Дорога мёртвых - Мария Фир

Сонии всегда удавалось вплетать в сказки и истории, которые она рассказывала детям и больным в клинике, тонкую ниточку успокаивающей магии. Даже Эдвин, несмотря на твёрдый характер и решительность, почувствовал, как уходит раздражение и успокаиваются нервы. Он не выдержал, выбрался из-за стола и, подойдя к жене и дочери, неловко обнял сразу обеих:

– Лиза… Мы с мамой хотим, чтобы ты была счастлива. Твой дар сейчас сопротивляется и говорит об обратном, и ты, должно быть, видишь нас злодеями, которые хотят отнять у тебя самое дорогое.

Девушка сжалась, закрывая руками уши и не желая больше ничего слышать. Отец отступился, вернулся к своему столу и принялся копаться в его ящиках. Мать всё ещё была рядом, поправляла косу Лизы, мягкими движениями поглаживала плечи.

– Ты разумная девушка, – странным голосом сказал отец, после чего послышался щелчок открываемого замка. – Всё, что от тебя требуется, это раскрыть свой разум и понять, что в наших с матерью намерениях нет никакого зла. Только беспокойство и забота о тебе.

Лиза подняла голову и увидела в руках отца небольшой деревянный футляр с изображением сияющего солнца и знаков Ордена Инквизиции.

– То есть, вы рассказывали все эти сказки для того, чтобы нацепить на меня миралитовый ошейник и выдать замуж за какого-то фермера из Заречья? – она медленно поднялась, несмотря на то, что мать пыталась удержать её за плечи.

В этот момент никому не пришло бы в голову сказать, будто они с братом Фредом непохожи друг на друга, в её распахнутых от страха и удивления глазах полыхнул настоящий огонь. Сонии с её животом было совсем непросто сдерживать вырывающуюся дочь.

– Лиза, ты поймёшь, всё поймёшь, пусть и не сразу… успокойся!

Освободив руки, девушка первым делом дёрнула за тугие ленточки и распустила стянутые на затылке волосы из надоевшей косы. На её вечно бледном лице проступил румянец, к губам прилила кровь. Сония невольно подумала, что зря, очень зря родители жениха окрестили её старшую дочь «бледной немочью». Оставив попытки усадить дочь обратно на стул, женщина загородила собой путь к отступлению – прислонилась к двери и сложила руки на груди.

– Это не ошейник, – отец подошёл и протянул Лизе приоткрытую шкатулку, – хотя насчёт миралита ты, конечно, догадалась. Что нетрудно, если каждый день читать труды инквизиторов.

На зелёном бархате сверкали серебром два тонких узорчатых браслета. Если не задумываться о содержимом – красивый свадебный подарок для дочери. Дорогой подарок. Хватило бы на оплату обучения в Университете… Девушка провела пальцем по искусной гравировке. Причудливые цветы и изящные листья украшали холодный металл. Никаких святых заклинаний или магических формул, даже самого миралита не было видно, его надёжно скрывала скорлупка из серебра.

– Их нельзя снять, – прошептала Лиза, разглядывая простой на первый взгляд механизм, запирающий браслеты на запястьях.

– Нельзя, – глухо подтвердил отец, – ключ не предусмотрен. Но снимать их и не понадобится. Ты привыкнешь и не захочешь возвращаться в прежнее состояние. Твой дар утихнет и перестанет напоминать о себе.

– Я не хочу расставаться с ним, – тихо сказала она. – И выходить замуж за чужого человека я тоже не хочу. Разве вы сами отказывались от своего предназначения, закапывали в землю свой дар? Разве вы вместе не потому, что любите друг друга?..

Эдвин хотел прикоснуться к дочери, но она отступила назад.

– Наша магия не представляет опасности, Лиза, пойми это уже, наконец. Мы хотим видеть тебя живой и здоровой, видеть, как ты взрослеешь, как у тебя появляются собственные дети. Нет ничего более ценного в мире, чем любящая семья.

– Ваша семья начиналась не с наручников, – горько заметила девушка.

– У нас были другие трудности, дочь, – негромко ответил отец, – но мы преодолели их вместе, несмотря ни на что.

– Из-за этих трудностей я родилась такой, верно? – воскликнула Лиза.

За спиной судорожно всхлипнула мать. Отец сделался совсем хмурым и покачал головой:

– Что было, то было, это в прошлом. Сейчас более важно настоящее и будущее.

– Значит, вы думаете, что я должна добровольно нацепить на себя эту гадость? – девушка указала взглядом на тускло сверкающие в руках отца браслеты. – Или наденете их силой? Парализуете меня или усыпите? Или, может быть, у вас есть на этот случай специальные инквизиторские заклинания?

– Да, есть, – выкрикнул отец. – И скоро ты в этом убедишься, если не начнёшь думать головой!

– Тогда дайте мне время, чтобы подумать! – в ответ крикнула она и бросилась к двери, где всё ещё стояла расстроенная мать.

– Лиза, Лиза, погоди, – Сония отступила в сторону и позволила дочери повернуть ключ в замке. – Прошу тебя, только не делай глупостей!

– А какие глупости делали вы, что я получилась такой? – в отчаянии выдохнула она. – Приручали демонов из сумрака? Гуляли по дороге для мертвецов? Не хотите ничего рассказывать, так и не надо! Я сама всё узнаю. Я не отступлюсь!

Ей понадобился один момент, чтобы приоткрыть дверь и выскочить прочь. Сония сокрушённо покачала головой:

– Она догадается, Эдвин! Она почти догадалась!

Муж прижал её к широкой груди и погладил по спине:

– Надо было сказать ей. Но у меня не хватило духа.

– Мы обвиняем дочь в эгоизме, а сами только и думаем о том, как бы не потревожить наше уютное семейное счастье. Я не хочу, чтобы Лиза осталась одна, наедине со своим даром, который сильнее её разума. Она не виновата в том, что её настоящий отец был эльфом. Это моя и только моя вина!

– Это и не твоя вина тоже! Так сложилась наша жизнь, в то время мы не вольны были выбирать, – лекарь обнимал жену и с ненавистью поглядывал в сторону забытых на столе браслетов. – Мне хотелось, чтобы у наших детей обязательно был выбор. Они не видели войны и лишений, выросли среди цветущих садов и зелёных полей. А теперь мы сами пытаемся забрать у дочери ту жизнь, которую она любит, и заменить её на какое-то «благо», о котором сами не имеем понятия. Мы ведь не знаем, что значит для мага жить без его дара, что значит жить с нелюбимым человеком…

– Мы всё ещё можем отпустить её, Эдвин. Ещё не поздно всё исправить, – всхлипнула Сония. – Трир далеко и не подчиняется Ордену Инквизиции, а магистру Тэрону можно доверять. Когда-то мы доверяли ему свои жизни и ничего не боялись.

– Нет, Сония, мы долго вынашивали наше решение и отступаться уже не станем. Нужно быть сильными до конца. Лиза разумная девочка, она успокоится, поразмышляет и справится. Если же мы дадим ей сейчас волю, то не простим себе этого до конца нашей жизни.

Лекарь поцеловал жену в висок, порывисто подошёл к раскрытой шкатулке и с отвращением захлопнул крышку.

– Сколько времени ты дашь ей на раздумья? – еле слышно спросила Сония.

– Пусть отпразднует день Великого солнца со своими друзьями, – ответил Эдвин.