Защита поручена Ульянову - Вениамин Константинович Шалагинов

Но зернемся в Самару, чтобы пройти в зал заседаний гражданского отделения окружного суда. Сегодня 4 мая 1893 года, и, судя по «Списку делам», здесь с минуты на минуту будет помощник присяжного поверенного Ульянов. Ожидается рядовая тяжба - спор о ломте земли.

Да вот и Ульянов…

Из окна хорошо видно, как с лощеной брусчатки Дворянской на площадь, что против парадного входа, огибая бронзового императора на камне, неторопко бежит пролетка на искатанных розовых шинах.

Вот он сходит, что-то сказал вознице, и вы уже слышите в гулком полупустом коридоре его быстрые уверенные шаги.

Дверь в зал - и голос А. Я. Мейера, председательствующего:

- Что предъявит теперь нам господин Ульянов? Доверие господам судьям или обратное?

Ульянов (сдержанно). Отводов не имею.

Председательствующий. После того как пройдены все рифы обряда, и мы уже, так сказать, в законном плавании - слово Никанору Дмитриевичу… (Н. Д. Муморцеву члену суда.) Готовы к докладу, надворный советник?

Член суда. Да, да… На земле, мерою в 123 квадратных сажени, о праве на которую спорят в этих стенах наследники, брат покойного владельца земли Степан Мороченков и брат покойной жены владельца земли Антон Палалеев, хозяйствует последний. Крестьянин по роду занятий. Поверенный Мороченкова адвокат Лялин просит вас изъять землю из владения Палалеева и передать Мороченкову.

Председательствующий. Как я понял, землю пашет сейчас крестьянин Палалеев. По какому же праву он сел на нее?

Член суда. Резонно, резонно… Доложу и по этому пункту. Возражая господину Лялину, поверенный Палалеева Ульянов в изложенных им на письме объяснениях предъявляет присутствию два обстоятельства: покойный подал в управу посада Мелекесс прошение перечислить спорное ныне место на имя его жены Мороченковой, по второму браку Головиной, то есть отдал землю жене, управа перечислила ее, а позже, у нотариуса Ишевского, оформила с покойной купчую крепость, уступив ей право собственности на участок…

Председательствующий. Муж отдал землю жене? Тогда на чем же ставит свое право истец?

Член суда. Считает купчую крепость незаконной и недействительной. К той минуте, рассуждает он, когда уполномоченный управы и покойная прибыли в контору Ишевского, чтобы подписать сделку, земля принадлежала не управе, а покойному, сполна выплатившему управе все выкупные платежи. Управа крепила крепость на чужую землю…

Председательствующий (загораясь). Эк его! А ведь забористо. А? Что бы вы сказали на это, господин Ульянов?

Ульянов. На это - ничего. Я ходатайствую прервать разбор дела - законное плавание, по вашему выражению, - хотя бы на неделю. Соображения здесь такие…

35-й страницей дела становится коротенький протокол со словами:

«В заседание суда явился поверенный Антона Кирилова Палалеева, помощник присяжного поверенного Ульянов».

По изложении обстоятельств дела членом суда Н. Д. Муморцевым, Ульянов просит суд настоящее дело рассмотрением отложить.

Суд постановил: по просьбе поверенного опекуна над имением Головиной (Палалеева. - В. Ш.) дело отложить до заседания 11 мая».

Ленин получает паузу. Просит неделю - и получает неделю.

Что скрыто за этим?

Ответа в бумагах нет. За полтора месяца до этого Ленин вручил столоначальнику 3-го стола гражданского отделения отзыв-меморандум, в котором позиция адвоката Лялина, представляющего противоположную сторону, разматывается по ниточке, становясь настолько обнаженно непорядочной и незащитимой, что о проигрыше спора Лениным уже и не думаешь.

На отзыв этот адвокат Лялин не ответил. Посидел у канцелярского служки на краешке стола, не снимая перчаток, покрутил в пальцах бумагу, беззаботно зевнул и, поигрывая цветным зонтиком, направился к выходу. А вот теперь не явился и в суд.

Что это?

Белый флаг, капитуляция?…

Предположения тут, конечно, возможны.

Но удовлетворим вначале любопытство г-на Мейера, председательствующего по делу. Как это случилось, что забитый серый мужик догадался - да и отважился как? - сесть на спорную посадскую землю?

Кто подтолкнул его к этой земле? Лялин.

Я не оговорился: тот самый Лялин, что стоит сейчас на противоположной стороне судебного спора. Противник мужика. Открытый, законный, неуступчивый и жестокий.

Доказательства? А вот хотя бы эта бумага Мелекесского сиротского суда, именуемая по формам русского права объявлением об опеке:

«Поверенному Степана Иванова

Мороченкова присяжному поверенному Александру Лялину

Объявление

Сиротский суд сим объявляет, что определением суда, состоявшегося 30 сего декабря (1892 года), вследствие Вашей просьбы (выделено мною. - В. Ш.) и согласно представленного свидетельства Самарского окружного суда за № 6770, к имуществу умершей жены запасного солдата Анастасии Кириловой Головиной, по первому мужу Мороченковой, какое только после нее осталось, назначен опекуном ее родной брат Антон Кирилов Палалеев, о чем ему и дано знать указом от сего числа за № 47».

Г-ну Мейеру с его наметанным глазом на адвокатские штучки хватило бы для уяснения странного предприятия Лялина и одного этого письма. Нам же необходим весь порядок событий. Каким же его рисуют казенные бумаги, память и мысль?

В истоках дела - три смерти. Сначала умер хозяин земли, посадский отставной солдат Павел Мороченков, потом его жена Анастасия, а уже вскоре и дочь Анна. Землица осиротела и поманила даровщинкой брата покойного - Степана Мороченкова.

Тот - в тарантас и ходкой рысью к постоянному своему адвокату.

Так и так.

Адвокат - это и был Лялин - похмурился, полистал святцы.

- Бито, Степан. Бито, перебито… Но ухватиться и потянуть есть за что.

18 августа 1892 года перо, поскрипывая, катилось по нежной сирени форменной обложки: «Дело Самарского окружного суда по гражданскому отделению по иску крестьянина Степана Иванова Мороченкова к Мелекесской посадской управе и к имуществу умершей жены запасного солдата…»

«К имуществу умершей…»

А что если?… Если на место имущества умершей станет живая фигура единственного законного наследника? О, это идея!

Лялин внес в казначейство «прогоны и суточные на служебный переезд г. судебного пристава», и тот на перекладных, в осеннюю топь поплюхал из Самары в Старый Чувашский Мелекесс, сирую деревеньку, где не сыто и не тепло жил-бедовал с семьей Антон Палалеев. За пазухой пристава таилось выданное Лялину в окружном суде свидетельство «на право исходатайствования перед Мелекесским сиротским судом назначения опекуна к имуществу Анастасии Кириловой Мороченковой». Предстояло сватовство.

Материалы дела достаточно красноречивы, и я хорошо представляю, как медвежковатый пристав вваливается в избу Антона.

- Доброго утречка, хозяин и хозяюшка. Со счастливым вас прибытком! С землицей!

Потом хозяин и пристав сидят на лежанке. Хозяин кряхтит, черпает из кисета трубкой.

- А как ее воевать-то, ваша благородия? Хлебушек-то нынче не родился. Зачах. Вышел пылью…

- Для начала садись на землю опекуном. А после суда - полный хозяин. Хошь - торгуй, не хошь - паши. На локоток мажь.