Замок воина. Древняя вотчина русских богов - Валерий Воронин

Но, конечно, это не всё. Очевидно, Николай Петрович умел не только прятать тайны в архитектуру дворцов и замков. Он ещё умел эти тайны хранить, не посвящая в них никого. Иначе, разве вошёл бы он в число посвящённых, кому доверено возводить царскую резиденцию в Крыму?

После строительства большого императорского дворца в Ливадии Николай Петрович проектировал и возводил на Южном берегу и другие замки, дворцы и даже мечети. Может быть, именно благодаря ему начался здесь строительный бум, в котором самое энергичное участие приняли великие князья династии Романовых. За короткое время по Южному берегу протянулась цепочка из великолепных белых каменных творений. Это были не дворцы, а единая гряда, хребет, энергетический канат, держащий на себе всё крымское побережье. Может быть, мы очень плохо знаем замыслы творцов этого архитектурного «хребта» и не понимаем до сих пор, в чём же его сила и назначение.

Но тогда, в далёкие годы юности, мне, наверное, невозможно было оценить по достоинству силу таланта архитектора Краснова. Я лишь мог восторгаться увиденным и благодарить людей, которые приобщили меня к прекрасному. Да и некогда было особо по данному поводу размышлять. Впереди меня ждали новые открытия.

В назначенный день наша туристическая группа ушла в пятидневный поход по горному Крыму. Начинался он от нашего приюта на Ай-Петри, где вместе с новыми друзьями мы весело провели время.

Партизанскую тропу я уже знал. И по опыту прошлого года постарался быть осмотрительным, чтобы вторично не повредить себе ногу. В Счастливое мы вошли, когда солнце начинало уходить за горы. Конечно, я рассчитывал отыскать старика, о котором мне рассказывал Илья. Он даже схемку нарисовал, как его сподручней найти. Схемку я помню наизусть, как и улицу – Ленина. Такое название, согласитесь, забыть сложно.

Но нам нужно было ещё целый час идти до турстоянки. Задержись мы в селе хотя бы на десять минут, и часть этого пути пришлось бы преодолевать в темноте… И я понял, что встречи со стариком, о котором рассказывал Илья, мне не дождаться. Мимо меня проплывало Счастливое, как белый пароход со своим седовласым капитаном.

Увидев в моих глазах отчаяние, инструктор пообещал, что на обратном пути, то есть через четыре дня, мы снова заглянем в это село. Мне ничего не оставалось, как согласиться с его предложением. Как будто у меня был другой выход. Впрочем, был. Можно снова подвернуть ногу и остаться в Счастливом на несколько дней. Но почему-то опыт прошлого года мне повторять не хотелось.

Стоянку мы устроили у безымянного горного озера. В прошлом году мы были здесь же, но тогда боль в ноге и переживания по этому поводу на дали возможности насладиться красотой этого места. С одной стороны открывалась Бельбекская долина с тонким контуром сникающих в глубине гор. С противоположной – буквально над нами – вздымались громады гор Сотиры и Богатыря. Они давили на нас своей мощью, делая ещё мельче и незначительней, чем мы есть на самом деле. Эти горы впечатляли днём своей грандиозностью, а ночью – какой-то внутренней силой, исходящей из их чрева.

Спасало озеро. Я плюхнулся в него, как бревно, и лениво поплыл на самую середину. Вода была тёплая и на ощупь напоминала мягкое пуховое одеяло. В нём можно было барахтаться, спать, летать, петь песни…

Я лёг на спину и замер. Всё вокруг, подчиняясь моей воле, тоже замерло. Наступила полная, оглушительная тишина, нарушаемая лишь какими-то неясными звуками. Они доносились с берега, где ребята разожгли костёр. Но я ничего не видел и ничего не слышал.

