Фестиваль для южного города - Чингиз Абдуллаев

– Наверно, будет. Он поможет вам с переводом, – Дронгопожал руку на прощание Хитченсу, кивнул режиссеру и вышел из номера. В коридорена стуле сидел Эмиль.

– Тебя когда сменяют? – поинтересовался Дронго.

– Через полчаса, – ответил охранник, – у менязаканчивается смена.

– И когда твое следующее дежурство?

– Завтра вечером, – признался Эмиль, – я заменютоварища. Он должен сдать срочный зачет. Мы с ним договорились, что потом онбудет заменять меня. Фестиваль ведь продлится целую неделю.

– Понятно. – Бабаев и компания явно экономили наохранниках, привлекая к работе обычных студентов. Дронго взглянул на часы.Только половина одиннадцатого. Ему обязательно нужно найти турецкогожурналиста, чтобы узнать, почему он так настойчиво искал Дронго.

Он снова спустился вниз, набрал номер телефона Земы.

– Я не могу найти журналиста Омара Лятифа. Вы не знаете, гдеон может быть?

– Наверно, в своем посольстве.

– Я туда уже звонил. Может, он на одном из вашихмероприятий?

– У нас пока ничего нет. Группы гостей поедут по своиммаршрутам только в полдень. А господин Мовсани поедет на встречу с министромкультуры. Мы вышлем нашу машину. И еще на всякий случай будет машина ссотрудниками полиции.

– Если вы так плотно будете охранять вашего гостя, торискуете привлечь к нему дополнительное внимание, – заметил Дронго.

– Вы считаете, что мы действуем неправильно?

– Нет, нет. Я ничего не считаю. Пусть будет машина полиции,если так нужно. Только найдите мне срочно этого турецкого журналиста.

– Я же дала вам номер его мобильника, – вспомнила Зема.

– Он оставил его в своем номере, – пояснилДронго. – Может, у него есть другой номер мобильника? Проверьте,пожалуйста. И еще один вопрос. Кто такой Питер Зегер?

– Немецкий журналист, – ответила Зема. – Прибыл нанаш фестиваль в качестве гостя из Германии. Он освещал последний Берлинскийкинофестиваль.

– Вы раньше его приглашали?

– Нет.

– Понятно. А Саду Анвар кто решил пригласить?

– Не знаю. Это вам нужно узнать у Лалы. Она в курсе. Яотвечаю только за прием и размещение гостей.

– Но Сада тоже приехала в первый раз?

– Верно.

– А этот турецкий журналист?

– Он раньше приезжал в Баку, но на фестивале в первый раз. Апочему это вас так интересует?

– Мне интересны все, кто приехал в первый раз. Вы можетепослать мне список на мой электронный адрес? Отметить всех, кого вы лично незнаете и кто прилетел в первый раз.

– Конечно, смогу. Но я сейчас не в штабе. Только черезполтора часа.

– Ничего страшного. Я буду ждать. А где остановился Зегер?

– На побережье. Европейцы вообще любят останавливаться вотелях на побережье, чтобы купаться в море.

– Все понятно. Я буду ждать ваш список. Спасибо.

Он спрятал телефон в карман. Взглянул на часы. Нужноподождать около сорока минут, пока сюда спустятся Мовсани с Хитченсом. Дронгоприсел на диван, даже не подозревая, что здесь произойдет через сорок минут.Мимо проходили гости отеля, суетились служащие. Дронго взял одну из газет,чтобы просмотреть последние новости. И услышал характерный голос с турецкимакцентом.

– Господин Дронго, это вы?

Он убрал газету. Перед ним стоял незнакомец лет сорока.Среднего роста, коротко острижен, внимательный взгляд, модные очки, небольшаящеточка светло-коричневых усов. Мужчина был одет в серый костюм и сиреневуюрубашку без галстука.

– Разве мы знакомы? – спросил Дронго, поднимаясь сдивана.

– Меня зовут Омар Лятиф, – представилсяжурналист. – Я звонил вам сегодня утром.

– Очень приятно, – Дронго протянул руку, –садитесь. А я искал вас по всему отелю и, наверно, раз десять звонил на вашмобильный телефон, который вы оставили в своем номере.

– Вы уже знаете, – смущенно улыбнулся журналист, –я должен был срочно уехать на встречу и нигде не мог найти свой мобильник. Их уменя два. Один с номером, зарегистрированным в Турции, другой – в Германии.Его-то я и забрал с собой. А второй телефон остался под рубашкой. Вы были уменя в номере?

– Я очень беспокоился. Поэтому вызвал дежурного и мы вошли квам в комнату. Когда я начал снова вас вызывать, телефон зазвонил. Что выхотели так срочно мне сообщить?

– Дело в том, что мы прилетели сегодня ночью вместе сбоснийской журналисткой Садой Анвар, – начал рассказыватьжурналист. – Оказывается, она неплохо знает господина Мовсани. И поэтомумы сразу попросили разместить нас в отеле «Европа». Но когда ночью мы сюдаприехали, даже не ночью, а утром, было уже пять часов, мы увидели в холленемецкого журналиста Питера Зегера. Я его знаю по работе в Берлине. Но Зегерникогда не освещал культурные мероприятия, он всегда был журналистом, писавшимполитические статьи. Он был не один, а с каким-то господином. Обычно такие людибывают из Ирана, без галстука и с бородой.

– Вы тоже без галстука, – заметил Дронго.

– Но у меня только усы, – улыбнулся журналист, – ия подумал, что нужно кого-то предупредить. Но я никого не знаю в Баку. Однако вотеле «Европа» есть знакомый менеджер, который хорошо говорит по-турецки. Уменя был его телефон. Я позвонил ему в восемь часов утра и попросил дать мневаш домашний телефон. Он сказал, что не знает ваш домашний, но пообещал узнатьу двоюродного брата.

Как только мне сообщили этот номер, я сразу решил позвонитьвам. Ведь я знаю об угрозах в адрес господина Мовсани. Согласитесь, что мнебыло странно видеть рано утром в отеле немецкого журналиста,специализирующегося на политических проблемах, в компании с иранскимпредставителем. И это учитывая, что вчера вечером сюда прилетел человек, которогов Иране приговорили к смертной казни. Я подумал, что будет правильно, если япозвоню именно вам. Госпожа Сада Анвар рассказала мне во время полета, какименно вы разоблачили опасного маньяка во время расследования в Италии. И яподумал, что будет правильно, если я позвоню и все расскажу именно вам.

– Спасибо, – кивнул Дронго. – А может, выошиблись? Вы уверены, что это был Питер Зегер?

– Абсолютно. Я его лично знаю по Германии. Это был он. Ноего собеседника я не знаю. Можно узнать у него. Но я уверен, что это былиранец. Их сразу можно узнать. Фарсы отличаются от турков и азербайджанцев. Выведь наверняка это знаете.

– Я вас понимаю, – осторожно ответил Дронго, – аон вас узнал?

– Думаю, что да. Во всяком случае, он сразу отвернулся.

– Они сидели в холле?