Индийское кино - Сергей Переляев

– Яблоки!!! – почти кричат в трубке.

Не знаю, как реагировать, но потом говорю, что хорошо, что яблоки.

– Много яблок!!!

– Очень хорошо, – говорю.

– Это, – по-прежнему тревожно-взволнованно сообщает трубка, – Лена Видунова, третий этаж, соседка сверху! Мужу дали два рюкзака яблок. Есть нельзя. Битые! На компот!!! Возьми половину!!!

Просит так, что ясно: если не возьму, случится что-то непоправимое, вроде революции. Очень подмывает спросить, зачем так тревожиться. Но спрашивать бесполезно: Лена Видунова – худощавая высокая женщина в летах, и тревожится она всегда. Куда бы ни шла, с кем бы ни говорила – она всё делает так, будто это война и все мы находимся в плотном кольце окружения.

Говорю, что спасибо, конечно, но вообще не обязательно.

– Отлично! Сейчас Сергей принесёт!

И её муж Сергей, мой тёзка, приносит рюкзак битых яблок, а заодно отдаёт триста рублей, которые Лена брала у меня на три дня месяцев семь назад.

– Спасибо! – говорю я и смиренно отношу яблоки на кухню.

Теперь мы с мамой постоянно печём яблоки и едим их с сахаром.

А на шестом этаже нашего подъезда живёт Оксана с собачками. С собачками – потому что не было ни разу, чтобы я вышел из дома, будь то день или ночь, зима или лето, и не встретил гуляющую с собачкой Оксану. Причём гуляет она всё время с разными собаками. Все её собаки маленькие, комнатные, но очень злые и постоянно лают. Почему она меняет собак? Потому что одна и та же у Оксаны почему-то долго не живёт. Сначала, где-то два года назад, была собака Вики, рыженькая. Оборала весь дом и умерла.

– Чумка, – сказала Оксана.

Потом была чёрненькая, такая же, как Вики, но только по имени Джесси. Попала под машину, убежав от Оксаны за дом, а дом наш стоит прямо возле дороги. Теперь у Оксаны Бейли. Беленькая с чёрными пятнами. Тоже орёт как резаная.

В прохладные времена года Оксана одевает своих собак в специальные пальтишки, чтобы им было не холодно. Но кроме собак, Оксана знаменита тем, что знает в нашем доме всё о каждом.

– Дина с девятого родила девочку.

– Федя Полетаев умер.

– Тарасову Веру будут судить.

Я даже часто не понимаю, о ком она говорит, но реагировать как-то надо. Ну, как-то реагирую, не всегда, наверно, впопад.

Но чаще всего наше общение с Оксаной сводится к разговору о том, женат я или нет и когда женюсь. Раньше мне этот вопрос постоянно задавала мать Оксаны Таисья Григорьевна. Но потом у Таисьи Григорьевны стали болеть ноги, и она перестала выходить из дома. Так что теперь её сменила Оксана…

Иду в магазин, что-то там покупаю и возвращаюсь домой. Звонит тётя Аня:

– Серёж, заходи чайку попить! Творожник сделала!

Иду с удовольствием, потому что вообще, что бы я тут ни говорил, очень хорошо отношусь к тёте Ане…

Тётя Аня до чрезвычайности интересуется окружающим миром, который, на её взгляд, лучше всего отражается на экране телевизора, а также на страницах известного еженедельника «Аргументы и факты».

Пока я пью чай, в квартире Ани работают все четыре телевизора, по одному во всех комнатах и на кухне. Работают они на разных каналах и довольно громко, потому что Шепилова плохо слышит. А сама тётя Аня в это время в узеньком коридорчике разговаривает по телефону:

– Да, Валечка, спать только на жёстком! Что?!

– Учкудуу-ук, три колодца! – поёт телевизор на кухне.

– Причём приток мигрантов в Россию с начала года не уменьшается, на что тоже, безусловно, следует обратить внимание, – сообщает телевизор в зале.

– Да-да! – кричит Аня. – И только без подушки!

– Есаул, есаул, что ж ты бросил коня! – громко и настойчиво напоминает о себе телевизор в маленькой комнате, соединённой с коридорчиком.

– Валечка, что?! Нет, не надо! И больше двигаться! Движение – жизнь! Валечка, я тебя абсолютно не слышу!

Потом, когда разговор закончен и чай уже выпит, оказывается, что я обязательно должен ещё поесть курицы с картошкой (по опыту знаю, что пока не съешь всё предложенное Аней, порога её дома не пересечёшь). Я ем, а Шепилова сидит в зале за большим круглым столом, склонясь с разноцветной ручкой над еженедельником «Аргументы и факты». Аня читает исключительно его и ничего другого из какого-то принципа не читает. Я ей дарил самые разные книги о жизни наших знаменитостей, об интересных явлениях природы, научных открытиях, но все они, как потом замечал, складывались в стопку возле мойки на кухне и предназначались если не на выброс, то на что-то, наверно, похожее. «Аргументы и факты» сообщали Ане именно то удельное количество информации, которое было необходимо ей для жизни.

Статья о Высоцком, от которого после выхода в свет фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой» нигде не спастись. Короткий абзац о том, что во всех компаниях, несмотря на большое количество людей, Высоцкий всё равно оставался внутри один, старательно подчёркивается красным цветом тремя чертами. Материал о том, что для поддержания здоровья позвоночника нужно спать на жёстком и желательно без подушки, весь исчёркан зелёным цветом. Фотография Галкина почему-то обведена чёрным. Одним словом, происходит самая настоящая редакторская работа, чтобы не сказать творчество! Позже все эти материалы тщательно вырезаются и раскладываются по стопочкам в третьей, самой маленькой, комнате на столике.

После напряжённого труда над подчёркиванием и вырезанием стратегически важных газетных кусочков тётя Аня настойчиво приглашает меня пойти с ней завтра в театр. Я театр не очень, мне всё-таки удаётся отказаться, но в связи с этим Аниным предложением хочу рассказать ещё одну вещь.

Моя дорогая хлебосольная соседка обожает ходить в театры и на концерты. Там во время действия она в основном спит, потому что очень устаёт от своей бурной деятельности и к тому же страдает бессонницей. Но это не мешает ей потом, после театров и концертов, рассказывать, как было интересно и как ей всё бесконечно понравилось, и музыка, и костюмы. Нравится же тёте Ане всё, на что она ходит. Единственный раз, когда ей не понравилось, случился в Большом театре, где давали «Кармен». Её возмущение тем, что вместо старинных костюмов на героях в некоторых сценах оказались купальники, было безгранично. Видимо, в Большом театре ей по какой-то причине не удалось уснуть…

Выхожу от тёти Ани, полный впечатлений и предельно сытый, и Ярослав задорно кричит мне: «Здорово!» с площадки возле окна у мусоропровода. Там большая компания.

– Привет, – отвечаю я.

Удивляюсь, что снизу не поднимается Оксана с собачкой и вопросом, когда же я наконец женюсь…