Песчаный колокол - Александр Райн

– Дайте мне свою куртку! – скомандовал Осирис, не вставая.

– Что?!

– Куртку, живее!

Герман стянул с себя одежду, впопыхах выворачивая рукава наизнанку.

Осирис бросил её на землю и начал сгребать на ткань всё, что смог оторвать от священной плоти. Герман последовал его примеру. На последних секундах Осирис свернул куртку конвертом, и пустыня тут же исчезла.

Мокрые и взъерошенные, словно воробьи, мужчины стояли, молча глядя друг на друга и переводя дыхание. Пухлый узелок в руках Осириса, наконец, опустился на пол.

– Условия договора исполнены, – как всегда холодно произнёс Осирис, под которым быстро росла лужа. Хлюпая ботинками, полными воды, он молча вышел из мастерской, провожаемый взглядом Германа. На улице его снова ждал дождь, но вряд ли он собирался провести так весь свой день и, наверняка, был уже где-то в тёплых краях. Как только дверь лавки захлопнулась, Герман тут же снял с себя всю одежду и, оставшись в одних трусах, развесил её в мастерской, правда, обсохнуть ему так и не дали. Зазвонил телефон. Курьер из «Старой вазы» сообщил, что прибудет с товаром через десять минут.

Стремительно переодевшись, Герман бросился на улицу через чёрный ход, который вёл к нужному адресу. Когда он прибыл на место, его друг уже расписывался за получение товара, стоя в одних трусах на лестничной площадке.

Курьер задержал взгляд на промокшем насквозь Германе, а затем обратился к «заказчику»:

– Куда вам столько этих горшков?

– Родственникам на подарки.

– Большая у вас семья.

– Это не у меня. Родителям жены родственников раньше вместо зарплаты выдавали, а те потом начали множиться как проценты. Теперь что ни праздник – готовь кошелёк для подарков.

Курьер улыбнулся и, заполучив подпись, умчался вниз по лестнице.

– Ты же развёлся, – усмехнулся Герман.

– Это в том году было, в этом снова сошлись. А плюсом к жене ещё два новых племянника добавилось.

– Счастливый ты человек, Вить, – похлопал Герман товарища по пивному пузу, словно по баскетбольному мячу.

Вцепившись в один из ящиков, он ухнул от натуги и, как мог, поволок его в мастерскую.

– А ты не надорвёшься? – крикнул Витя в спину другу.

– Нет, но если… – Герман не успел договорить, потому что дверь захлопнулась.

На все манипуляции с перемещением груза у Германа ушло около двух часов. Аккуратно поставив последний ящик на пол, он рухнул без сил рядом с ним.

В этот самый момент перед ним возник Осирис, в руках он держал мёртвого ежа.

***

Постепенно дела начали идти в гору. Герман потрошил кредитку, вкладываясь в рекламу, материал и купоны. Клиенты быстро возобновили свой поток. Большой ассортимент дал свои плоды. Работа над статуей временно приостановилась, но сбор глины продолжался непрерывно.

Поначалу Германа мучил стыд за то, какой путь он выбрал, но уже на третьем заказе из «Вазы» чувства начали атрофироваться, и скульптор втянулся. Он больше не ходил туда самостоятельно, боясь снова повстречаться с таинственным знакомым, и все заказы делал на сайте или по телефону.

Постепенно собственные изделия Германа потеснили товары конкурентов. Они стоили чуть дороже, но всегда раскупались охотнее. Как ни крути, но мастерство Германа было неоспоримо и, хоть от его высокой оценки собственного дара и веяло кислым пафосом, но тем не менее отрицать великий талант было глупо. Такой нехитрой схемой он планировал полностью возобновить собственные запасы и слезть с этой спекулянтской иглы.

Глины из царства мёртвых заметно становилось всё больше. После каждой вылазки карманы Германа наполнялись под завязку и выпячивали внутрь куртки свои набитые животы. Скульптор грезил о том, чтобы как можно скорее вернуться к созданию нового Аполлона, но был терпелив. По его собственным прикидкам материала уже хватало на обе ноги и таз. Такими темпами он мог бы закончить первый черновой вариант уже к середине следующего года, если будет точно придерживаться своего плана.

А ещё он часто думал о судьбе того малыша, что совсем недавно получил второй шанс – прямо на его столе. Герман хотел узнать, как его приняли в приюте, хорошо ли с ним обращаются и что с его ухом. Но каждый раз, когда он справлялся об этом у Осириса, тот либо отмалчивался, либо выдавал слишком скупые обрывки информации, а то и вовсе делал вид, что никакого ребёнка не было. Но однажды он всё-таки расщедрился на слова и рассказал Герману о том, что у малыша всё в порядке, хоть он и вызывает некоторые опасения своим поведением, но вряд ли можно делать какие-то выводы лишь по тому, что ребёнок укусил нянечку или плевался невкусной кашей.

После этого откровения Герман стал чувствовать связь между собой и Смертью ещё острее. Он так возвысился в собственных глазах, что пару раз даже попытался обратиться к своему партнёру на «ты», но тот всегда в ответ смотрел так, словно Герман наступал ему на ногу грязным ботинком. Герман тут же ударялся в извинения и списывал всё на усталость, но внутри он всегда надеялся, что эта официальная стена между ними рухнет, и тогда он сможет добиться гораздо больших результатов в плане увеличения собственного срока жизни.

А пока… а пока он был бы не против ещё парочки детишек без срока. Герман стыдил себя за подобные мысли каждый раз, но в глубине души ему было всё равно.

Одним тёплым погожим вечером, проведя последний за день мастер-класс, Герман уселся за свой старенький ноутбук, чтобы сделать последний заказ в «Старой вазе». На главной странице сайта его встретило яркое объявление об изменении каталога продукции. В связи с этим все товары были недоступны. Заказать предлагалось по номеру телефона, что Герман и поспешил сделать. Доброжелательный до боли в зубах голос в динамике предложил приехать к ним в мастерскую и сформировать заявку на месте, так как все старые позиции уже сняты с продажи, а новые ещё не были занесены в каталог.

– Но я не могу приехать, а товар мне нужен срочно! Вышлите мне фото с ценами на имейл, – настаивал скульптор, страшась очного посещения места, где была хоть и небольшая, но вероятность нежеланной встречи.

– Я очень сожалею, но мы не можем выслать вам фото на почту. Каталог ещё не сформирован до конца, и все продажи осуществляются только в режиме личного посещения. Мы очень надеемся на ваше понимание.

– Не надейтесь! – рявкнул Герман и, сбросив вызов, кинул телефон на стол.

Больше всего на свете он боялся ни отсутствия денег, ни злобных отзывов в интернете, и даже ни смерти. Больше всего Герман переживал за