Светлана. Культурная история имени - Елена Владимировна Душечкина

С начала XX века имя Светлана начинает медленно, но упорно пробивать себе дорогу в русский именник. После Октябрьской революции диктат святцев был поколеблен, а неверующими — полностью отвергнут. Церковь утратила контроль над антропонимической ситуацией, что породило в русском обществе небывалую дотоле имятворческую инициативу. В Советской России имя Светлана стало наконец присваиваться девочкам, так сказать, на законных основаниях: запись ребенка в загсах под этим именем (как, впрочем, и под любым другим) уже не воспрещалась. Послереволюционное время не «открыло» имя Светлана, но закрепило и «узаконило» его в качестве личного имени.

Антропонимический взрыв и его последствия

Антропонимический взрыв, который произошел в России после 1917 года, значительно увеличил количество употребительных имен за счет различного рода экзотики — иностранных, выдуманных, древнерусских и псевдодревнерусских имен [см., например: 89, 152]. Наряду с Германами, Роальдами, Коминтернами и Гертрудами (сокращение от Герой Труда) рождаются Рюрики, Русланы и Светланы. При создании имен активно использовались и аббревиатуры: Восмарт (Восьмое Марта), Эдил (Эта девочка имени Ленина), Пятвчет (Пятилетку в четыре года) и т. п., отражающие советскую идеологию. Имя служило своеобразным пропуском в новую жизнь. Конструирование искусственных имен, соответствующих времени, вовсе не является спецификой послереволюционной эпохи в нашей стране: этот процесс всегда сопутствует переходным историческим периодам.

Большинство имен, появившихся в ходе антропонимического эксперимента 1920–1930‐х годов (многие из которых носили курьезный характер), вскоре вышло из употребления, с некоторыми общество более или менее свыклось, и лишь несколько прочно закрепившихся в русском именнике стали восприниматься как вполне ординарные. Среди последних, принятых и освоенных, первое место принадлежит Светлане. В. А. Никонов пишет по этому поводу:

Из «новых» имен довоенных лет вошли в современный именник очень немногие. Некоторые оказались удачными и так привились, что теперь неощутима разнородность между латинским именем Татьяна и новым, вошедшим в послереволюционные годы именем Светлана [215, 79].

Освобождение от диктата святцев, сдерживавших имятворческую инициативу, пришлось на то время, когда баллада «Светлана» была еще «на слуху» у молодых родителей, отчего имя ее героини, наряду с десятками других, и попало в список новых имен. Соответствуя романтическим настроениям эпохи, оно импонировало молодым родителям. Однако рост общественных симпатий к имени Светлана объясняется не только памятью о балладе Жуковского, но и его несомненной благозвучностью, соответствием модели других русских женских имен на — на (Татьяна, Елена, Ирина), что придавало ему естественность и безусловно способствовало его адаптации.

Утверждение имени Светлана стимулировалось и рядом других факторов общественного характера. В условиях социалистической действительности произошло частичное, но весьма значимое переосмысление этого имени: оно получило дополнительную, «советскую», окраску, согласуясь с новой символикой слова светлый и ассоциируясь с новым спектром значений слова свет (свет коммунизма, светлый путь, светлое будущее, светлое царство социализма и пр.). Эта соотнесенность имени Светлана со словом свет, несущим в себе исключительно мощный смысловой заряд, наверняка и сыграла в его укоренении ведущую роль. Показательно, что одновременно с девочками Светланами появляются мальчики, которых называли именем Светослав (вместо Святослав) или же просто Свет; от Свет возникло и достаточно распространенное в те годы уменьшительно-ласкательное Светик [см., например: 357, 190][49]. «Световая» составляющая имени располагала к себе как молодых родителей, так и работников загсов, одобрявших и поощрявших их решение: «Какие прекрасные родители: называете ребенка таким новым, современным именем», — сказали в загсе родителям одной из Светлан, родившейся в 1928 году.

Возрастанию популярности имени Светлана способствовала и его связь с «электрической» семантикой. Связь эта, как отмечалось выше, возникла еще в дореволюционную пору, когда в 1913 году в Петербурге «Светланой» было названо акционерное общество по производству электрических ламп. Широкое внедрение в производство и быт электрической энергии буквально «электрифицировало» эпоху. В период реализации плана ГОЭЛРО (согласно провозглашенному в 1920 году ленинскому лозунгу «Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны») эта связь все более и более закреплялась и, как ни странно, нашла себе логическое объяснение. Завод «Светлана», продолжавший существовать и активно развиваться после революции, производил световые лампы накаливания, откуда возникла вошедшая в употребление аббревиатура свет-ла-на, буквально повторяющая имя Светлана. Светланой стали называть электрическую лампочку, и это словоупотребление одно время было не менее распространенным, чем пресловутая «лампочка Ильича». Видимо, по той же причине название «Светлана» получил и совхоз, основанный вблизи строившейся в 1921–1926 годах Волховской гидроэлектростанции. Аббревиатура светлана просуществовала недолго и в настоящее время, кажется, совершенно забыта. Но еще в 1930‐е годы она иногда использовалась. Вспомним хотя бы пастернаковскую строфу из стихотворения 1931 года:

И вот года строительного плана,

И вновь зима, и вот четвертый год.

Две женщины, как отблеск ламп Светлана,

Горят и светят средь его тягот [233, 413].

(То есть средь «тягот» четвертого года пятилетки. Здесь, благодаря сравнительному обороту, женщины получают не только отблеск ламп, но и отблеск имени, тем самым как бы становясь Светланами.)

Приведу и другой, гораздо менее известный пример. Вышедший в 1934 году сборник рассказов, сочиненных пионерами литературного кружка «База курносых» (его деятельность поддерживал Горький), включает в себя очерк юного автора Гали Кожевиной, в котором пионеры подписывают с отцом одного из ребят трудовое обязательство. При изображении этого эпизода электрическая лампочка несколько раз названа «Светланой»:

Только вечер — до крыльца, дальше никогда не ходит, потому что «Светлана», что привинчена у дверей, ему плохой товарищ. Каждый раз они, встречаясь, бросают друг в друга куски света и тьмы. Но лучи «Светланы» сильнее, и вечер, сердито ворча снежным ветром, мечется и захлестывает вокруг дома. <…> Папа же, конечно, входит. Он окружен белым дымом мороза. «Бр-р…» — ежится серый Васька. Но «Светлана» и огонь в голландке быстро убирают куда-то холод <…>. Смеется отраженная в папиных очках «Светлана». Да и папа тоже [18, 33–35][50].

Сейчас уже трудно сказать, сколько Светлан получило свое имя от электрических лампочек, но такие случаи встречаются до сих пор. Одну из Светлан (1979 г. рожд.), отец которой работал на Саранском ламповом заводе «Светотехника», назвали (по ее собственному утверждению) от световой лампы накаливания. Когда, подросши, она узнала, что у Жуковского есть баллада «Светлана», то была этим очень удивлена, «потому что думала, что ее от лампы так назвали».

Сближение имени Светлана с электрической тематикой наблюдается еще в одном аспекте. В цехах завода «Светлана» всегда работало и продолжает работать много женщин, поскольку те тонкие операции, которые приходится совершать при производстве ламп, «подвластны лишь чутким женским пальцам». Когда рассматриваешь