Фестиваль для южного города - Чингиз Абдуллаев

– У стойки бара. И еще я обратил внимание на такой факт.Зегер пил пиво, а рядом с его собеседником стояла чашечка чая. Это тожепоказательный факт. Иранцы ведь правоверные мусульмане и не пьют спиртного.

Он взглянул на часы.

– Извините, – поднялся Омар Лятиф, – я тороплюсь.Скоро за нами должна приехать машина.

– Я вас понимаю. До свидания. – Дронго поднялся и напрощание пожал журналисту руку. Омар Лятиф повернулся, чтобы уйти, когда Дронгоего окликнул: – А как вы узнали меня? Мы ведь никогда раньше не виделись?

– По описаниям. И я видел вашу фотографию вИнтернете, – крикнул на прощание журналист, перед тем как войти в кабинулифта.

«Для полноты счастья мне не хватало только этой ненужнойпопулярности, – с нарастающим раздражением подумал Дронго. – Теперькаждый встречный будет знать меня в лицо. Необходимо каким-то образомзаблокировать эту информацию в Интернете».

В любом случае нужно постараться узнать все, что толькоможно, об этом немецком журналисте Зегере, о турецком журналисте Омаре Лятифеи, конечно, об этой красавице Саде Анвар, которую Дронго видел всего лишьмельком в Италии. Но тогда она специализировалась на криминальных темах.Интересно получается. Зегер раньше был специалистом по политическим проблемам.А ведь ни в одной серьезной газете, ни в одном серьезном журнале журналистов,освещающих подобные проблемы, не переводят на культуру. Это считаетсяпонижением. Но он приехал на кинофестиваль. Зема говорит, что он работал и наБерлинском кинофестивале. Но тогда нужно уточнить – работал ли он раньше наподобных форумах или работал там только для того, чтобы попасть в Баку. Чтокасается Сады Анвар, то ее активности можно позавидовать. Прилетела сегодня подутро и уже успела напроситься на интервью.

Дронго недолго размышлял над этими вопросами. Послышалсямелодичный звон. Створки кабины лифта открылись. Из нее сначала вышел СалимСадых, который осмотрелся по сторонам. За ним Хитченс. И только потом Мовсани.Они двинулись к выходу. Дронго поднялся, намереваясь выйти вместе с ними. Машиныуже ждали на улице. Для гостя нашли «шестисотый» «Мерседес». Водитель подалмашину прямо ко входу в отель.

Первым вышел Хитченс. Автомобиль стоял у дорожки, ведущей вотель. За ним вышел Мовсани. На этот раз замыкал шествие Салим Садых. Дронгозаторопился. Нужно будет поехать вместе с ними в своей машине. Он не успелдодумать эту мысль до конца, как вдруг раздался выстрел. Затем второй. Мовсаниупал на пол. Дронго успел заметить, как его толкнул Хитченс, свалившись на негосверху и прикрыв своим телом. Салим, не понявший, что именно происходит, стоялв растерянности, представляя собой почти идеальную мишень. Он недоуменнооглянулся. На левой руке выступало красное пятно. Очевидно, пуля попала ему вруку. И только спустя мгновение он, почувствовав боль, посмотрел на свою руку.

– Падай, – подбегая к молодому человеку, крикнулДронго, – скорее падай! Иначе тебя убьют.

Он толкнул несчастного молодого человека на пол. Салимсвалился как подкошенный. Но третьего выстрела не было.

«Черт бы побрал всех этих охранников, – зло подумалДронго. – И Хитченс тоже хорош. Мог бы достать свой пистолет после первоговыстрела. Если убийца подойдет ближе, то вся надежда будет на оружиеангличанина. Интересно, куда пропали сотрудники Министерства национальнойбезопасности, которые обязаны были следить за входом в отель?»

Послышались крики. Дронго приподнял голову. Рядом стоналСалим, у него была пробита левая рука. Где-то в стороне, метрах в двадцати отвхода, сразу несколько человек боролись с мужчиной лет пятидесяти. Он держал вруках обрез, из которого, очевидно, стрелял в Мовсани. Сразу четверо или пятеромужчин отнимали у него оружие. При этом каждый пытался отличиться и ударитьнападавшего, чтобы показать свое усердие. Двое были сотрудниками МНБ, которыевыскочили из своей машины и побежали к стрелявшему, двое были сотрудникамиполиции. Они сидели в автомобиле, приехавшем для сопровождения Мовсани. Пятыйбыл, очевидно, таксистом, который решил помочь сотрудникам полиции и проявлялособую активность.

«Какие смелые люди, – с удивлением подумал Дронго,глядя на эту группу, – не побоялись вооруженного убийцы и решили защититьрежиссера». Он поднялся, помогая подняться Салиму. Несчастный буквальноскорчился от боли.

– Все в порядке, – сказал Хитченс, вставая следом итоже помогая встать своему подопечному. Мовсани покраснел от волнения. Онкрикнул, обращаясь к Дронго:

– Вы видели, вы все видели? Он хотел меня убить. Он в менястрелял. Я знал, я знал, что меня здесь хотят убить.

– Не беспокойтесь, – сказал Хитченс, – уже все впорядке. У него был обрез, и больше двух выстрелов он все равно не смог бысделать. Нужно много времени, чтобы перезарядить самодельное оружие, сделанноеиз обычной винтовки. Поэтому я вас сразу закрыл, опасаясь, что могут появитьсяи другие. А этот был уже не опасен.

Хитченс был прав. Он увидел стрелявшего и сразу оценил всюстепень опасности. Дронго находился позади и не мог ничего увидеть. Именнопоэтому он не смог оценить профессионализма Хитченса, который, увидев обрез,понял, что последуют только два выстрела. Поэтому он толкнул Мовсани, закрылего своим телом, достал оружие, но стрелять не стал, увидев, как к нападавшемубегут сотрудники полиции и Министерства безопасности.

Они, конечно, действовали очень неразумно, поставив своимашины рядом и не обращая внимания на появившегося незнакомца. Но увидев, чтоон сделал два выстрела и пытается перезарядить свой обрез, поняли, что у нихесть хороший шанс стать героями сегодняшнего дня. Ведь нападавшему требовалосьмного времени, чтобы перезарядить оружие. Все четверо офицеров набросились нанего. К ним подбежал и таксист, чья машина стояла на стоянке. Он тоже решилотличиться, вмешавшись в эту свалку. Обрез уже отняли, ему ничто не грозило, ион с удовольствием ударил нападавшего несколько раз по лицу. Есть такаякатегория людей, которые с радостью присоединяются к толпе, когда нужнопокуражиться над жертвой.

– Вы видели, как он в меня стрелял? – визжалрежиссер. – У моих соотечественников нет ни стыда ни совести. Им нельзяверить. Я улетаю домой, прямо сейчас.

Полицейские чуть не убили несчастного. Уже начала собиратьсятолпа. Один из сотрудников МНБ подскочил к Мовсани и Хитченсу.

– Вы можете ехать, – сказал он по-английски, – всев порядке. Не беспокойтесь. Мы его задержали и теперь узнаем, кто именно егопослал.

– А если у него есть сообщники? – взвигнулМовсани. – Я никуда не поеду. Ни на какую встречу. Скажите вашему министрукультуры, что в этой стране меня решили убить. Я вообще уеду с кинофестиваля, ипусть здесь произойдет скандал. Хватит, я не могу так рисковать.

– Давайте успокоимся, – предложил Хитченс. –По-моему, это не профессиональный убийца. У него в руках был обрез, которыйстрелял не очень точно. Чтобы его перезарядить, ему понадобилось больше минуты.Профессиональные киллеры так не поступают. Давайте отправим в больницу нашегопереводчика. Он еле стоит на ногах.