы болтать не будете… То есть вы точно, а нашему другу Коле вы объясните, что нужно быть на правильной стороне улицы.

— Вы это о чем? — спросил Францев.

— Да о том, что вчера на коллегии министерства выступил с хорошей речью генерал-майор полиции Кудеяров. Говорю это без всякой иронии. Министр оценил выступление и, судя по всему, хочет приблизить опытного практика к себе. Если это произойдет, то и наш уважаемый майор юстиции покинет нас и переберется в столицу. Ведь так, уважаемый Павел Сергеевич?

— Не знаю. У меня на уме лишь одно: через неделю начинается отпуск, и я должен закрыть некоторые дела, — ответил Павел.

— Вот и славненько, — обрадовался Романов. — А мы поможем по мере наших сил. Через неделю, говорите? Предлагаю тост за теплое море, мягкий песочек на пляжах… Как я все-таки вам завидую: средиземноморский отель, стройные фигурки цвета шоколада…

— Я — невыездной, насколько вам известно, как и все полицейские и прокурорские работники.

Францев взял бутылку, долил Романову и себе полную.

— А мне заграница не нужна, — сказал он. — Мне наш климат больше нравится. А главное — у нас тут нет никакой мафии.

И выпил залпом, никого не дожидаясь.

Опять закусил. Романов на участкового не смотрел, уставился снова на своего визави.

— Вы мне очень нравитесь, — произнес он. — Честно говоря, не ожидал, что из скромного лейтенанта, коим вы были, получится такой специалист.

— А я не подозревал, что скромный ресторатор из малюсенького городка окажется таким осведомленным человеком.

— Хочешь жить дольше, будь скромным, — улыбнулся Романов. — А ресторанчики — это не бизнес, а хобби, чтобы было всегда где и чем угостить хороших людей. Я же перебрался сюда из города, потому что там душно, а здесь все, что душа пожелает. Я смотрю из окна на лес и каждый раз вижу в нем что-то новое… Зимой зайцы бегают, видел как-то рысь. Вот красавица, скажу я вам! Она тащила из города какую-то дворнягу. Жалко, конечно, собачку. Но, видимо, она оказалась лишней здесь. Пропала, и никто не заметил ее исчезновения. Никто не стал искать, вешать объявления… Я достаточно ясно излагаю?

— Я понял, но обещать ничего не могу.

— И на том спасибо, — приветливо улыбнулся Романов.

Кудеяров снова лишь пригубил вино, потом поставил бокал на стол, поднялся, взял из вазочки пару оливок и отправил в рот. Выплюнул косточки в кулак и осторожно положил на край своей чистой пустой тарелки.

— Очень люблю оливки. Особенно такие вкусные, как эти. Съел — и как будто в Испании побывал, в которой не был ни разу. — Посмотрел на Францева: — Заканчивай, Коля. У нас дел много.

Участковый вскочил и протянул руку хозяину:

— Спасибо. Все было очень вкусно. Особенно водка.

Он выглядел опьяневшим, и Павел даже удивился — с чего вдруг? Ведь всего ничего здесь пробыли.

Когда они вышли из ресторана и отошли на десяток шагов, участковый оглянулся.

— Я что-то не понял… У нас тут, что ли, война назревает?

— Возможно. Подожди меня минутку.

Павел повернулся и быстрым шагом поспешил к ресторану. Снова вошел в зал и увидел Романова, сидящего на том же месте. Только теперь Дмитрий Данилович разговаривал по телефону. Однако, увидев майора юстиции, прервал разговор.

— Вы что-то забыли?

— Забыл спросить, а как там Погудин?

— А с Лешей разговора даже не будет. У него своя игра. Он ведь как Труффальдино — всегда за тех, кто побеждает.

— И еще вопрос про рысь, которая тянула в лес несчастную собачку. Надеюсь никаких аналогий с тем, что случилось вчера?

Романов отключил телефон и замахал ру-ками.

— Упаси боже! Никаких аналогий! Просто рассказал, что в окно видел. Забудьте!

Вечер приблизился быстро. Уходящий день ничего не дал. Расследование не продвинулось ни на шаг. Павел думал об этом, понимая, что удалось узнать нечто большее. Если Романов не соврал о людях, которые не хотят перемен, то скоро в городке начнутся страшные события, которые и представить сложно. Хотя Романов для того и пригласил их, чтобы предупредить: Алика Ашимова уберут очень скоро и, скорее всего, не здесь. Как это будет сделано — не так важно. Скорее всего, погибнет в ДТП или в пьяной драке, которую сам же и спровоцирует. Убийц, конечно же, не найдут. Потом уберут самого Ашимова, который решил прибрать к рукам давно поделенный городок. Но если предупредить Ашимова, то тогда полетят головы Кулькова, Романова, а это еще хуже, потому что наказание будет демонстративным и, возможно, общественно опасным способом: взрыв машины или расстрел где-нибудь на улице или на трассе. Романов намекнул, что Карину убрали по приказу Шимми. Вполне вероятно, что сам Алик тут ни при чем, но ведь он хвастался тем, что Карина в его руках, потому что он знает про нее нечто, что ее скомпрометирует, да так, что она будет готова спать с ним. А что он мог такого знать и кого она должна была бояться? Уж не Уманского ли? Но он спокойный и выдержанный, не позволяет бить женщин и оскорблять их. Скорее всего, узнав о ней что-то недостойное, Леонид Владимирович помог бы ей или бы расстался уже навсегда… Но не убивал бы.