Претенденты - Сергей Сизарев

– Я же говорила. Эта песня будет звучать вечно, – оскалилась девочка. – Потом они свернут на коррупцию столичных чиновников, затем на крах науки и засилье попов во власти. Продолжат тем, что «Энцелад наш» надо вернуть Сатурнианской Орбитальной Державности Обновлённого Мироустройства, иначе Хеленмар не снимет санкционную блокаду Весты.

Александр вздохнул и, найдя на диване палочку пульта, произнёс команду отключения. Экран погас.

Отведя взгляд, Астра наконец заметила его свёрток. Глаза её расширись от удивления:

– Графен, что это?

– Макрошаверма.

– Почему такая огромная?

– Потому что жизнь – дерьмо редкостное. Приходится заедать чем-то, сопоставимым по масштабу.

– Что случилось? – напряглась Астра.

– Ты, – ответил Александр.

Девочка раздражённо закатила глаза:

– Я серьёзно.

– Папа Гендо говорит, контры взялись за меня серьёзно. Ему стоит больших хлопот меня защищать. Он боится, что они решатся на похищение – утащат меня на один из своих секретных объектов и устроят полное ментальное сканирование, от которого мои мозги превратятся в форшмак.

– Что им надо? Ты ж герой, убийца пудледемонов и угонщик мант.

– В том и беда. Они обследовали манту и нашли в её памяти огромный закодированный файл, который им не удаётся стереть. Скопировать можно, стереть нельзя. Ещё у манты заблокирован механизм самоуничтожения – её нельзя взорвать, понимаешь?

– Погоди-погоди, – поморщилась Астра. – А зачем им что-то стирать из памяти манты? И зачем им её взрывать? Ваша военная контрразведка – она вообще на кого работает?

– Официально – на Российскую Федерацию, но в реальности – на Баронессу Харконнен.

– На госпожу президента?

– Да. Суоми-красавица, как главнокомандующий, рулит контрой, а контра вечно огрызается на ФСБ и Министерство. Этому противостоянию уже лет шестьдесят. С того раза, как либералы пришли во власть перед Первой хеленмарской. На Земле у контры позиции слабее, чем в космосе – это меня пока и спасает. У них ко мне вопросы. Возможно, они уже знают про тебя или узнают в ближайшее время.

– Это и вправду нервирует! Позже обдумаю, а пока надо зажевать, – девочка-дракон в одно движение оказалась рядом и, выхватив макрошаверму, стала жрать, по-звериному порыкивая и мотая головой.

Графен сходил к пакету и принёс ещё одну. Ему захотелось прихватить пива – вспомнить молодость, но он поборол соблазн. Хватит и того, что он съест вредную пищу. Марфа готовила ему по специальной диете – для мужчин под сорок, у которых с возрастом снижается тестостерон и поэтому они склонны к набору веса. У Графена тестостерон был как у юноши – он регулярно делал анализ крови, но Марфу не переспоришь – овощи, куриная грудка и рыба на пару, свежая зелень, никакого кофе и алкоголя… А шаурма была отменной, в красном марсианском лаваше, как он любил.

Доев свою, Астра буквально стекла на пол и лежала, раскинув руки и ноги.

– Я объелась, – жалобно простонала девочка.

– Как ты это делаешь? – спросил Графен.

– Двигаю диафрагмой так, чтобы больше влезало. Не поверишь, но через час я смогу съесть вторую.

– Я не про это, – отмахнулся Александр. – Общеизвестно, что драконы – социофобы и психопаты. Убийцы-людоеды. Как минимум, мизантропы, по типу того же Хаяо Кодзимы, вашего создателя.

– Ну да. И чего?

– Как ты вообще можешь общаться с той же соседкой?

– Это непросто, – Астра хитро улыбнулась. – Скажу по секрету, её весь дом терпеть не может, но многие её боятся, потому что у неё завязки с коммунальщиками и участковым. Она может создать проблему на ровном месте, и с удовольствием это сделает при первой же моей оплошности, так что я действую на опережение. Не можешь победить – возглавь. Я заранее купирую её недовольство, просчитывая игру на много шагов вперёд.

– Драконы так не умеют. Дракон бы её убил. Что ты за дракон такой?

– Специальный, – лукаво ответила девочка.

– Таких как ты много?

– Мало и становится ещё меньше, – погрустнела Астра. – Хеленмарские бонзы передумали нас выпускать, и теперь избавляются от тех, что успели произвести.

– Почему?

– Потому что они хотели драконов, которые социальны, но мы слишком хорошо умеем договариваться, особенно с людьми. На нашем фоне обычные драконы-социопаты смотрятся бледно, а ведь отказ от человечности в постгуманизме поставлен во главу угла. Поэтому человечные драконы не вписываются в эту систему, особенно, если они успешней, чем драконы обычные.

– Скажи, тебе нравится обманывать людей?

– Мне доставляет удовольствие всё, чем я тут занимаюсь. Но я не просто манипулирую. Мне нравится, когда меня ценят, поэтому я тоже стремлюсь быть полезной. В этом суть договорённостей. Я выигрываю больше других, потому что хорошо играю, но все стороны должны в итоге выиграть. Это игра с общим положительным результатом.

– Именно поэтому ты взорвала ту базу, когда мы взлетели?

– Ты прав. В моей игре выигрывают все стороны, кроме Хеленмара.

– За что ты так ненавидишь свою родину?

– Не спрашивай.

– И как ты будешь бороться с Хеленмаром?

– Ну уж точно не на поле боя. Я ведь не боец, если ты не заметил. Я заперта в теле ребёнка. Таким, как я, предназначалась роль командиров. Неотеническое командование – так нас называли. Бессмертные дети-командиры, способные брать под прямой контроль солдат противника – посредством внедрения имплантов. А лучше вражеских командиров, конечно.

– Ты уже в кого-то тут внедрилась кроме меня?

– Нет, – ответила Астра после заминки. – Я могу контролировать ограниченное число людей одновременно, к тому же производство наноботов для имплантов занимает продолжительное время. Так что никого я не контролирую. Да и выгодней сейчас использовать прикладную психологию и социальную инженерию, чем прямое управление – лучше я заболтаю человека, и он сделает, что мне нужно.

– Я погляжу, ты в себе уверена сверх меры, – усмехнулся Графен, и Астра, вдруг вскочив с пола, посмотрела на него сердито.

– Всё, что меня останавливает, так это детское тело. Была бы взрослой драконкой – ух! – половиной Москвы бы уже управляла!

– Почему только половиной?

– Потому что второй половиной крутит твоя жена Марфа. Она везде – в телеке, в журналах, в блогах. Встречи, интервью, статьи, публичные заявления. Она имеет мнение по всем вопросам, включая политику, экономику и религию. Тяжко трудится, пытаясь выжать всё по максимуму из твоей известности… потому что ты простак и не смог превратить блестящую военную карьеру в политическую.

– Я офицер и выше мелких политических дрязг. Я защитник Родины.