Леди удачи - Фрэнк Шэй

Но однажды, к неописуемому раздражению капитана Вейна, Ситцевый Джек бесследно исчез. Его не было два дня подряд, и капитан уже начал задумываться о том, чтобы лишить его места квартирмейстера, но на третий день Джек столь же неожиданно появился в «Трех лилиях» и подошел к столу Мэри.

— Ого! Клянусь, я счастлив снова видеть тебя, Джек! — сказала Мэри, наполняя кружку ромом. — Во имя дьявола, где ты пропадал?

Вместо ответа Рэкхэм схватил со стола кружку и опрокинул содержимое себе в рот, как будто не пил уже неделю. Мэри увидела, что он выглядит совсем не так, как обычно: волосы были растрепаны, щеки небриты, куртка измята, а красивые ситцевые бриджи заляпаны грязью.

— У тебя вид заправского повесы, Джек! — заметила она.

Рэкхэм молча отломил большой ломоть хлеба и запихнул в рот.

— Должен признаться, совсем не было времени на еду, — произнес он наконец, дожевывая хлеб. — Приятель, я встретил такую женщину, какой ты никогда в жизни не видел, даже во сне!

— Только–то и всего? — разочаровано спросила Мэри.

— Только и всего! — вскричал Рэкхэм. — Как ты думаешь, обыкновенной женщине под силу довести меня до такого состояния? Я что, зеленый мальчишка, чтобы бегать за каждой недотрогой? Говорят тебе, я никогда в жизни не видел и даже не представлял себе ничего подобного. Второго такого тела не существует.

— Э–э, Джек, да ты такой же, как все! — сказала Мэри. — Клянусь, я так и вижу тебя вместе с женой и детьми, лоснящегося и довольного жизнью.

— Ради нее я пошел бы и на это, — ответил Рэкхэм, — да только с такой женщиной в этом нет нужды. Она привыкла к морю и готова разделить со мной жизнь, которую я веду. Да она настоящая забияка со шпагой! Я не говорю, что она могла бы помериться силами с тобой или со мной — на это не способна ни одна женщина, но постоять за себя она точно может!

Безо всяких видимых причин Мэри почувствовала укол ревности, услышав о другой женщине, собиравшейся стать пиратом, и Джек заметил, что она начала слушать его внимательней, когда речь зашла о женщине, которая могла стать ее соперницей.

— Ага, вижу, что ты навострил уши, — сказал он. — И правильно, Энн Бонни заслуживает интереса настоящего мужчины. Она замужем за каким–то кляузником, работающим на нового губернатора. Все дьяволы

— преисподней, я просто дрожу от ярости, как подумаю, что такая женщина должна расходовать свою жизнь на такого мелкого червя! Она ирландка по происхождению, небольшого роста, рыжая, скуластая, с карими глазами и сильная, как дикая козочка. Ее отец уехал из Ирландии, чтобы обосноваться в Америке, но он просто старая свинья, и она вышла замуж за Бонни, только чтобы отделаться от него.

— Если она не водит тебя вокруг пальца, бедняга! — заметила Мэри.

— Да никаких других причин просто быть не может, дружище. Если бы ты видел Бонни и его жену, ты сам бы это понял. Представь себе Нелл Гвин замужем за банкиром. Я встретил ее на задворках, когда к ней приставала какая–то шайка Огера, и с большим удовольствием продемонстрировал перед такой публикой свои способности в фехтовании.

— Клянусь, звучит романтично, — пробормотала Мэри.

— Она оценила мою шпагу, а потом мы с ней доставили друг другу такое удовольствие, что она согласилась бросить Бонни, как только я вернусь к ней на собственной лохани. Она всегда жаждала приключений.

— Мне не слишком–то по душе эта идея, — улыбаясь в душе, призналась Мэри. — Сам посуди, как может женщина справиться с нашим делом, а простым пассажирам не место на пиратском судне!

— Клянусь честью, ты не знаешь Энн Бонни, а то бы ты поверил, что она способна на все!

В этот миг один из матросов с «Орла» появился в дверях таверны и направился прямо к их столу.

— Капитан Вейн велел передать вам, что неподалеку был замечен военный корабль нового губернатора, — сказал он, — и поэтому капитан приказывает всей команде собраться на борту — мы готовимся сниматься с якоря. Те, кого мы не сможем разыскать в течение десяти минут, останутся — сами виноваты. То же самое относится ко всем тем, кто решил принять помилование от короля.

— Так сказал капитан Вейн? — переспросил Ситцевый Джек.

— Да, капитан Вейн, хозяин и повелитель проклятого влюбленного мальчишки, — нетерпеливо ответила Мэри. — Возьми себя в руки, Джек!

Но Рэкхэм по–прежнему не проявлял никакого интереса ни к капитану Вейну, ни к его команде, и Мэри пришлось одной обходить одну за другой пивные, обливая некоторых из своих товарищей холодной водой и бесцеремонно вытаскивая других из женских объятий. Собрав большую часть команды, она выстроила всех перед «Тремя лилиями» и пошла за Ситцевым Джеком. Рэкхэм упрямо напивался в полном одиночестве, но Мэри, заплатив за него, крепко схватила его под локоть, велев одному из товарищей взять его за другую руку. Таким образом они дошли до гавани и, рассевшись в лодки, переправились на корабль, где их в нетерпении дожидался капитан Вейн. Он сразу же приказал поднимать якорь, но было слишком поздно: у входа в гавань появились два военных корабля. Капитан Вейн выругался и поблагодарил звезды за то, что выбрал столь удачное место для стоянки.

Как только корабли губернатора прошли бухту, все суда в гавани Нью–Провиденс начали палить из всех орудий в знак приветствия, а пираты дико завопили, стреляя из мушкетов в воздух.

— Давайте–ка поддержим их, — приказал капитан Вейн своему канониру, и «Орел» произвел запоздалый залп из всех орудий.

Сумятица продолжалась, пока правительственный корабль приближался к причальному пирсу, и Вейн приказал готовиться выстрелить по небольшому шлюпу, чтобы отвлечь на это происшествие всеобщее внимание и беспрепятственно выскользнуть из гавани. Наконец, когда сэр Вудс Роджерс уже готовился ступить на Провиденс, капитан Вейн поднял якорь своего корабля, в то же мгновение приказав стрелять.

Несколько голов обернулись на «Орла», но его отплытие в целом осталось незамеченным среди всеоб

щей сутолоки и шума. Мэри с облегчением выдохнула, увидев, как наполняются ветром паруса над ее головой, как будто не меньше, чем она сама, желая оказаться подальше от острова. Радуясь, что ей не пришлось принимать участия в этом фарсе, Мэри разглядывала процессию на берегу.

Она видела, как сэр Вудс Роджерс, одетый в щегольской алый камзол с позолоченными кружевами, вышел из своей гички на берег и поприветствовал капитанов, собравшихся, чтобы встретить его. Все пираты выстроились в линию по каждую сторону от него, и он гордо прошел между ними к Рыночной площади. Пираты не останавливаясь палили из мушкетов, как будто пытаясь убедить его в своей радости от предстоящих перемен. Мэри поразил контраст между дикими пиратами в ярких кушаках и бесстрастными солдатами в красных униформах, и она не могла не восхищаться Вудсом Роджерсом, гордо шагавшим между этими головорезами, как будто он прогуливался по Сент–Джеймс–парку. Но лицемерие и тупость пиратов, столь рьяно выказывающих свое смирение, раздражали ее. Создавалось впечатление, как будто все эти люди, несмотря на внешнюю видимость, были примерными гражданами, готовыми ежедневно посещать вечернюю службу.