Дочь костяных осколков - Андреа Стюарт

– Я не ребенок, а ты всего на два года меня старше.

– Тогда – вперед, – Титус махнул рукой в перчатке, – стань взрослой. Говори как взрослая, разберись в своих отношениях, уладь ссору. Я бы предпочел закончить наш спарринг на высокой ноте победителя.

Фалу подняла палец и тряхнула головой:

– Это не по справедливости, закончим завтра утром.

– Договорились, – согласился Титус.

Фалу не стала тратить время на переодевание. Повседневной одежде и, прости господи, вышитым шелковым туникам, в которые так хотел облачить ее отец, она предпочитала воинские доспехи. И Ранами они нравились. Как-то после одной бурной ночи она призналась, что именно в доспехах Фалу для нее самая настоящая. И Фалу было приятно это услышать.

Именно об этом она вспомнила, прежде чем начать прокручивать в голове их последнюю ссору.

И всегда, всегда под конец ссоры Ранами говорила, что Фалу просто ничего не понимает, а та в ответ говорила: «Так объясни, сделай так, чтобы я поняла!» И Ранами смотрела на нее так, словно она просила собаку пойти под парусом. Они, когда ругались, будто стояли на двух островах и не могли найти переправу.

Только начинался сезон дождей. Лес за стенами дворца был влажным и зеленым. Фалу шла по скользкой мостовой и откидывала нависающие перед лицом мокрые ветки деревьев. Где-то вдалеке без конца свистели, привлекая партнеров, певчие птицы – надо было успеть спариться, пока не наступил сухой сезон, когда уже трудно высидеть потомство.

Дворец стоял на вершине холма, а город лежал у подножия. Фалу шла по извилистой горной дороге и старалась не сбиться с шага. Несмотря на царящее среди фермеров недовольство и непопулярность отца, жители Нефилану хорошо относились к Фалу. Им нравилось, что она не заносится, нравилось, что она часто спускалась в город навестить свою мать-простолюдинку. Из-за этих визитов к матери в сопровождении стражников Фалу и решила научиться биться на мечах. Овладев этим искусством, она могла настоять на том, чтобы навещать мать без охраны.

Когда Фалу одолела в стычке двух лучших бойцов, отец наконец сдался и позволил ей ходить одной. Сначала она спускалась в город только повидаться с матерью. Потом чтобы побродить по рынкам. А потом попалась на глаза прибывшему с визитом губернатору и впервые влюбилась. Фалу была поздним цветком, ее бутон распустился только в девятнадцать лет, но она быстро наверстала упущенное.

На полпути к городу Фалу сошла с дороги в жидкую грязь на обочине, чтобы уступить место повозке. Повозка скрипела под тяжестью груза, вол с заметным усилием тащил ее за собой. Очередная поставка во дворец.

Иногда Фалу задавалась вопросом: как все было при Аланге? После всех реставраций и обновлений, которые провела ее семья, это место, скорее всего, было похоже на оригинал, как комнатная собачонка – на волка. Отец разбогател на торговле орехами, он был уверен, что император однажды обязательно прибудет с визитом, и приказал построить новый зал сразу у стен дворца.

Повозка медленно проезжала вверх по тропе, а Фалу смотрела на город и пыталась разглядеть среди тесно стоящих домов с зелеными покатыми крышами дом Ранами.

Что ей сказать?

Прости меня?

Это было бы самым очевидным началом разговора, но очевидное часто и есть самое неподходящее.

Я тебя понимаю?

Да, пожалуй, Ранами хотела бы услышать именно это, но это неправда.

Я люблю тебя?

Это – правда, правда, от которой у Фалу чуть сердце не выскакивало из груди, когда она смотрела на Ранами.

Каждые несколько недель у Фалу бывала новая женщина, новое страстное свидание. Но однажды она увидела на пристани Ранами, и у нее перехватило дыхание. Если бы Фалу тогда пригляделась повнимательнее, она бы поняла, что Ранами не такая уж особенная. Девушка сидит на корточках на краю пристани, у нее длинные ресницы и тонкие пальцы, она вытягивает из глубины краболовку. Как можно влюбиться, глядя на то, как кто-то вытягивает из моря краболовку?

Сначала Фалу заметила, как красива Ранами, потом – как она грациозно двигается, а потом – как она приоткрывает рот, когда пытается сосредоточиться, как хмурится и у нее между бровей появляются две тонкие морщинки.

Ее попытка познакомиться оставляла желать лучшего – она выразила желание купить краба, хотя было понятно, что крабы не для продажи. Ранами нахмурилась, растерялась немного и сказала, что ловит крабов для себя. Она знала, кто перед ней. Зачем дочери губернатора покупать краба у случайной девушки на пристани? В общем, она очень быстро раскусила Фалу и отказала.

– У меня нет желания становиться чьей-то игрушкой, – сказала Ранами.

– Или нет желания знакомиться с женщинами?

Ранами долго и пристально смотрела Фалу в глаза, как будто не могла поверить в услышанное.

– Дело не в том, что ты – женщина, а в том, кто ты.

Не самое удачное начало. Фалу выполнила просьбу Ранами и оставила ее в покое, но слова девушки заставили ее задуматься. Она порвала со своей тогдашней пассией и целых три месяца воздерживалась от секса. Может, она и вправду играла с другими и не считалась с их чувствами?

А потом случилось удивительное: Ранами сама отыскала ее во дворце.

– Возможно, я веду себя глупо, но если у тебя еще не пропал интерес… – потупив глаза, сказала Ранами и протянула ей корзину с крабами.

Фалу постучала пальцами по рукояти меча. Слова Ранами, которые та сказала в их первую встречу, звучали у нее в голове.

«Дело не в том, что ты – женщина, а в том, кто ты».

Может, и сейчас все дело в ней? Фалу встряхнулась, чтобы отогнать неприятные чувства. Они обволакивали ее сердце, как пленка масла на воде. Если все так плохо, надо заставить Ранами сказать это, потому что сама Фалу не могла порвать с ней.

Она шла по узким улочкам недалеко от пристаней. Дождь смыл всю грязь из сточных канав, но в воздухе еще висел слабый запах рыбы. Несколько сирот, которые обитали в канавах, заметили Фалу и побежали за ней по пятам:

– Подайте, сай[1], подайте.

Фалу достала из кошелька несколько монет и бросила их сиротам. Отец каждые десять дней давал ей деньги на карманные расходы. Фалу не представляла, на что их тратить, и взяла себе за правило, гуляя по городу, помогать сиротам и больным, которые не смогли оправиться после того, как у них вырезали кусок из черепа.

Ранами жила в небольшой однокомнатной квартирке над лавкой, хозяин которой торговал паровыми булочками. Фалу издалека почувствовала их аромат и запахи рыбного соуса и зеленого лука. Торговец, завидев Фалу, поднял руку, она в ответ коротко кивнула, свернула в проулок к лестнице и почувствовала себя немного глупо, когда уклонялась от стекающих с крыши последних капель дождя. Если бы отец сумел настоять на своем, она бы ходила в шелках, плавала на другие острова и участвовала в переговорах. Она должна была обучаться искусству дипломатии, а не сражаться на мечах. Будучи единственным ребенком, она должна была стать подспорьем для губернатора. Отец часто стенал, что дочь впустую тратит время, но так и не смог заставить себя надавить на нее.