Драконья гавань - Робин Хобб

«Ты сильнее, чем сама думаешь, — заверил он ее. — Иди вперед. Следуй за остальными, моя медная красавица. Скоро для тебя настанут лучшие дни, но пока что ты должна быть сильной».

Его затопила теплая волна признательности. В ней запросто можно было утонуть. Но вместо этого Седрик позволил ей схлынуть и призвал драконицу сосредоточить те крохи разума, что ей достались, на упорном движении вперед. И малая толика его сознания, что принадлежала все еще лишь ему одному, задумалась, есть ли способ избавиться от этой нежеланной связи. Если медная драконица умрет, разделит ли он с ней боль? Или же только возрадуется сладостному избавлению?

Вернувшись на камбуз, Элис устроилась за столом напротив Лефтрина и его неизменной кружки черного кофе. Вокруг них команда баркаса сновала по своим обычным делам, словно пчелы в улье. Рулевой стоял у румпеля, багорщики в размеренном ритме перемещались по палубе. Из окна Элис наблюдала за постоянным движением Хеннесси и Беллин вдоль правого борта. Григсби, рыжий корабельный кот, сидел на планшире, глядя на воду. Карсон поднялся еще до рассвета и отправился выше по реке за мясом для драконов. Дэвви остался на борту. Мальчик отчего-то сильно привязался к Седрику и переживал за его здоровье. Он никому не позволял готовить для больного еду и прислуживать ему. Элис казалось трогательным и одновременно тревожным то, насколько паренек, выросший в довольно грубом окружении, очарован утонченным молодым торговцем. Лефтрин уже дважды что-то бормотал себе под нос по этому поводу, но она не вполне уловила суть его недовольства, так что пропустила его мимо ушей.

Обычно к этому часу они с Лефтрином оставались в относительной тишине и уединении. Но сегодня охотник Джесс отчего-то задержался на борту — почти безмолвное, но крайне досадное соседство. Куда бы Элис ни пошла, он оказывался поблизости. Вчера она дважды ловила на себе его пристальный взгляд. Оба раза он не отводил глаз и многозначительно кивал, как будто они заключили какой-то уговор. Элис, хоть убей, не могла понять, на что он намекает. Она обсудила бы происходящее с Лефтрином, но Джесс, казалось, постоянно ошивался в пределах слышимости.

В присутствии этого охотника ей становилось как-то не по себе. Она уже привыкла к тому, как Дождевые чащобы отметили Лефтрина. Она воспринимала эти особенности как неотъемлемую часть его существа и даже не замечала, пока чешуйки на лбу не взблескивали в солнечном свете. Но и тогда это казалось скорее необычным, чем отталкивающим. Джессу повезло куда меньше. Он напоминал Элис не дракона и даже не ящерицу, а змею. Плоский нос почти сливался со щеками, отчего ноздри походили на прорези в лице. Глаза были как будто слишком широко расставлены — еще немного, и они очутились бы по бокам головы. Элис всегда гордилась тем, что не судит о людях по внешности. Но даже просто глядеть на Джесса было неуютно, не говоря уже о том, чтобы по-настоящему разговаривать с ним. Поэтому, оказываясь рядом с охотником, она ограничивалась вежливыми беседами на общие темы.

— Кажется, Седрику сегодня немного получше, — с воодушевлением сообщила она. — Я спросила, не хочет ли он вернуться в Кассарик на лодке, но он отказался. Думаю, он находит подобную затею слишком опасной, ведь осенние дожди уже близки.

Лефтрин поднял на нее взгляд.

— Значит, вы оба останетесь с нами, сколько бы времени ни занял поход?

Элис угадала в его голосе сотни вопросов и попыталась ответить на все сразу.

— По-видимому, да. Я вот точно хочу увидеть, чем все закончится.

Джесс засмеялся, но не обернулся к ним и ничего не сказал. Он стоял, привалившись к дверному косяку, и смотрел на реку. Элис посмотрела на Лефтрина, как будто обращаясь за поддержкой. Капитан встретил ее взгляд, однако никак не отозвался на странное поведение Джесса. Возможно, она придает ему слишком большое значение.