Надо мной висело небо. И мириады ярчайших звёзд впились в меня своими зрачками, пытаясь рассмотреть в сонной воде лежащего на ней человека. Кажется, кто-то из наших, по моему примеру, тоже плюхнулся в озеро. Ток воды наполнился новыми ощущениями. Полная волна, как складка одеяла, укутала мои плечи. Но я ничего не замечал. Надо мной сверкали звёзды, и я купался в их далёком сиянии, пронизывающем всё моё существо. Лишь где-то в подсознании таилась слабая мысль, что это и есть счастье – вот так раствориться и стать частью бесконечности.

Частью – в счастье. Да ещё рядом со Счастливым! В этой игре слов рождался образ, который преследовал меня, стоило вспомнить то озеро и моё путешествие к звёздам, состоявшееся после утомительного дневного перехода по горам.

На следующий день мы совершали марш-бросок на попутном грузовике, который дотащил нас до Эски-Кермена. Этот грандиозный пещерный город можно осматривать месяц. В нашем же распоряжении были лишь сутки. Может быть, именно по этой причине в моей голове смешались впечатления от встречи с Эски-Керменом в бесформенное нагромождение скал, пещер, галерей, пронизанных древней историей и ещё чем-то, лежащим за гранью нашего понимания.

Скорее всего, я просто не отошёл от впечатлений, полученных на озере, а возможно, просто хотел, чтобы побыстрее наступил тот день, когда мы снова завернём в Счастливое.

Наверное, по остроте ощущений моё плавание в ночном озере близ Сотиры сравнимо с тем, которое я испытал годом раньше, когда через витраж с голубым глазом юсуповского дворца рассматривал кучу земли, вынесенной мною из подземелий. Но разве здесь может быть что-то общее?

Эски-Кермен нас утомил. И ночной привал мы устроили рядом с Мангупом, ещё одним исполином Крыма, страной такой же древней, как наш мир. Нельзя в одном походе посещать оба эти места. Слишком много впечатлений. Память не в состоянии ухватить всё и поэтому отбрасывает лишнее. К сожалению, в «лишнем» бывает и нужное, но это понимаешь потом, спустя какое-то время.

Рядом с Мангупом озеро. Но оно совершенно иное. Я залез в воду с опаской, быстро доплыл до середины и так же быстро вернулся назад. Что-то не то… Нет радости и упоения, которое я испытал накануне. Озеро если и не страшило, то слегка отстраняло. Может быть, в нём нельзя купаться в ночное время? Или Мангуп-хозяин не привечает тех, кто без спросу лезет в него, нарушая идиллию водного зеркала?

Я почувствовал, находясь в воде, как она кружит, заставляя пловца всё время сверяться с берегами, чтобы не потерять ориентацию. Но это была иллюзия, вода стояла на месте и никакого движения не просматривалось. В чём же дело? И тогда мне в голову пришла простая мысль, что это вращение осуществляется внутри меня самого. Как будто в моём теле скрыта туго закрученная спираль и Мангуп вдруг стал её отпускать, давал возможность ей распрямиться. Более ничем не удерживаемая, энергия стала двигаться по спирали, с каждым новым оборотом набирая скорость и силу. У меня даже сложилось впечатление, что это движение уже где-то запечатлено и я его видел. Но вот где?

Когда утром следующего дня мы двинулись вверх по тропе, чтобы покорить плато Мангупа, я поделился с инструктором своими размышлениями относительно странного характера озера. Он хмыкнул и обронил:

– Надо же…

Больше на эту тему ни я, ни он не заговаривали. Очевидно, тема была исчерпана и продолжения её не намечалось. Но я сильно ошибался…

Плато Мангупа оказалось небольшим. За пару-тройку часов осмотрели всё что можно. Нельзя сказать, что меня здесь что-то заинтересовало, конечно, кроме Дырявого мыса. Инструктор, очевидно «на закуску», отвёл нас в пещерный монастырь и даже рассказал какую-то легенду, касающуюся этого места. Я вежливо выслушал её и подошёл к самому краю круто обрывающейся вниз скалы.