Любимая балерина - Роберта Ли

Миссис Саммерфорд пристально взглянула на него:

– Я думала, Люси только в кордебалете.

– Да, но она уже начинала готовить сольные партии…

После кофе гость поднялся и напыщенно поцеловал руку хозяйке.

– Было очень приятно познакомиться с вами. Надеюсь как-нибудь увидеть вас в театре.

Все вышли в прихожую, и Пирз поцеловал Люси в обе щеки.

– Не отдаляйся от нас. Если вернешься в Лондон, заходи и не забудь сообщить мне, когда у тебя появится маленький Нуреев или будущая Фонтейн!

Странно, но после отъезда Пирза миссис Саммерфорд была в отличном расположении духа, и в течение следующих нескольких дней она так нахваливала его, словно нарочно пыталась заставить своего сына ревновать. Люси решила, что это не повредит мужу, но избегала разговоров на эту тему. А Джулиан начал верить, что мать была права, сказав, что его жена слишком сильно тоскует по балету.

Теперь, когда он мог свободно передвигаться по дому, Люси надеялась, что муж опять переедет в их комнату, но тот оставался у себя, и она боялась спросить причину. Но однажды утром, потеряв терпение, решила поговорить с ним.

Джулиан сидел на террасе, и Люси подошла и поцеловала его в макушку.

– Привет, милый. Мне без тебя тоскливо. Почему ты не возвращаешься в нашу спальню?

– Разве тебе не хочется побыть одной, пока не родится ребенок? Это ради твоего же блага.

А мне пока лучше пожить в соседней комнате.

– Если бы и я так думала, то не просила бы тебя вернуться. Но коль таково твое мнение, то, пожалуй, тебе лучше остаться.

Считая разговор оконченным, Люси с обидой повернулась и ушла. «Женщины непредсказуемы, – подумал Джулиан, – но мать была права, сказав, что такая чувствительная натура, как Люси, предпочтет сейчас оказаться в одиночестве».

Отказ мужа вернуться в комнату так обидел Люси, что она больше не могла говорить с ним спокойно. Подолгу сидела одна, спускаясь вниз только тогда, когда за столом были Фрэнсис и свекровь, и совершала длинные прогулки, изредка встречая Саймона Харди, который сопровождал ее часть пути и показывал поместье. Его доброта была неизменна, и вскоре он стал казаться единственным другом.

Энн по-прежнему отсутствовала, от Пирза не было новостей. Но через три недели в вечерней газете появилась заметка. В ней сообщалось, что новый балет труппы Деннисона был принят с большим успехом. Один критик писал, что в лице Пирза Беллами Англия приобрела выдающегося хореографа. В газетах были фотографии Пирза и Аданы в сценических костюмах и говорилось, что балет пригласили в Америку.

Сидя в гостиной, Люси взволнованно подняла голову от газеты.

– Джулиан, разве не замечательно, наконец-то Пирз добился успеха, о котором так давно мечтал!

– Мне он не показался мечтателем, – сухо ответил ее муж. – Скорее, он практичный человек.

– Какая нелепость! Конечно же практичный, но он должен быть мечтателем, иначе не сможет ничего выразить. Я рада, что они едут в Америку. Ему так давно хотелось отправиться туда.

– Почему?

– Потому что он намерен снять фильм о балете, и если выступления труппы увидят американцы, то киносъемками займется Голливуд.

– Значит, презренные деньги его тоже интересуют? – язвительно поинтересовался Джулиан.

– Дело не в деньгах, а в том, что у него появится большая аудитория. Будь справедлив, Джулиан. Сначала ты говоришь, что он мечтатель, а теперь тебя возмущает его желание заработать денег! Он имеет на это такое же право, как и любой другой.

– Тебе не стоит защищать его. Уверен, он сам в состоянии позаботиться о себе. Такому грубому человеку не нужен защитник.

– Чем же он груб?

– Своими манерами в разговоре за нашим столом.

Люси вспыхнула:

– Хорошими манерами не назовешь и некоторые замечания твоей матери.

– Черт побери! Оставь маму в покое.

– Дети, дети! – вмешалась миссис Саммерфорд. – Джулиан, ты не должен сердиться на жену только потому, что она гордится мистером Беллами.

– Почему она должна им гордиться? Он не имеет к ней никакого отношения.

– Имеет, потому что он мой друг и я восхищаюсь его работой! – выпалила Люси. – У него прекрасное будущее, и я счастлива, что имела честь знать его и работать с ним. А теперь извините, я пойду к себе.

Люси сердито захлопнула за собой дверь, и в комнате воцарилось неловкое молчание, Джулиан закрыл лицо руками.

– Не знаю, что со мной такое в последнее время. Я груб с тобой, нетерпелив с женой и сам страдаю от этого.

– Милый мальчик, не принимай это близко к сердцу. – Миссис Саммерфорд села рядом с сыном. – Ты еще не оправился от аварии, а Люси плохо тебя знает и не оставляет в покое, когда ты хочешь побыть один. Она милая девушка, но неподходящая жена для тебя. Чтобы жениться, недостаточно лишь проходящего увлечения. Нужно иметь общие взгляды, ценности.

– Так и есть.

– Если бы я была в этом уверена, Джулиан. Люси очень темпераментна, импульсивна и порывиста, а ты практичный и спокойный. Вы такие разные, что неминуемо должны ссориться.

И еще, милый, постарайся не показывать свою ревность из-за мистера Беллами. В конце концов, он знал Люси дольше, чем ты.

За ужином о предыдущем споре не было сказано ни слова, и Люси сразу же после кофе оставила Джулиана и свекровь в гостиной. Лежа без сна в кровати, она ждала, что он придет, чтобы помириться с ней, но в половине двенадцатого она услышала его шаги за дверью, и муж прошел в свою комнату, даже не помедлив в коридоре. Люси зарылась лицом в подушку и плакала, пока не уснула. На следующее утро она встала с опухшими глазами и спустилась вниз только к обеду. Миссис Саммерфорд сидела одна за столом.

– Доброе утро, милая, тебе лучше?

– Да, спасибо.

– Джулиан просил меня извиниться за то, что его нет, ему захотелось подышать свежим воздухом.

– Все в порядке, мама, вам не нужно извиняться за него. – После обеда Люси сразу же встала из-за стола. – Простите, мама, я иду гулять.

Надев пальто и шарф, Люси вышла из дому и направилась в сторону Мэйфилдса.

Неожиданно пошел сильный дождь. Боясь промокнуть, пока доберется до деревни, Люси решила укрыться в сарайчике Саймона, на который тот обратил ее внимание во время прежней прогулки. Войдя внутрь, она развязала шарф и распустила волосы, надеясь, что дождь скоро прекратится. Но он продолжал безжалостно бить по крыше, и Люси огляделась по сторонам, ища, где бы сесть. Узкая лестница вела на забитый сеном чердак, и она стала карабкаться наверх.

Но тут ее нога скользнула по деревянной перекладине, гнилое дерево рассыпалось, и Люси упала на пол. Несколько минут она лежала без движения, чувствуя, как подступает боль. Она была так сильна, что Люси согнулась пополам и ждала, пока боль утихнет. Но она пришла снова, на этот раз сильнее, в глазах от нее потемнело. Прошло какое-то время, и внезапно рядом раздался чей-то голос. Бедняжка открыла глаза и сразу узнала Саймона Харди.