— Знаете, пока я не приехала сюда, я даже не представляла, с какими трудностями сталкиваются жители Дождевых чащоб, пытаясь здесь строиться, — сменила тему Элис. — Думаю, мне всегда казалось, что где-нибудь в этой обширной долине все же можно отыскать обычную твердую почву. Но ее ведь здесь нет?

— Болота, трясины и топи, — подтвердил Лефтрин. — Насколько я знаю, второго такого места в мире не найти. Сохранилось несколько карт с тех времен, когда сюда еще только прибыли поселенцы. Они пытались исследовать окрестности. На некоторых планах обозначено большое озеро выше по реке — говорят, вода там простирается во всю ширь, насколько хватает глаз. На других показано больше сотни притоков, питающих реку Дождевых чащоб, больших и малых. И ни у одного из них нет постоянного русла. Порой два притока сливаются, а на следующий год на их месте струятся уже три ручья. А еще через год все сольется в болото, и никаких тебе отдельных потоков. Иногда лесные почвы кажутся надежными. Время от времени люди даже находили клочок земли, выглядевший сухим, и пытались строиться на нем. Но чем больше по ней ходили, тем быстрее «сухая земля» проседала. И вскоре грунтовые воды прорывались на поверхность, и та очень быстро превращалась в топь.

— Но ты все же считаешь, что где-то в верховьях реки найдется по-настоящему твердая почва, на которой смогут поселиться драконы?

— Я, как и ты, могу только гадать. Но, по-моему, она должна найтись. Вода течет сверху вниз, и вся это вода откуда-то берется. Вопрос в том, сможем ли мы подняться по течению достаточно высоко или же увязнем в болоте еще на подходах? Подозреваю, дальше нас вверх по этой реке еще не заходил ни один корабль. «Смоляной» сможет пройти там, где отступятся другие. Однако если река станет для него слишком мелкой, то на этом наше путешествие и завершится.

— Что ж, надеюсь, сегодня мы хотя бы найдем лучшее место для стоянки. По словам Тимары, ее беспокоят лапы и когти драконов. Постоянное пребывание в воде им вредит. Она говорит, у Синтары треснул коготь, и ей пришлось подрезать его, замотать бечевкой и замазать сверху варом. Может, нам стоит обработать так же когти всех драконов, чтобы избежать повреждений?

Лефтрин нахмурился.

— Боюсь, у меня нет столько лишней смолы. Будем надеяться, сухое место для стоянки все-таки найдется.

— Надо подстричь им когти, — внезапно объявил Джесс, вторгаясь разом и в помещение, и в их разговор, выдвинул из-под стола скамейку и тяжело опустился на нее. — Сам подумай, кэп. Затупим драконам когти. Чуть-чуть подрежем, подмажем варом. И все в выигрыше, если разумеешь, о чем я.

Он переводил взгляд с Лефтрина на Элис и обратно, широко улыбаясь обоим. У него были мелкие зубы, редко расставленные в просторном рту. Улыбка выглядела по-детски невинной и не вязалась с мужским лицом; она приводила Элис в замешательство, даже тревожила. Как и ответ Лефтрина.

— Нет, — решительно отрезал он. — Нет, Джесс. И я не передумаю. Не пытайся настаивать. Не здесь, не сейчас. И, тем более, не предлагай хранителям.

Он многозначительно прищурился.

Джесс откинулся спиной на стену и взгромоздил сапоги на соседнюю скамью.

— Суеверия? — поинтересовался он у Лефтрина, понимающе ухмыляясь. — А я-то считал тебя человеком широких взглядов, кэп! Свободным от предрассудков Дождевых чащоб. А ты рассуждаешь, как деревенщина. А вот некоторые хранители вполне понимают, что порой стоит и поменять правила, чтобы не упустить свою выгоду.