Бомба мощностью в один гигабайт - Анатолий Гончар

Людской поток влился на территорию пункта временной дислокации. Вещи бросили в общую кучу. Построение личного состава, проверка наличия состава, доклад командиру. Все как обычно.

– Леха, ты где будешь размещаться? – спросил младший Кислицын.

– Где обычно, – небрежно ответил старший и с грохотом опустил рюкзак на свою шконку.

– Тогда я на другой стороне.

Личный состав с шумом начал располагаться на нарах. Но вскоре звуки постепенно стихали, слегка уставшие от переездов и треволнений люди начали засыпать.

На третий день случилось непредвиденное: командир третьей группы лейтенант Зарубин заболел. Вроде бы и не слишком серьезно, но доктора сказали: на задачу больше нельзя, отходился. И тогда комбат, подполковник Барсуков, вызвал к себе капитана Давыденкова:

– Так, Артем, не хотел я тебе доверять боевую группу, больно ты безалаберный, но выбора у меня нет. Зарубин пойдет на твое место, а ты на его. – Он предостерегающе поднял руку ладонью вверх: – Вопрос не обсуждается! Но могу выслушать пожелания и предложения.

– Товарищ подполковник! – Много Артем просить не собирался, но раз уж комбат предложил… – Мне бы Кислицына-старшего в «комоды».

– А Беленко куда? – напомнил комбат о командире первого отделения третьей группы.

– Да мы рокировку сделаем.

– Думаешь, он так просто согласится?

– Да он с радостью! Ему разницы никакой, он все равно прикомандирован. Вот Кислицына уговорить – это да. Но я беру это на себя. Решу! – уверенно заявил Давыденков.

– Да уж, – протянул комбат, – вы с ним споетесь. Как бы мне не пожалеть о своем предложении…

– Нормально все будет, товарищ подполковник, – заверил капитан, но сказал он это с такой покровительственной интонацией, что это не осталось незамеченным.

– Ты меня еще по плечу похлопай! – проворчал подполковник и неожиданно рявкнул: – Иди на хрен отсюда! Приказ я подпишу, а ты со своим Кислицыным как хочешь разбирайся, мне только бойцов упрашивать не хватало. Хочу, не хочу – детский сад! – И уже вслед уходящему капитану: – Совсем обнаглели, демоны!

С трудом, но Давыденкову уговорить Кислицына-старшего на должность командира первого отделения все же удалось (сам же перевод в другую группу даже не обсуждался, приказ был подписан). Что же касается Кислицына-младшего, так тот был только рад, что наконец-то избавился от назойливой братской опеки. Алексей тоже думал, что его братишка должен хотя бы немного побыть в самостоятельном плавании. Но переживал. Поэтому, когда было объявлено, что на первый разведывательный выход вторая и третья группы идут совместным отрядом, очень обрадовался, но виду не показал.

В чеченский полдень, несмотря на конец сентября, было еще жарко. Даже душно. Но это днем. Стоило только сгуститься сумеркам, и вместе с темнотой начинал наползать холод. Поэтому с собой помимо обязательных на случай дождя плащ-палаток разведчики тащили свитера, теплые подштанники, а некоторые и спальники. Кое у кого имелись и небольшие туристические палатки. И, естественно, у всех поголовно коврики.

Выгрузившись у подножия горы, поросшего густым лесом хребта, и уйдя в глубину леса, спецназовцы со всей возможной скоростью начали подниматься к вершине. Алексей этого места не любил. В прошлом были тут некоторые моменты, которые заставляли его вздрагивать до сих пор, но это в прошлом. Сейчас же, по утверждениям ребят, которых они меняли, этот хребет был спокойным. Местные жители, кое-где починив деревянные ограждения, даже стали выпасать здесь крупный рогатый скот. Но коровы коровами, а повода сильно расслабляться не было. Алексей, определенный в первую тройку третьей группы, предсказуемо оказался в голове колонны. Как говорится, встревучесть встревучестью, а опыт – он и в Африке опыт. Двигался он уверенно, с каким-то непонятным ему самому чутьем выбирая наиболее удобный и безопасный, особенно по части наличия мин, маршрут.

Первое ощущение чего-то неправильного пришло к нему на втором часу движения. Вроде бы и ничего такого, а что-то давит, и все, как будто предчувствие чего-то нехорошего. А предчувствиям Кислицын-старший привык доверять и потому, недолго думая, поднял руку, останавливая движение. Затем повернулся к идущему позади бойцу и двумя пальцами похлопал по плечу, этим самым вызывая к себе группника. Вскоре к застывшему в неподвижности старшему сержанту подошел настороженно озирающийся по сторонам Давыденков.

– Что тут у тебя? – шепнул он, продолжая пялиться на окрестности.

– Сам не пойму. Тревожно что-то.

– Чего стоим? – в пределах видимости появился ротный Каретников.

– Да вот, что-то не по себе, – сознался Кислицын, – как бы чего не вышло.

– Чепуха! – отмахнулся от него ротный. – Первый выход, вот мандраж и колотит. Это как первый прыжок после большого перерыва. Меня вон тоже шибает, все мины под ногой жду. Обкататься надо.

– Товарищ майор, это другое. Не пойму что, но другое.

– Так, отставить панику! – выдавил тот улыбку на лице. – Пошли давай, нечего стоять, нам еще топать и топать.

– Товарищ майор… – начал было Кислицын, но жест ротного заставил его умолкнуть.

– Отставить, топаем!

– Серый, – Давыденков назвал ротного по имени, – может, все же перестрахуемся? Давай я с одной троечкой по окрестностям налегке пробегусь. Час времени. Добро?

– Хрен с тобой, Артем, считай, что уговорил. Хочешь бегать – бегай, если ног не жалко. Но сорок минут, не больше.

– Хорошо. Сорок пять.

– Не опаздывай!

– Мы успеем, – пообещал Давыденков, поспешно скидывая рюкзак. – Алеш, бери свою тройку, и за мной.

– Парни, рюкзаки! – в свою очередь, скомандовал Кислицын и, дождавшись от бойцов готовности к движению, бесшумно скользнул вперед.

Толстые старые буки перемежались молодой порослью. Свернув вправо, они вначале, не уходя далеко от отряда, проверили одну сторону хребта, затем, сделав петлю, вторую.

– Сейчас по хребту, метров пятьсот, и назад, – предложил группник, и старший сержант согласно кивнул. По всему получалось, все его опасения оказались фикцией. Ротный был прав – обычный предбоевой мандраж.

Они уже хотели было повернуть назад, и тут Алексей ощутил запах, легкий, где-то даже слегка сладковатый запах – запах дыма. Остановился, принюхался – сомнений не осталось: неподалеку курили коноплю. И тогда он понял, что не было никакого наития, не было никакого предчувствия, его ноздри никогда не курившего человека уловили этот расплывавшийся по всему лесу запах, который всколыхнул забытые образы: тяжелый бой, убитые, раненые, кто-то приволок пакет с высушенной травкой, трясущиеся руки разорвали полиэтилен, и над лесом поплыли дымные запахи. Командиры не препятствовали… Сам Алексей не курил, но запах запомнился.

– Чи, командир, – потянул он за рукав разворачивающегося в обратную сторону Давыденкова. – «Чехи», – сказал одними губами и безошибочно указал направление.