Дочь костяных осколков - Андреа Стюарт

– Кто ты?

Потопление острова потрясло меня, от присущего мне легкомыслия не осталось и следа, но теперь оно стало понемногу возвращаться.

Кому этот рыбак станет обо мне рассказывать?

Я спас его сына.

– Йовис, лучший контрабандист Империи, – представился я и оттянул наверх рукав, демонстрируя свою навигаторскую татуировку.

А на самом деле давно надо было ее чем-нибудь перевязать.

После этого я развернулся и пошел обратно к пристаням. Давно я не чувствовал такого подъема, и вдобавок у меня в кармане позвякивали серебряные монеты.

Проснувшись утром, я чувствовал себя уже не так хорошо: болела челюсть и не хватало воздуха. Наверное, оттого, что стискивал зубы, пока снова и снова видел во сне, как целый остров, содрогаясь от землетрясения, уходит под воду. Еще мне снилось, что я остался на этом острове, мое тело погружалось в бездонную глубину, легкие разрывались от давления воды.

Но я проснулся на своей лодке, и мое сердце стучало громче, чем лодки о пристани.

Все пристани были заняты, и еще много лодок стояло на якоре недалеко от берега. Голова Оленя был крупным островом, и хотя большинство его жителей погибли, некоторым все же удалось спастись. Императору пришлось прислать конструкции, солдат и продовольствие. Царящий вокруг хаос мог купить мне отсрочку по долгам Иоф Карн, а если очень-очень повезет, они решат, что я погиб.

Как мне ни хотелось выйти в море с первыми лучами солнца, надо было восполнить потери, поэтому я замотал тряпкой запястье с татуировкой и отправился на рынок.

Рынок был не особо большой – просто вытянутый лабиринт из торговых прилавков. В двух узких проходах витали запахи сухого перца, жареной козлятины и выпечки. На таком рынке и так всегда тесно, а тут еще вынужденные гости с Головы Оленя искали припасы, как искали бы своих близких на других островах.

Быстро прикинув, что к чему, я остановился у прилавка со сладкими дынями. Такие дыни растут в основном на южных островах в сухой сезон, и, когда мы отправлялись в семилетний влажный период, они становились все дороже. А теперь, когда Голова Оленя затонул, они превратились в настоящую редкость.

Я торговался жестко, но не очень успешно, цена, на мой вкус, все равно осталась высоковатой. И вот, когда продавщица перевязала бечевкой обе коробки и я протянул к ним руки, справа у меня за спиной прозвучал чей-то голос:

– А ты ничего так получился на листовках. Платил сиротам, чтобы их срывали, – умно. Но похоже, Империя действительно решила сделать из тебя показательный пример.

Шляпа. Татуировку я замотал, на мне была солдатская униформа, но шляпы не имелось. Я чувствовал себя как кролик с затягивающейся на шее петлей и, как кролик, продолжал брыкаться.

– Глаза, – сказал я, повернувшись на голос, но не выпуская из рук коробки с дынями. – Глаза они так и не научились рисовать.

Филин стояла в расслабленной позе, прислонившись к стене и выставив одну ногу перед другой. На ней была стеганая туника без рукава, так что все могли полюбоваться ее загорелыми мускулистыми руками. На ремне болталась короткая деревянная дубинка, но я-то знал, что ножи у нее тоже имеются, просто она не держит их на виду.

– Я думаю, они приукрашивают твою внешность, – сказала Филин.

– Правда? А я кого ни спрашивал, все говорили обратное.

У Филин был один талант: она умела делать такое лицо, будто закатила глаза, а сама при этом продолжала смотреть прямо на тебя.

– Да, мне говорили, что ты считаешь себя заправским весельчаком.

То, что они послали за мной Филин, было хорошим знаком. Она не любила ярких красок, предпочитала сдержанность. Думаю, если бы я на секунду от нее отвернулся, в следующую она могла бы просто слиться со стеной. Но ее дар выслеживать людей, которых разыскивает Иоф Карн, – это кладезь историй, которые приберегаешь для пьянок у камина в каком-нибудь трактире. Главное, чтобы тебе поверили.

Я поднял свободную руку ладонью к Филин:

– Я как раз направлялся к Кафре. – Тут я огляделся по сторонам и чуть подался вперед. – У меня целых два ящика умных камней, это покроет долг за лодку и еще останется.

Филин потянулась к дубинке:

– Тебе вообще не следовало влезать в долги. Ты должен был сначала расплатиться за лодку и только потом выходить в море. Ты не покупал ее в долг, ты ее украл, и ты знаешь, как Кафра относится к тем, кто у него ворует.

Боковым зрением я увидел, что за нами наблюдают двое – мужчина и женщина в стеганых туниках. Они стояли чуть дальше в проходе и были вооружены. Люди Иоф Карн. Они не были так расслаблены, как Филин.

– Я выполнял все его задания, а он выдумывал для меня новые. У меня бы полжизни ушло на то, чтобы расплатиться за эту его лодку.

Сам не знаю, почему решил препираться с Филин, не в ее власти было меня помиловать, но спор помогал мне тянуть время. Женщина, которая продала мне дыни, как только услышала имя Кафры, сразу шарахнулась в глубину прилавка и постаралась смешаться со своим товаром. Большинство торговцев платили дань Иоф Карн, а эта продавщица, видимо, увиливала. Остров-то был маленький.

– Да, – сказала Филин, – и ты согласился на такие условия.

– Моя лодка пришвартована у пристаней. Это не займет много времени.

Филин призадумалась. Два полных ящика умных камней – это целое богатство. Не важно, насколько зол на меня Кафра, дополнительным запасам он порадуется. Контрабандисты Иоф Карн, когда уходили от императорских кораблей, тратили много камней.

Филин повернулась, чтобы подозвать своих людей. У меня появился шанс – и я побежал.

Может, я и не был таким мускулистым, как Филин и ее люди, но я был быстрым и умел передвигаться в толпе. У меня по бокам свисали коробки с дынями, бечевка врезалась в пальцы, но я уже потерял умные камни и не мог позволить себе расстаться с дынями. Поникшие и молчаливые беженцы передвигались по узкому проходу словно призраки. Я ловко лавировал между ними, и никто из них и не подумал меня остановить или хоть как-то помешать.

Филин преследовала меня налегке, но даже если бы она не увидела, куда я свернул, она бы все равно меня нашла.

В общем, вариантов у меня не было.

Дело было так. Семь лет назад, в то утро, когда пропала Эмала, я увидел вдалеке черную лодку с синими парусами. Ее очертания были размыты, как во сне. Я только раз моргнул, и она исчезла.

Я пытался как-то устроиться в этой жизни без Эмалы, но никто не хотел нанимать навигатора – по происхождению наполовину пойера да еще без рекомендаций из Академии мореплавателей. Когда люди Иоф Карн вышли на меня с предложением, мне показалось, что это будет лучшим способом забыть о своем горе.

А потом, два года назад, я снова увидел ту лодку с синими парусами, в этот раз четче, но она все равно невероятно быстро растаяла вдали. Я охотился на нее пять долгих лет, не знал, куда плыть и что искать, мне оставалось только верить собственным глазам. Поэтому я перестал отвечать Кафре и решил действовать в одиночку. Два года я гонялся за слухами на ворованной лодке, ускользал от людей Иоф Карн и одновременно посылал им деньги, чтобы рассчитаться с долгом.