Любимая балерина - Роберта Ли

– Как вы смеете называть меня чужой?

– А разве это не так? Надеюсь, тебе не придется вытерпеть то, что досталось на мою долю. Ты мне не нравишься, Люси, но я не пожелаю тебе того, что пережила сама.

Она вышла из комнаты, и Люси осталась одна, смущенная и сердитая.

Люси самокритично проанализировала свой спор со свекровью и все равно осталась при убеждении, что миссис Саммерфорд хочет разлучить ее с Джулианом. Это умная и хитрая женщина, которая не остановится ни перед чем. Узнав, что не муж платит сестре Ричардс, Люси стала как можно меньше времени проводить в детской, утешаясь тем, что скоро они переедут в Лондон и тогда можно будет самой заниматься ребенком. Пятница тянулась бесконечно долго, Джулиан приезжал домой только поздно вечером, и когда Энн пригласила Люси прогуляться, она с радостью согласилась. Миссис Саммерфорд в язвительном молчании следила за ее приготовлениями, но Люси это не помешало без всяких объяснений отправиться в Мэйфилдс.

А Джулиан в этот раз вернулся с работы раньше обычного. Припарковав машину перед Кумб-Хаус, он вбежал в дом.

– Это ты, сынок? – Мать появилась в дверях гостиной. – Я не ждала тебя так рано.

– Удалось вырваться пораньше. У меня есть новости. Где Люси?

– Ушла к Энн. Расскажи мне.

Они прошли в гостиную, и Джулиан сел на диван.

– Меня назначили атташе по делам шведского дипломатического представительства, и сэр Джон намекнул, что если я хорошо проявлю себя, то могу в этом году поехать в Вашингтон.

– Дорогой, это чудесно! Я всегда знала, что ты добьешься успеха.

– Ты говоришь так, словно меня уже назначили послом. – Джулиан нахмурился и посмотрел на часы. – Жаль, что Люси нет, мне так не терпелось обрадовать ее. Она часто видится с Энн?

– Да, и мне это не по душе. Ты знаешь, Энн меня никогда не любила, и она может настроить Люси против меня.

– Ты уверена?

– Конечно. Давай говорить начистоту, Джулиан. Я уже немолода, и у меня была нелегкая жизнь. Твой отец постоянно работал за границей, когда вы с Фрэнсисом были детьми, и вся ответственность за ваше образование и воспитание лежала на мне. Я всегда надеялась, что, когда мои сыновья женятся, у меня появятся две дочери, но невестки невзлюбили меня, всем своим видом показывая, что я им не нужна. Мне жаль Люси, иначе я бы попросила тебя сейчас же увезти ее из этого дома.

Джулиан провел рукой по волосам и вздохнул:

– Не знаю, что и сказать. Люси была здесь не очень-то счастлива, но я надеялся, что все уладится.

– Не вышло. На этой неделе мы поссорились, потому что я сказала ей, что у нее недостаточно сил ухаживать за ребенком.

– Конечно же недостаточно. Ведь сестра Ричардс опытная няня. Впрочем, теперь я могу позволить себе снять квартиру в Лондоне и перевезти туда Люси и Аманду.

Миссис Саммерфорд серьезно взглянула на сына:

– Думаешь, она сможет заботиться о ребенке?

– А ты считаешь, нет?

– Честно говоря, нет. Посмотри, как нелепо она себя вела с момента приезда сюда – безмерно вспыльчива, не умеет держать себя в руках, постоянно спорит. И потом, эта страсть к долгим прогулкам в одиночестве, даже в последние месяцы беременности. Конечно, она жалеет о том, что оставила балет, но все равно ее поведение бывает очень странным.

– Почему? Что ты имеешь в виду? Женщина тяжело вздохнула, прежде чем признаться:

– Видишь ли, мне показалось странным, что несчастный случай произошел с Люси сразу после того, как она узнала о новом балете Беллами.

– О чем ты? – Джулиан побледнел, чувствуя что-то недоброе.

– Этот хореограф хотел, чтобы Люси вернулась в балет, но ребенок ей мешал.

Воцарилось молчание. Джулиан склонился над столом и, помолчав, поднялся.

– Прости, мама, пойду посмотрю, как Аманда.

В тот вечер Энн, попрощавшись с Люси, быстро спустилась по склону холма и, оказавшись одна, стала думать о Саймоне. Сколько еще ей притворяться, что она ненавидит его, испытывая лишь одно желание: броситься в его объятия? Как он поступит, если она станет умолять спасти ее от брака, который постепенно иссушает ее ум, лишает самоуважения и веселого нрава?

Саймона обижает ее холодное отношение к нему – значит, она небезразлична этому человеку?

И почему это Фрэнсис пытался их подружить? Как странно, что любовь, которую она испытывала к мужу, могла умереть такой бесславной смертью. Энн вспомнила шесть лет супружества, с ужасом понимая, что занимает второстепенное место в его жизни. В сотый раз она с недоумением подумала, как могла выйти за него замуж не разгадав слабости его характера, как она, мечтавшая о муже, которым можно было бы гордиться, выбрала слабака, слепо подчинявшегося матери.

Если бы только у нее хватило сил настоять, чтобы они покинули Кумб-Хаус раньше, все могло бы сложиться иначе. Но когда они переехали, было уже слишком поздно: любовь угасла, и было уже безразлично, что думал или чувствовал Фрэнсис. Если бы не дети… Лицо Энн смягчилось, когда она подумала, как они изменились после переезда в Мэйфилдс. В Кумб-Хаус они были всего лишь внуками миссис Саммерфорд, послушными, чтобы завоевать любовь старухи. Вдали от ее тиранической власти они превратились в нормальных, веселых мальчиков.

Энн дошла до края поля, перебралась через изгородь и пошла через лес к своему дому, настолько погруженная в свои мысли, что не заметила, как наткнулась на Саймона.

– Привет, Энн.

Она долго глядела на него, не веря своим глазам. Впервые Саймон не видел на ее лице скуки и раздражения и едва узнал.

– Не думал, что встречу тебя здесь, – неловко произнес он.

Мгновенно на ее лице появилось раздраженное выражение.

– Почему бы и нет? Это тебя не касается.

– Я хотел сказать, что обычно ты ходишь другой дорогой.

– Откуда тебе знать? Ты следишь за мной?

– На холме легко разглядеть одинокую фигуру.

– Хочешь сказать, что я такая заметная?

Энн попыталась пройти, но внезапно Саймон решительно преградил ей путь.

– Не говори со мной так, Энн. Ради бога, не вымещай свою боль на мне!

– Что ты имеешь в виду?

– Разве ты не знаешь, что я отдам все за одно твое ласковое слово?

Энн испуганно отпрянула.

– Прости, я не подумала. Если я кажусь тебе недружелюбной…

– Мне не нужна дружба! Я хочу заключить тебя в объятия и заставить забыть все то, что причиняет тебе боль. Энн, мне невыносимо видеть, как ты страдаешь. Я так тебя люблю! – Саймон замолчал и провел рукой по лицу. – Прости меня, я не знаю, что говорю… Должно быть, я сошел с ума, у меня нет права…