Ценник красивой жизни - Людмила Феррис

– Ириша, думаю, что получился вкусный! Володю угости обязательно.

– Спасибо, Симочка. – Подруги поцеловались. – Пирог ему обязательно оставлю, он любит твою стряпню, но сейчас Володя спит пока.

– Как его здоровье? – Серафима всегда задавала этот вопрос не дежурным образом, она первое время помогала Ирине и вместе с ней на своей машине возила Володю по врачам, разговаривала с ним, рассказывала истории, которые он, несомненно, знал и участником которых был, но никак этого не мог вспомнить.

Годы шли, Ирочка отступилась, свыклась с тем, что его мозг отдыхает и защищается от ненужных воспоминаний и мыслей. Первое время было очень тяжело, но потом она и дети привыкли.

В квартире разлилась мелодичная трель дверного звонка.

– Аська, Аська, Аська! – воскликнули они хором.

Ася Ивановна запыхалась.

– Когда вам лифт поставят? Вот у меня в подъезде лифт, и это правильно.

– Ничего не правильно, – сказала Ирина. – Организму нужно движение, а ты где двигаешься? На уроке переступаешь с места на место, потом до дома тебе идти десять минут, и вместо того чтобы подняться на этаж своими ногами, ты едешь в лифте, стыдоба, Асечка Иванна! Вот как раз хочу вам сегодня рассказать о правильном питании и пользе движения.

– Спохватилась! – засмеялась Серафима. – Я же говорила, что уже поздно, но, если тебе не дают спать лавры Елены Малышевой, валяй, но сначала «загрузимся калориями» и попробуем яблочный пирог.

Пирог получился очень красивым, красные и зеленые щечки яблок утопали в белом кружеве сметаны, и все это обрамлялось золотистой корочкой теста.

– Шедевр, девчонки, даже резать жалко, – воскликнула хозяйка.

– Рита такой пирог любила, мы вместе его пекли, – тихо сказала Ася.

Подруги примолкли, тема Риты была запретной, этакой территорией молчания. Подруги очень жалели Аську, поскольку та намытарилась с приемным ребенком по полной программе. Мало того что каждые полгода девочка сбегала из дома и милиция ее вылавливала то в детском доме, то снимала с поезда, то находила в приемнике железнодорожного вокзала, к тому же Рита не любила учиться и отставала по всем предметам. Несмотря на все старания Аси и Никиты, Рита росла жестоким ребенком, на ее постоянные драки жаловались в школе, но когда она ударила учительницу за то, что та хотела забрать мобильный телефон, который явно мешал на занятии, спокойная Ася взорвалась. Она кричала на Риту и плакала.

– Как ты могла, Рита? Как ты могла?! Это ненормально!

– А отбирать мой телефон – нормально?

– Я же тебя просила не брать телефон в школу. Я бы тоже отобрала телефон у ученицы, которой он мешает работать на уроке. Рита! Как ты могла?!

– Могла, – спокойно ответила Рита. – Пусть не хапает мой телефон.

Риту пришлось из той школы забрать и перевести с большими проблемами в другую, ведь педагоги написали коллективное письмо директору с просьбой отчислить трудную девочку из школы, а про Асю Ивановну шушукались за спиной.

Ася ходила по детским психологам, читала специальную литературу, но тщетно, чертенок по имени Рита не менялась в лучшую сторону, продолжала учиться плохо, а вести себя еще хуже. Ася сама занималась с ней по физике и только удивлялась, как неинтересен ей предмет, да и вообще процесс познавания окружающей природы и жизни как таковой. Ритка оживлялась только при слове «шмотки», а главным ее желанием было покуролесить и «оторваться».

– Уроки, уроки, сплошные уроки! Скоро с ума сойду!

– Не может человек не тянуться к знаниям. Знания важны для каждого.

– Да зачем мне нужны твои законы физики? Ну, зачем мне второй закон Ньютона?

– Они не мои, Рита, это законы, по которым протекает жизнь. Физика дает правильное представление об окружающем мире. Без этого никак нельзя.

– А я обойдусь без физики. Вот ты знаешь все законы физики, и что? Работаешь простой учительницей, одеваешься убого, денег лишних у тебя никогда нет, в ресторан не ходишь. А я хочу быть богатой! Ни в чем себе не отказывать, носить дорогие шмотки. Для такой жизни мне физика не нужна!

– Рита, да разве это в жизни главное?!

Ася чувствовала, что все ее «правильные» слова дочь не слышит и что у нее в душе совсем другое представление о жизни, о своем месте в ней, и оно сильно отличается от того, что пытается вкладывать в нее Ася.

«Гены. Гены ничем не перебьешь, с ними не поспоришь, – думала Ася, слушая Риткины рассуждения. – От родителей достаются не только волосы, телосложение, цвет и форма глаз, но и характер, образ жизни, человек уже запрограммирован генами, и ничего сделать с этим нельзя».

– Что было в голове легкомысленной студентки, когда она оставила Риту в роддоме? О чем думала? Как жила? Кто был отцом девочки и знает ли он о том, что у него есть дочка? – вопросы, вопросы, на которые у Аси ответа не было, а проникнуть в загадочный механизм чужих генов никак не получалось. Она чувствовала, что дочь хотя и живет с ними в одной квартире, но душой и мыслями она не рядом, она ушла от них безвозвратно, словно песок сквозь пальцы, только крохотные песчинки остались на руках и покалывают ладонь.

Ася, конечно, винила в первую очередь себя, что она как мать потерпела фиаско. Эту горькую правду женщина подтверждала каждый раз, когда приходилось решать проблемы, создаваемые Ритой, а девочка была на это большой умелицей. Но даже если Рита не имела к происшествию никакого отношения, то окружающие все равно думали в первую очередь на нее. Однажды в классе на перемене у педагога из сумочки пропали деньги, и сразу подозрение пало на Риту.

– Я не брала ваши паршивые деньги! – орала девочка. – Не брала!

Ася, которую тут же вызвали в школу, пыталась успокоить ее и воззвать к совести дочери.

– Рита! Если ты брала деньги у Анастасии Сергеевны, пожалуйста, верни.

– Да у нас в детдоме, кто чужое брал, сразу темную делали! Я не воровка! Не брала я!

Асе пришлось отдать исчезнувшую сумму денег педагогу, увести рыдающую дочь домой. Деньги Анастасии Сергеевны позже нашлись, она, оказывается, забыла, что сдала их на подарок в учительской, а Ритка после этого случая наотрез отказалась ходить в школу и опять сбежала из дома.

Потом были очередные поиски беглянки, долгие уговоры, бессонные Асины ночи. Все, что касается Риты, вспоминать было слишком болезненно, особенно то, что происходило в последние годы, на глаза сразу накатывались слезы, мутнело сознание. Ася хотела бы навсегда просто вычеркнуть из жизни этот страшный период. От тяжелых воспоминаний ее оторвал громкий голос Серафимы.

– А хотите, я покажу вам фото девушки, которую я нашла у нас в БКЗ убитой в туалете? Ну, рассказывала вам, помните! Она у меня в телефоне, вот!

Сима вытащила свой «Нокиа» и защелкала фотографиями.

– Такая молодая, красивая, – вздохнула Ира. – Бедняжка.