Бутик модной мадам - Ольга Ветрова

– Это и есть свобода слова, – усмехнулся Юра. – Каждый может заплатить и высказаться.

– Надеюсь, в прессу ничего не просочится, – нахмурился Шустров. – 12 лет назад по факту гибели парашютистки проводилось расследование, ничьей вины не обнаружено. И никаких иных мнений здесь быть не может. Так что пусть мертвецы лежат в своих могилах.

Меня неприятно поразило слово «мертвецы». Логичнее было бы упомянуть лишь разбившуюся девушку. Множественное число наводит на мысль о целом кладбище, на котором недавно появились три свежие могилы, а теперь начнут копать и четвертую…

Потребовалось усилие, чтобы избавиться от этой безрадостной картины. Я тряхнула головой и изобразила улыбку:

– Хватит о делах. Сегодня же субботний вечер, и мы в боулинг-клубе. Кегли ждут!

Однако оказалось, что далеко не все явились сюда, чтобы гонять шары. Лана и господин Шустров не торопились примерять поношенную обувь без каблуков и демонстрировать спортивный азарт на дорожках. Видимо, они просто пришли в модное место с неплохой кухней. А чем здесь занимаются: бильярдом, боулингом или тараканьими бегами, им было все равно. Заядлыми боулингистами (или как там это называется?) оказались лишь я и наш кандидат. Мы с господином Табуреткиным разбегались и толкали шары с упоением и радовались попаданиям, как снайперы. Юра эту игру не слишком любил, но, как истинный дипломат, был готов поддержать любую компанию. И не промазать. Ритка тоже не очень стремилась переобуваться. Но я ее вытянула на дорожку и провела ускоренное обучение:

– Ничего сложного, дорогая. Вспомни недалекое прошлое, вообрази себя «новым русским» в малиновом пиджаке. Делаешь почти распальцовку, вставляешь пальцы в отверстия в шаре, разбегаешься, размахиваешься и становишься пушкой, которая толкает ядро вперед.

В конце концов Марго увлеклась, ее шар не всегда уходил на сторону, и она даже сбила пару кеглей.

За столик мы вернулись раскрасневшиеся и довольные. Про убийства думать не хотелось: жизнь била ключом. Нам принесли по новой кружке пива: холодного, освежающего. Как раз то, что нужно активным, спортивным, успешным…

Жаль только, что сижу я за столиком не рядом с Юрой. С ним всегда так спокойно и надежно. И он может меня обнять. Шустров же ведет себя несколько суетливо, работает на публику. Сейчас, например, он нашептывал Лане какую-то светскую сплетню и внимательно следил за ее реакцией. Гибель не в меру разговорчивого инструктора явно поубавила проблем, но расслабляться начальник штаба не собирался. А вот Табуреткин словно выслушал оправдательный приговор и теперь развлекался от души, сыпал анекдотами.

– В экспедицию в пустыню Сахара американцы взяли с собой специальные продукты, содержащие 50 % воды. Но русские их переплюнули: они взяли водку, там воды 60 %…

Вечер проходил вполне мило. В какой-то момент я решила припудрить носик. Люблю, когда руки свободны, поэтому сумочку я оставила в гардеробной. Нам дали один номерок на двоих с Виталием Максимовичем. Чтобы добыть пудреницу, я попросила у него пластиковый жетон и отправилась к раздевалке. Вместо толстой и ворчливой гардеробщицы одежду в клубе выдавал спортивный и вполне симпатичный гей. Заодно с моей сумочкой он подал легкую куртку моего спутника – из мягкой бежевой замши. Видимо, решил, что она женская. Я почти указала ему на ошибку, но тут замша завибрировала и зажужжала. От неожиданности я подхватила ее и отошла к дальней скамейке у зеркала.

Странно, – подумала я. – Вот Винни Пух считал, что «ж-ж» – это неспроста. Но это и не может быть карманный пчелиный рой. Значит, беспокойство проявляет сотовый телефон, оставленный в куртке. Но тогда получается, что у Шустрова два телефона. Я заметила, как один он доставал из внутреннего кармана своего пиджака, пока мы гоняли шары. Кстати, та труба не вибрирует, а весьма претенциозно играет гимн России. Зачем человеку два мобильника? Один официальный с громким звонком, а второй для тайных сообщений – почти беззвучный.

Глупо, конечно, но в свете череды загадочных убийств это показалось мне подозрительным. И я сделала то, чего делать была не должна. Нельзя лазить по чужим карманам, нельзя доставать чужие телефоны и изучать их, пытаясь выяснить, кто и зачем звонит. Но я почувствовала себя супершпионкой, которая просто обязана немедленно спасти мир. Я не виновата, наверное, хмель ударил мне в голову, и не промахнулся.

Короче, я вытащила из кармана куртки Шустрова мобильник. На дисплее высвечивалось имя звонившего, вернее, фамилия: «Чумазов». С Виталием Максимовичем безуспешно пытался связаться скандальный журналист. Наверное, узнал о гибели главного героя своей будущей программы и хотел это обсудить. Ничего подозрительного. Но я не успокоилась на этом.

Жужжание прекратилось, а телефон оказался той же марки, что и мой. Правда, явно круче и дороже. Но кнопки управления те же самые. Ох, одни соблазны. Я не хотела совать свой нос в чужие дела, но раз так совпало…

Неспроста же телефон ожил именно тогда, когда я пришла за своей сумочкой. А ведь мог сделать это раньше или позже. Или вообще завтра. Нет, это не случайность, это призыв. И потом я же не жена, чтобы выискивать приветы от любовниц, и не мать – продавцы «травки» меня не интересуют. Я…

Я и сама не знала, что могу там найти. Но меня всегда тянет заглянуть в темную комнату, открыть запертый ящик, проверить чье-нибудь алиби и чужой мобильник. Тем более, когда под подозрением все.

На экране значились «2 неотвеченных вызова», «2 полученных сообщения». Не знаю почему, но мне стало любопытно, кто еще звонил и писал начальнику нашего штаба. Я открыла последнюю по времени присылки эсэмэску и чуть не выронила телефон из рук.

«Это сделали вы?!» – светилось на экране как обвинение.

Что имеется в виду? Неужели убийство? Прочь сомнения, с этим надо разобраться. Я стала лихорадочно нажимать кнопки, вошла в меню, чтобы найти другие сообщения от местной телезвезды. К счастью, Шустров не имеет привычки сразу же стирать послания. В памяти мобильника обнаружилось с десяток сообщений, почти все от Василия. Я нажала на «Чумазов» и прочла эсэмэски от него в хронологическом порядке.

«Десять кусков пирога – и парашют останется в сумке».

Прислано в пятницу днем. Странная смесь кулинарии и летного дела…

«Старик помнит все и даже больше. Поторопитесь с ответом».

Это вечер пятницы. Похоже на угрозу…

«Я сегодня сказался больным. У вас есть время до понедельника, чтобы испечь пирог. Я согласен на восемь кусков».

Так-так, в субботу с утра начался торг.

И две последние эсэмэски, который господин Шустров еще не успел прочитать:

«Ваше молчание выглядит подозрительным. Это в ваших же интересах».

И, наконец: «Это сделали вы?!»

Ничего не понимаю…

Я опять зашла в меню, чтобы изучить исходящие сообщения. Для Чумазова там было только одно. Короткое и жесткое:

«Нас это не интересует».