Бутик модной мадам - Ольга Ветрова

Однако я заметила, что мой спутник озабочен не только моей красотой. Видимо, штабные дела не давали расслабиться.

– Получилось перекупить инструктора? – поинтересовалась я по дороге.

– Я так его и не нашел, – покачал головой Шустров. – Хотя и дома был, и у соседей спрашивал, и к его сыну ездил. Пришлось заплатить журналисту. Но я понимаю, что штаб Костина найдет другого. Так что Чумазов взял деньги лишь за перенос записи. Он сказался больным и назначил встречу Деду Морозу – тот должен привезти инструктора в студию – на понедельник. Мы получили отсрочку.

– Ого, похоже, они прячут его, как тролли золото.

– Виктория, давайте не будем портить вечер разговорами о работе. У вас такие приятные духи!

– Спасибо, вы тоже хорошо пахнете, Виталий… М…Максимыч.

Я почему-то не смогла назвать его просто по имени. Да и он был со мной на «вы». Если честно, мне-то как раз приятнее обсуждать с ним дела: в этом он профи. А вот как мужчина он меня не слишком волновал. Но, может быть, это пока…

Когда мы вошли в зал боулинг-клуба, Юра и Лана были уже там. Сидели за столиком на втором этаже – с видом на первый, где, собственно говоря, и гоняли шары. Юра не без удивления воззрился на меня под руку с господином Шустровым. Лана тоже выглядела изумленной. Хотя могла бы и порадоваться, что я не претендую на ее спутника. У меня имеется свой.

Юра поднялся и пододвинул мне стул.

– Рад тебя видеть, Ланочка! – завел привычную песню Виталий Максимович. – Как тебе Москва? Скучаешь по Питеру?

Но выяснилось, что не скучает. Нашла себе занятие по интересам. И, конечно, это не подготовка диплома.

– Я тут прошвырнулась по магазинам. У Бредли Байо интересная новая коллекция, вы не видели?

Это она ко мне обратилась. Но я не видела и почти не слышала, я думала о том, не изучал ли Юра вместе с ней коллекцию этих Бредней.

– На тебе сейчас, наверное, как раз один из дизайнерских шедевров, – умилился Шустров.

Ланочка была одета в короткие брюки стального цвета, серебряные туфли на шпильке и черный топ-корсет, где грудь наружу. Интересно, нравится ли Юре последний шедевр?

Мы заказали пиво и морепродукты на гриле. И тут меня ждало еще одно потрясающее открытие: к нашему столику подошли Афанасий Иванович и Маргарита.

Наш кандидат и моя Ритка! Та самая, которая терпеть не может боулингов и ночных клубов. Она лучше сказку детям почитает или «Евроньюс» посмотрит. Но она пришла в субботу вечером в увеселительное заведение с кандидатом, на которого работает. И даже свою любимую рубашку нацепила: голубую, обтягивающую, подчеркивающую хорошую фигуру и делающую ее глаза совершенно незабудковыми.

Что бы это значило? Кажется, Табуреткин не женат, во всяком случае, в его листовках супруга и дети не записаны. И кольца на пальце у него нет. Неужели он решил приударить за симпатичной журналисткой? К тому же вчера она так активно доказывала его невиновность. Странно, что Ритка не обсудила этого со мной. Хотя я тоже не посвящала ее в подробности наших совместных планов с Шустровым.

Я так и не поняла, мы здесь случайно все встретились или как? Скорее всего, Табуреткин и начальник его штаба договорились «посидеть вечерком», пригласили знакомых девчонок, то есть нас и Лану. А та уже привела Юру.

Да, компания у нас подобралась теплая. Полуголая дочь замминистра. Мой жених – дипломат во всех смыслах. Кандидат в мэры с пятнами крови в биографии. Мать-одиночка, она же отличный журналист и специалист по пиару. Молодой да ранний начальник штаба. И я, простая учительница…

Только мы выпили за редкие минуты отдыха в пылу предвыборной борьбы, как запиликал Риткин мобильник. Видимо, она специально повесила его себе на шею. Оставила детей с бабушкой и волновалась, поужинают ли без нее, лягут ли спать вовремя.

– Молодец тот мужик, который изобрел телефон! – воскликнул Табуреткин.

– А может быть, это была женщина, ведь они часами по нему болтают, – бросил реплику Шустров.

– Вот ради этих нескольких часов отдыха он и изобрел телефон, – эффектно закончил кандидат.

Похоже, этот номер у них отрепетирован, – подумалось мне. Специально для дружеских застолий с людьми, которые не расстаются с мобильниками. Я, например, больше люблю естественность и импровизации. Но, впрочем, забавно.

Однако скоро нам стало не до смеха. Ритке звонили не из дома.

– Да, Стас, я слушаю, – произнесла Марго. – Что случилось? Похожий почерк? Кто на этот раз? Нет, вроде никогда не слышала. А кто он такой, чем занимался? Инструктор по парашютной подготовке?!

Она побледнела.

– Да, я знаю его. Да, это опять связано с выборами. Позвони в штаб Костина, там тебе лучше объяснят. Хорошо, в понедельник с утра в твоем кабинете, но без протокола.

– Что там с инструктором? – нервно спросил Шустров.

– Виктор Сергеевич Коняшин – пенсионер, бывший инструктор по парашютному спорту, найден задушенным у себя в квартире, – доложила Ритка.

– Дядю Витю убили? – воскликнул Табуреткин.

– Задушен? Черным шарфом? – уточнила я осипшим голосом.

– Да.

Маньяк и не думал останавливаться. Болтливый инструктор – очередная жертва «чистых выборов»…

Меня опять пробрал озноб. Убийца среди нас, он где-то близко, он в курсе всех событий. Он знал, что штаб Костина нарыл компромат на Табуреткина. И «дядя Витя» должен был эти негативные сведения озвучить по телевидению. Но ему заткнули рот, навсегда. Теперь он уже не даст интервью господину Чумазову ни в понедельник, ни во вторник, никогда. Ядерный удар по имиджу нашего кандидата не будет нанесен, ракету с боеголовкой перехватили на подступах и уничтожили. Обошлись без противовоздушной обороны. Хватило обычного шарфа.

– Что тут у вас происходит? – надула губки Лана. – Все время какие-то убийства. Негламурно!

– Как это отразится на нас? – задумался Афанасий Иванович, не обратив на нее внимания. Видимо, новость его действительно поразила.

– Думаю, «журналистское расследование», связанное с парашютными прыжками, закрыто, – ответила ему Маргарита. – Раз нет основного свидетеля, остаются только слухи.

– Они все же могут вытащить эту историю, – предположил Виталий Максимович. – Написать о ней в какой-нибудь подметной газетенке, или Чумазов все-таки что-то нарасследует – от третьего лица. Но, во-первых, это будет уже не так убедительно. Во-вторых, мы затаскаем их по судам. А у них действительно больше нет главного свидетеля.

– Больше суда надо бояться нашего маньяка, – вставила я. – Я бы на месте Чумазова задалась вопросом: понравится ли убийце, помешанному на честных выборах, беспринципный журналист, которому заказывают клевету.

– Вик, у нас работа такая, – заступилась за коллегу Ритка. – Мы информируем о событиях и мнениях об этих событиях. У Костина и начальника его штаба Морозова есть мнение, что их конкурент виноват в гибели девушки. Мы считаем по-другому. Если это просочится в СМИ, одни журналисты будут представлять их точку зрения, вторые – нашу. Злиться на телевидение и газеты – все равно что убивать гонца…