Человек и история. Книга первая. Послевоенное детство на Смоленщине - Владимир Фомичев

Новая школа мало чем отличались от школы старой. Почти тот же учительский состав, как говорилось: мы думали – свежи, а они всё те же. Правда, директор школы был новый. У него было два сына, тоже школьники, которые носили ему пиво из ближайшего сельпо. По пути они отпивали понемногу пива, аккуратно открывая пробочки и так же аккуратно закрывая. Перед тем, как отдать бутылки с пивом отцу, они встряхивали их, отчего те казались полными. Этим, маленькие директорские пройдохи, явно гордились.

Школа имела запах свежей краски, непривычный для деревенских ребят, поэтому им не очень надоедавший и даже придававший новой школе этакий шарм, городской школы.

Специальных кабинетов для лабораторных работ в школе не было, правда, в некоторых классах стояли шкафы со стеклянными дверками, через которые можно было увидеть простейшие сосуды и приборы для предметов химии и физики. Всё это у некоторых ребят, а таких, пожалуй, было, большинство, только усилило равнодушие к школе и к занятиям в ней. Несколько компенсировало положительное настроение от первого дня посещения школы, дорога, путь от железной дороги до шоссейной дороги за лето подсох, а уж идти по ровному асфальтовому полотну, было одно удовольствие. Было ещё не маловажное преимущество нового пути в школу. Можно было, поднимая руки, голосовать проходящим машинам и некоторые из них останавливались, особенно грузовые бортовые машины, скорее всего из ближайших колхозов.

Ребята быстро заполняли кузов и довольные, счастливые, подъезжая к школе, барабанили в кабину, а после остановки дружно выкатывались из кузова. Восхищались скоростью легковушек, мощным рёвом грузовиков. Дорога покорила школьников своим разнообразием, наглядно демонстрируя высоты прогресса, цивилизации.

Но, всё течёт, всё меняется. Незаметно наступила поздняя осень. Обложные дожди тут же организовали слякоть, болотная трясина стала набухать, угрожая своей непредсказуемостью потенциальным жертвам. Тоненькие жердочки, перекинутые через самые топкие места, стали очень скользкими, так что не каждый канатоходец прошёл бы по ним, без риска угодить в трясинную холодную глубину.

Есть поговорка: из огня, да в полымя. Здесь же грозный дуализм представляла переправа через Днепр, а затем переход через болото. Выбравшись на шоссе, отдышавшись и успокоившись, школьники с удовлетворением наслаждались услугами цивилизации. Выпавший снег, проносившиеся машины уплотняли своими шинами, отчего он становился скользким и, немножко разогнавшись, по нему можно было долго скользить. Усилились снегопады, морозы, но болото в своих трясинных местах, так и не желало замерзать. Зато Днепр замёрз, покрылся снегом, и стал надёжным мостом. Как гласит народная мудрость, неприятность одна не ходит. Так что к незамерзающему болоту тут же подоспела новая угроза.

Школа работала в две смены, и первая смена, только после первого урока, видела рассвет в окнах. Стало быть, весь путь от дома до школы, проходил в темноте, как бы ночью. Однажды, зимней январско-февральской порой ребята, выбравшись на шоссе, внезапно остановились. Из болота, по ту сторону шоссе доносился волчий вой. Сначала это было соло, очевидно, вожака, затем вступал дружный, мощный хор всей его стаи. Некоторым ребятам и раньше приходилось слышать подобные концерты, но в тех случаях, ситуация была не столь угрожающей.

– Ну, ничего, на шоссе они не сунутся, тут шум машин и свет фар, – успокаивали старшие ребята, своих младших спутников. Домой ребята возвращались из школы уже днём, коротким, зимним, но днём. И как же они были обеспокоены, мягко выражаясь, когда возле самой тропы, по которой они ходили, а то и прямо на ней, увидели огромные волчьи следы.

У каждого, уважающего себя мужика, а ребята считали себя именно такими, было припрятано огнестрельное оружие, в виде пистолетов, гранат, но не тащить же с собой в школу это вооружение. Уже не те времена. Могут не правильно понять. Так что ребята тут же отмели этот способ защиты. Немного подумав, вспомнили древний вариант защиты в подобных ситуациях. А конкретно – факелы. Так что сразу после школы, ребята, постоянно консультируясь, принялись изготавливать факелы. Они прибивали к палкам всё, что могло как можно дольше гореть, дымить, а для этого пригодились обрезки шин от велосипедов и машин, полностью изношенные валенки, рукава от ватных курток.

– Голь на выдумки хитра! – посмеивались над собой ребята.

И вот какой спектакль, нет-нет, точнее факельное шествие, устроила эта братия на другое утро в своём походе в школу. Перейдя железнодорожную насыпь и углубившись в приболотный лесок, ребята остановились, воткнули палки своих факелов в снег, достали пузырьки с керосином, облили им будущие факелы и подожгли. Уж очень впечатляющее было зрелище, что оно даже вызвало неописуемый восторг факелоносцев. Факелы осветили тропу багровым светом. Горевшие шины плавились, скворчали и обдавали всё вокруг нестерпимым смрадом. Что касается ребят, тут всё понятно, они и не к такой вони привыкли с детства, а вот что касается волков, этих хищников, с тончайшим обонянием, воспитанным лесным воздухом…. Так что, если волки и были где-то недалеко, от тропы, от предмета своей охоты, то тут дай им только, лесной Бог ноги!

Когда ребята выбрались на шоссе, они долго стояли, размахивали факелами, дико орали в сторону, откуда доносился волчий вой, так что там всё и надолго затихло. Сколько потом ребята ходили в школу с факелами, без факелов, ничего подобного, похожего на волчий вой или на волчьи следы у их тропы, не слышали и не наблюдали. Как говориться, пугнули сереньких, переориентировали их охотничьи направления в другие стороны, так как объект охоты на ребят, школьников им оказался не по зубам.

Вот какой оказалась, если не новая школа, то дорога в новую школу. Сама же учёба в школе, постижение знаний от её уроков, было, как уже говорилось раньше, не столь притягательным для очень многих учеников. Они всеми правдами и неправдами старались увильнуть, от непонятного, а значит и ненужного для них процесса.

В каждом классе было много второгодников, переростков, практически мужиков. Им было даже стыдно ходить в школу. В колхозах они работали уже наряду с мужиками, и это их вполне устраивало. Они, не стесняясь, декларировали своё житейское кредо: были бы щи покислее, да изба потеплее. К тому же школы сельской механизации принимали после пяти, шести, не говоря уже после семи классов. Поступающим в школы механизации тамошние академики льстили: окончившие нашу школу – это для армии будущие танкисты, шофёры и другие, уважаемые в армии, специалисты. Широкие горизонты в жизни открывались ребятам, не желающим учиться в простой школе. Правда, были немногие школьники, которым учёба доставляла большой интерес.

Они брали учебники у старшеклассников и за летние каникулы, от нечего делать, изучали эти учебники от корки до корки. Что-то непонятное в алгебре, физике или химии, они очень быстро постигали во время учёбы. Слышали эти ребята даже об экстернате и искренне сочувствовали сами себе. А то и своим родителям, сколько бы те сэкономили на обуви, одежде, еде на своих детях, если бы те вместо десятилетнего пребывания в школах, вместе с трудным хождением туда, сократили этот срок лет до четырёх – пяти. Пытались такие надоедливые ученики этими вопросами беспокоить учителей. На что те, сурово сдвинув брови, отвечали, что умничать не надо, ученик не бывает умнее учителя.