Бойся мяу - Матвей Юджиновский

на улице. И злился, что ведь и не скажешь, что тот сам виноват. Злился на Сашку и все же больше на себя.

Наконец, на вытоптанной площадке у забора в тени трех ив он увидел компашку ребят. Кажется, они играли в догонялки. Женя застыл. Вытирая мокрые ладони о футболку, которую так все это время и держал, он всматривался в мальчишек. С каждым отсеянным гул в голове нарастал.

Саши здесь не было.

Женек даже заметил двоих мальчуганов на ветках в кроне деревьев, но и те были не его братишкой. Самое глупое, что он не помнил и тех ребят, с кем они играли в песочнице. Слишком был занят своими увлекательными мыслишками. Поэтому теперь маялся – спрашивать у этой детворы про Сашу или нет.

Посмотрел дальше по улице. В тот конец оставалось еще по три дома. Решил поискать сперва там, а затем вернуться и, если надо будет, спросить. Не выдержав, перешел на легкий бег. Миновал ивовую троицу.

– О! Женька! – услышал вдруг.

Обернулся. И притормозил.

На скамеечке у ворот очередного дома сидели сестры – Оля, Таня и Лариса. На второй лавочке, стоявшей под прямым углом к первой, – два паренька. Светленький и темненький, но оба лохматые. И в галошах. В брюнете Женек, кажется, признал Артема, тракториста, который их подвез. Катька рядом, конечно, не находила себе места.

Сестры улыбнулись Жене, парни переглянулись.

– Далеко собрался? – весело поинтересовалась Оля.

А Женек горько пожалел, что не остался поспрашивать мальчишек. Собрал все силы, чтобы не рухнуть тут же, лишившись чувств, и обрести дар речи:

– Нет, п-просто… ну, так… гуляю, улицу как бы… изучаю.

– Это наш братик Женя, – пояснила она парням. – Он постоянно что-то изучает, исследует и куда-то лазит. Ну, то есть когда не играет в футбол.

Катя хохотнула. Остальная компания натянула улыбки.

– Давай недолго. Скоро обед. Полчаса максимум.

– Понял, – Женек попятился назад. Катя покосилась на футболку в его руке.

– Ты один что ль? – снова обернулась к нему Оля. – Сашка где?

Женя опустил голову, уставился в чей-то след в подсыхающей грязи и судорожно соображал, сдерживая слезы. Сказать или не сказать? Признаться? Такой толпой они Сашку отыщут точно, а он один… Да и время, время уходит!

– Всё, завис. Опять, – протянула Катька. И пробежался смешок.

– Где-где?! Дома играет, – буркнул он.

Развернулся и торопливо зашагал обратно. Краем уха услышал, как светловолосый паренек сострил:

– А зачем ему вторая майка? Для друга, которого нет?

Посмеялся ли кто-то, Женька не слышал. И от гула в голове, и от топота ног. Он пробежал мимо ребят. Плюнул на них, плюнул на оставшиеся дома, не говоря уже о той части улицы, что была ниже. Он мчался, перепрыгивая грязь, туда, где, как думал, испытал самый сильный страх в жизни. Оказалось, что куда страшнее бывает и при свете дня.

Женек сдернул крючок, распахнул дверцу чулана и шагнул внутрь. Снова привиделось, что тьма шелохнулась. Он прикрыл дверцу и погрузился в темноту.

– Человек-пальто, ты здесь? – позвал он запыхавшимся голосом.

Ответа не было. Уши ловили лишь шумное дыхание.

Когда он уже подумал сбегать за свечой, чернота выплюнула:

– Тебе лучше уйти. Он проснулся.

Но Женька узнал голос.

– Мне нужна твоя помощь! Очень нужна, срочно! – взмолился он.

– Так это и есть помощь – выйди, сейчас не лучшее время, – слышно было, что Человек-пальто не шутил.

Женек попятился к дверце. Тьма показалась ему хищной и жадно пожирающей его… чьим-то взглядом.

– Просто скажи, где Саша? Ты же знаешь, ведь так? Прошу… – прохрипел через подступающий плач.

А сам казнил себя в наступившей тишине. Какой же он идиот и какой чушью занимается! Умоляет пальто в позабытом чулане? А всего-то надо было покопаться с братишкой в песке, научить как, чтобы было весело. Он же знал это и любил. Или что, он теперь взрослый для этого?

– Я бросил его одного! – вырвалось у него, и он добавил тихо: – А теперь… теперь он… я… как я его найду?

– Да не за Сашу тебе нужно переживать. Он у себя дома, а вот ты… Всё, сейчас! Выпрыгивай!

Что-то мягкое и пушистое махнуло по его голым коленкам. Тьма завибрировала от урчания. Женек мигом шагнул в сторону, взялся за край дверцы. В эту же секунду чернота дернулась. Футболка в его руке натянулась и чуть не выскользнула. Он оттолкнул дверь. На двадцати сантиметрах она во что-то уперлась.

Но ему хватило. Он метнулся в светлый промежуток. Уши резанул резкий треск рвущейся ткани. Женька вывалился в сени.

Дверца захлопнулась. И уже закрытая хрипло мяукнула. Или нечто за ней, догадался он. Хотя верить не хотел. Быстро поднялся, накинул крючок и отпрянул.

Согнулся пополам и пытался отдышаться. Сердце било где-то в горле. И вообще тошнило. Потом он услышал голоса сестер.

Они идут, а Саши нет!

Так и подмывало защититься, притворившись: «Я ничего не знаю, он был дома». Солгать: «Я сказал ему не выходить». Или лучше назад в чулан?

Голоса звучали, но не приближались. Наконец он сообразил, что они доносятся из кухни.

Вдруг один из них, кажется Ларисин, четко и ясно позвал:

– Саша! За стол!

Саша?

Они все знают? Сами нашли!

Женек по-настоящему готов был броситься в чулан. Но резко вспомнил.

«Он у себя дома…» – сказал Человек-пальто.

Дома! Ну, конечно! И как он не подумал?

«Это Саша пошел меня искать. Я убежал за машинками и пропал, и он пошел за мной в дом? – бешено соображал Женя. – Или все-таки сестры нашли?..»

А затем плюнул – будь, что будет. Шагнул к двери кухни.

«Нет, не то, что будет. А то, что должно быть. Наказание, значит, наказание», – решил он и вошел.

– Как говорится, вспомнишь… эм… Вовремя ты, – приветствовала Катька из-за стола.

Оля разливала суп. Глянула на него. Подозрительно и с некоторым удивлением. Не строго, без злобы. Таня и Лариса вообще смотрели с легким сочувствием:

– Запыхался весь.

– Вот это видок.

– Иди, мой руки, – кивнула Оля.

В этот момент, спрыгнув с высокого порога, из зала появился Саша. Он посмотрел на Женька.

– Ты куда пропал? – начал он обиженно.

Женька быстро приложил палец к губам, подмигнул. Направился к умывальнику и поманил Сашку. Тот подошел, глядя исподлобья.

Укрывшись в углу, Женя расправил футболку перед его лицом. Под воротником со спины, действительно, не хватало треугольного лоскута, а на животе зияли четыре рваных разреза.

– Я ходил за футболкой. В чулан, – прошептал Женек. – И знаешь что?

Саша поднял голову. Где-то там сквозь злобу во взгляде мелькнул интерес.