Претенденты - Сергей Сизарев

– Да ты больной, Графен, – с одобрением отозвалась Астра. – Но иногда ты мне даже нравишься.

– Пошла ты, – отмахнулся Александр.

– Ты выжил в этом аду. Немногие сделали то же самое. Кстати, на хеленмарском телевидении ты появляешься иногда в сериалах про войну…

– Правда? – удивился Графен.

– Ага, там тебя зовут Сашка Пенопласт. Они высмеивают тебя, как могут, но это не умаляет того, что ты невероятно живуч и везуч – даже по меркам драконов, которые, в отличие от тебя, могут позволить себе горячую репликацию.

– Хотел бы я посмотреть эти ваши фильмы про меня.

– Лучше не надо, Графен, – хохотнула дракон.

– Хочешь посмотреть мой дембельский альбом? – вдруг спросил Александр.

– Чего?

– Ну, это…

– Я знаю, что такое дембельский альбом. Но он только у тех, кто не воевал. А у тебя фронтовой альбом, – Астра подсела поближе. – Показывай.

Графен достал палочку телефона и активировал голографический экран. Пробежался по настройкам и вывел изображение на настенный монитор.

– Марфа против того, чтобы эти фотографии попали в Сеть, но мне они нравятся.

Фотографии на экране, которые перещёлкивал Графен, показали типичную картину Второй хеленмарской, которая, по большей части, шла в открытом космосе и на спутниках планет-гигантов. Боевыми действиями на Земле стороны конфликта насладились ещё в Первую хеленмарскую, и договорились, что второго такого удара экология планеты не выдержит. А вот дальний космос – это сколько угодно. Там никакой экологии нет.

Астре было дико смотреть фотографии солдатского быта с другой стороны. Враг в быту – что может быть более смущающим зрелищем? Эти улыбающиеся лица. Многие из них – совсем ещё дети. Тощие, жилистые, в подростковых скафандрах, еле держат взрослые винтовки, а ведь эти винтовки предназначены для солдат в силовой броне – помести тяжёлого скафандра с экзоскелетом.

Тут они в легко возводимых куполах – готовят еду, стирают термобельё, играют в какие-то портативные видеоприставки, позируют для групповых фото. Молодой Графен – как инопланетянин. Уже почти два метра ростом, а сам худой как палка. Это, видимо, ещё до чудо-порошка, превратившего его в чудо-богатыря.

– Кто это всё время с тобой в обнимку? – спросила Астра, показывая на тощего парнишку пониже Графена.

– Пашка Гендовский.

– Погоди, это ведь…

– Точно. Он был сыном тогдашнего директора ФСБ – Павла Алексеевича Гендовского, которого враги режима звали Душитель свобод. Нам, мальчишкам, было тогда по четырнадцать. Мы все были друзьями не разлей вода. Кто же знал тогда, что Пашка сам станет директором ФСБ и примет от отца титул Душителя свобод? Когда нас забрали на фронт прямо из училища, Пашка быстро отличился – у него был талант к пыткам и допросам. Его вскоре от нас забрали – пошёл дальше по отцовской линии. Хотя воевал он не хуже других – смелый, наглый, хитрый… и безжалостный к врагам. Но друг он был просто отличный. Не зазнавался никогда… Теперь он мой начальник. Забрал меня в министерство из военной разведки – я в их спецназе был, миссии на вражеских территориях, с глубоким проникновением. Там мне ходу не давали, как я ни старался. Корхоненские выкормыши – вот они кто. Как я в ФСБ из МО перешёл, они вообще меня за человека считать перестали…

– Тебе нравится работать под началом Папы Гендо?

– Нравится. Он мне даже иногда повоевать разрешает. Всё-таки та операция на «Либерти Уан» проходила на нашей территории, а значит это дело ФСБ и Министерства, а не разведчиков или контры.

– В чём разница между ФСБ и Министерством? – спросила Астра.

– Это тебе Папа Гендо лучше бы объяснил, так как возглавляет оба ведомства. Так повелось перед Первой хеленмарской, когда к власти пришли либералы и создали в пику ФСБ министерство общественной безопасности – МОБ. Когда мы либералов из правительства выгнали и в войне победили, получилось, что есть две организации, которые делают одно и то же, и возглавляет их один человек – отец Пашки Гендовского. Он рассудил так: до увольнения в запас или отставку ты служишь в ФСБ, а сразу после – переходишь в МОБ. Министерство – это как дом престарелых для ФСБ, только в сорок мы ни фига ещё не престарелые. Раньше ФСБшникам приходилось искать себя на гражданке – в бизнес идти, в политику или криминал… Что, впрочем, одно и то же. А сейчас нас просто приписывают к Министерству и до семидесяти лет мы в своей структуре. Работаем замами, советниками, наставниками, кураторами, представителями, помощниками и экспертами по безопасности. А кто воевать горазд и в хорошей форме – для тех у Министерства есть свои ЧВК, для скользких заданий в этом вашем постгуманистическом аду.

– Ты пока в ФСБ?

– Угу, мне ж ещё сорок не стукнуло. Но уже готовлюсь. Займу пост военного консультанта в какой-нибудь ЧВК, но непременно с правом личного участия в горячих точках. Папа Гендо обещает меня не забыть, а он свои обещания держит.

– А в политику не хочешь? Президентом не думаешь стать? – осторожно уточнила Астра.

– И ты туда же! Как эти, которые меня провозгласить хотят… – устало отмахнулся Графен.

– Чего? – подняла бровь Астра.

– Ничего, – нахмурился Графен. Было видно, что он сболтнул лишнего.

– Давай колись, – настаивала дракон.

– Отвались! – буркнул Александр и стал подниматься: – Я пошёл домой. Марфу не стоит недооценивать – она может начать делать выводы. Вообще не знаю, зачем я сюда прихожу…

– Стоять! – вдруг рявкнула Астра, и Графен повалился на диван, плеснув пивом из банки.

– Тварь, – прохрипел Графен. – Опять током шарашить решила.

– Говори быстро, кто тебя провозгласить пытается и, главное, кем, – Астра была сама не своя. Всё её насмешливое безразличие куда-то делось. – Я буду бить тебя током, пока не расскажешь! Это важно, если спрашиваю. Я тебя терплю не для того, чтобы ты от меня скрывал такие вещи.

Вместо ответа Александр вскочил с дивана и прямым правым врезал девочке прямо в лицо – так, что она отлетела через комнату и врезалась спиной в подоконник. Графена тут же перегнуло в пароксизме боли – электрошок продолжал работать.

Астра медленно поднялась с пола – из левой ноздри ползла густая рубиновая капля. Шмыгнув носом, она втянула её обратно.

Наблюдая, как Графен корчится, ухмыльнулась:

– Посмотри на себя! Даже звездануть не можешь как следует. И это боевой офицер?

Александр каким-то чудом извернулся и, подкатившись к ней, пнул дракона в живот. Астра охнула и согнулась. На четвереньках она отползла в другой угол комнаты и там затихла. У окна остался Графен – сидел, опершись на стену, его потряхивало током, но он держался.

Астра кашлянула в ладонь и долго рассматривала прожилки крови, плававшие в слюне, потом подняла глаза на Графена: