Хозяйка истории. В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем - Сергей Носов

7 декабря

Наконец утвердили заявку. С утра ездила в мебельный. Привезли к вечеру[90].

17 декабря

Весь день в голове: «мухти бахини», «мухти бахини»[91]…

19 декабря

Узнала сегодня: он взял социалистические обязательства на 1972 год.

— Это анекдот?

— Леночка, ну не бери в голову, там нет ничего про тебя.

— А про кого?

— Ни про кого. Просто так. Обобщенно.

Говорит — для проформы. Ну-ну.

Уж не захотел ли ты, дорогой, стать ударником?

20 декабря

Днем читала Толстого.

Ударник пришел после одиннадцати. И пахнет духами…

По природе вещей — три дня выходных.

25 декабря

Западный мир празднует Рождество.

Можно поздравить американцев: они получили «серьезное предупреждение» — 497-е. Китайское.

Не надо летать над чужой территорией.

30 декабря

Закатила сцену мужу. Без повода.

Повод был в том[92], что не хотела идти в Отдел, а всех собирал генерал, чтобы поздравить с Новым годом.

Я заупрямилась, Володька настаивал, я психанула, и он тоже психанул. Вот и поговорили.

С этого началось утро.

Потом за нами прислали машину, и мы, конечно, вместе поехали. Володька по дороге подлизывался самым откровенным образом, но я отвернулась к окну и была как в броне. Хотя, конечно, понимала, что на людях так не смогу и не буду, а буду как будто ни в чем не бывало. В силу своей отходчивости.

Так и случилось.

Был стол. Была елка. По рукам пустили ведомость — расписаться: давали премию. Настроение сразу улучшилось.

К чести генерала. Говорил он меньше обычного. Всех сильно хвалил и утверждал, что «гордится».

Потом выступал из ЦК. Гость. Подводил итоги года. Подтверждал приоритеты. Сказал, что нами очень довольны и что общеевропейское совещание, возможно, состоится уже в новом году[93]. При этом посмотрел на меня и на Волкова. Не имеем ли мы что-нибудь против — так, наверное? Лично я не имела.

Основная проблема, говорил, это сближение американцев с Китаем. Ну а что до войны во Вьетнаме, с этим теперь уже все ясно. Сегодня, кстати, сбили 19-й самолет[94] — за пять дней. Вот и Норвегия недовольна, а член НАТО. Очень перспективно сближение с ФРГ. И вообще, западный мир — на пути больших экономических потрясений, первые толчки уже зафиксированы.

Выпили. Сначала за старый — успешный, потом за новый — который будет еще лучше.

Потом — за Анджелу Дэвис[95].

Потом — «за нашу Анджелу Дэвис». За меня то есть.

Я пыталась протестовать. При чем здесь Анджела Дэвис? Я что — в тюрьме?

Нет, мы обе символизируем.

Приятно что-нибудь символизировать.

Я не расистка, но эту Анджелу Дэвис терпеть не могу. Сама не знаю, что меня в ней так раздражает. Не прическа же? Не завидую же я ее волосам в самом деле? и тому, что за ними можно там так ухаживать — за прической[96]? — в тюрьме! Бог с ней, с Анджелой Дэвис, надо будет — поможем.

Потом была беспроигрышная лотерея. Володька вытащил репродукцию «Данаи», в гипсовой рамочке, а я фен для сушки волос. «Данаю» он тут же обменял на комнатный градусник — веденеевский выигрыш. Протест генерала — судьбу обманываете! — оказался проигнорированным.

Потом, когда разбрелись, ко мне подошел тот из ЦК — с генералом — и протянул руку:

— Вот вы какая.

Наговорил комплиментов — корявых, неуклюжих, но все-таки.

Оказывается, мне есть подарок. Персональный.

— От кого не спрашивайте. Не важно. Мы поручили вашему супругу, он завтра преподнесет. Вам так будет приятнее.

Весьма тронута.

Что-то, по-видимому, спортивное.

— Наши атлеты… в Саппоро…[97] вам понравится… А что за подарок — сюрприз…

И вдруг без перехода:

— У вас какой размер?

Оперативно и браво генерал за меня ответил — какой. Проявил осведомленность.

Из ЦК удивился:

— Правда?

Я пожала плечами. Спросила:

— Лыжный костюм?

— Увидите. Только одна просьба. Не появляйтесь в этом на людях до третьего февраля[98], хорошо?

Где ж я могу появиться на людях? Так я часто на людях появляюсь!..

Дома спросила мужа, что за подарок.

Говорит, не знает. Сам не знает. Пока.