Ее тайный муж - Андреа Лоренс

Но если смотреть на это таким образом, появляется одна мысль… необычная, но когда их отношения были обычными?

Итак, они закончили один этап отношений и могут двигаться дальше. Но куда? Развод, кажется, был срочной проблемой – но он скоро завершится, так что ссориться им больше незачем. Если уж их тянет друг к другу, то что мешает им повторить прошлую ночь?

Наверное, это была не лучшая идея. Но Джулиане не хотелось отбрасывать ее. Эта ночь была великолепна. Ради такого стоило ждать одиннадцать лет. Эта мысль пробудила в ней гнев. Когда-то Томми напал на нее, и с тех пор его смерть тенью лежала на ее совести. Но, оказывается, тот день повлиял на ее судьбу гораздо сильнее. Что, если бы их с Хитом первая брачная ночь прошла как положено? И, приехав домой, они могли сообщить родителям о своей свадьбе? Джулиане казалось, что Томми забрал не только ее невинность, но и, давно будучи мертвым, украл ее будущее, ее счастье с Хитом.

Слыша от нее подобные мрачные рассуждения, ее психотерапевт обычно напоминал ей: мы не можем изменить прошлое, можем лишь решать, каким станет будущее. «Признать, принять и двигаться дальше» было его девизом.

Таким образом, она должна признать, что у нее был секс с Хитом. И принять то, что он был великолепен. Чтобы двигаться дальше, надо решить, хочет ли она повторения и чем оно может ей грозить. Наверное, ничем. Это всего лишь секс. Он ничего не изменит. И, судя по тому, что Хит подписал документы, он считает так же.

Кстати… взяв в руки бумаги и ручку, Джулиана, секунду поколебавшись, поставила свою подпись рядом с автографом Хита.

– И что? – громко спросила она у пустоты. – Это ничего не изменит.

Что ж, оставалось лишь отправить документы адвокату. Запечатав их в конверт, она отложила его в сторону. На секунду ее охватила эйфория: наконец-то она сбросила с плеч тяжкий груз брака! Но мгновение спустя радость уступила место тянущему чувству допущенной ошибки.

Она со стоном отставила кофе. Нет, ей определенно надо проветрить голову. Что ж, она возьмет машину, прокатится до почты и отправит бумаги. Заодно доедет до магазина и навестит отца в госпитале. Глупо сидеть здесь в ожидании Хита. Глупо считать вчерашнюю ночь чем-то особенным.

Для начала октября день был на удивление солнечный и теплый. Но это ненадолго. Осенние листья уже потеряли былую яркость. Вскоре деревья лишатся своего убранства, а через несколько недель уже пойдет снег.

Радуясь приятной погоде, Джулиана опустила крышу кабриолета. Ей хотелось, чтобы ветер трепал ее волосы. Она сразу же направилась к госпиталю. Машина Молли стояла у дома, значит, они с отцом будут одни и никто не помешает им пообщаться. Пусть отец ничего не знает о ее проблемах, но само его присутствие ее всегда успокаивало.

Поднявшись в палату, Джулиана обнаружила Кена сидящим перед телевизором. Он с отвращением ковырялся ложкой в тарелке с едой.

– Доброе утро, папа!

Кен улыбнулся при виде дочери. Он похудел, но щеки его порозовели, да и приборов в палате было гораздо меньше.

– Привет, Джу-Джу. Ты, случайно, не прихватила с собой пару хот-догов?

Джулиана присела в ногах кровати:

– Пап, какой хот-дог? Тебе только что сделали операцию на сердце.

– Ну, он, по крайней мере, вкуснее этого ужаса. – Кен вновь ткнул еду ложкой. – Я даже не знаю, что я ем.

Джулиана наклонилась над подносом:

– Так… белковый омлет, овсянка, дыня и хлебец.

– А на мой вкус, так сплошная бумага. Без соли, без сахара, без масла, без запаха. Стоило ли ради этого спасать мне жизнь?

– Может, тебе это и не нравится, – нахмурилась Джулиана, – но за здоровьем придется последить. Ты обещал мне дожить до девяноста, так что постарайся сдержать слово.

Вздохнув, Кен сунул в рот ложку овсянки:

– Только ради тебя.

– Когда тебя перевезут домой? Думаю, в мамином исполнении диетическая пища понравится тебе больше.

– Слава богу, уже завтра. Кстати, Молли сказала, что ты живешь в гостевом доме с Хитом.

– Да, – кивнула Джулиана, не желая вдаваться в подробности. Если кто-то и умел читать ее чувства лучше, чем Хит, так это отец.

– Ну и как вы там? В последнее время вы что-то мало общаетесь. А ведь в детстве почти не разлучались.

– Нормально, – пожала плечами Джулиана, наливая себе в стакан холодной воды. – По-моему, старая дружба возвращается.

– Знаешь, – Кен отложил ложку, – я всегда думал, что из вас выйдет отличная пара.

От неожиданности Джулиана подавилась. Вода брызнула изо рта во все стороны, часть ее попала в нос и в дыхательное горло, и она несколько минут лихорадочно пыталась откашляться. Наконец она с пунцовым лицом и слезящимися глазами вновь повернулась к отцу.

– Что случилось? – спросил он.

– Просто поперхнулась, – просипела Джулиана, все еще не откашлявшись как следует. – Прости. Слушай… а почему ты так решил?

– Не знаю… Просто вы всю жизнь отлично дополняли друг друга. И никак не могли найти себе пару. Вот я и думал, там ли вы ищете.

– Искать у себя в семье? На такое обычно косо смотрят. – Да, это был неожиданный поворот беседы, и Джулиана не знала, как лучше ответить.

– Вы же не родственники, – фыркнул Кен. – И даже не жили в одном доме. Это все равно что влюбиться в соседа.

– И ты не считаешь это… неприличным?

– Мы с матерью хотим, только чтобы вы оба были счастливы. И если вы будете счастливы вместе, значит, так тому и быть.

– А что, если у нас ничего не получится? Будет не очень просто расстаться раз и навсегда. Сменой телефонного номера не отделаешься.

– Ты всегда в самом начале отношений начинаешь прикидывать, как их ловчее завершить? – нахмурился Кен. – Не слишком оптимистичный подход.

– Но практичный. Тем более в моем случае. Ты же знаешь, с мужчинами у меня не складывается. Почему ты думаешь, что с Хитом все было бы по-другому? Я имею в виду, если бы он этого хотел, чего, я уверена, не случится.

Несколько секунд Кен смотрел ей в лицо своими блеклыми голубыми глазами. Затем он откинулся на подушке:

– Я помню, как ты однажды пришла из школы, едва дыша от восторга. Ты забралась мне на колени и шепотом рассказала на ухо, что поцеловала в школе мальчика. И потом исписывала тетрадку именем Хита.

– Папа, мне было девять лет!

– А мне было двенадцать, когда я впервые поцеловал твою мать на школьном танцевальном вечере. И я уже тогда знал, что проживу с ней всю жизнь. Оставалось лишь уговорить ее.

– Ей этого так не хотелось?

– Просто нужно было ее убедить, – пожал плечами Кен. – Она была очень красивая, прямо как ты. Вокруг нее вечно вились мальчишки. Пришлось доказывать, что я лучший. К выпускному классу она уже не сомневалась в этом. Я сделал ей предложение, как только мы получили аттестаты. Ну, дальнейшее тебе известно…