Покров - Алёна Моденская

в одиночестве переминалась с ноги на ногу у знака остановки. В лес убегала довольно широкая утоптанная дорожка. Кажется, здесь часто ходили. Точно, ведь именно в этом лесу есть какой-то волшебный источник с целебной водичкой.

Вдохнув поглубже, Василиса собралась с духом и потопала по дорожке. В конце концов, свечку она не украла, а купила, и всё вроде бы шло нормально. Так что можно, наверное, просто где-нибудь в лесу свечку закопать, а сказать, что на кладбище. Как Диана догадается? А если не сработает? А что, собственно, должно сработать?

От этих мыслей голова шла кругом. Василиса попыталась отвлечься и осмотреться. Наверное, это сразу нужно было сделать – надо же запоминать дорогу, ведь не факт, что второй раз в глуши ей встретится отец. Но широкая тропинка шла ровно, никуда не сворачивая. По обочинам торчали сухие кусты и деревья. В жухлой траве валялись гниющие яблоки, испускавшие сладковатый запах – кругом виднелись кривые облетевшие яблони. Тут и там торчали огрызки сгоревшего сухостоя, видимо, тоже следствие протяжной засухи.

Звуки в лесу отсутствовали, лишь шорох собственных шагов немного разгонял давящую тишину. Во рту пересохло, очень хотелось пить. Футболка пристала к спине, вспотевшее лицо постепенно припудривалось пылью, полупрозрачными клубами витавшей в воздухе.

Впереди показалось небольшое дощатое строеньице – избушка с крестом на крыше и двумя дверками, на одной надпись «Сестры», на другой – «Братия». И слабенький звук журчащей воды.

Видимо, это и есть святой источник. Василиса мысленно хмыкнула и хотела пройти мимо, но неожиданно сухость в горле настолько усилилась, что даже запершило. Сушь, пыль, да ещё выхлопы, которыми она надышалась у дороги, а воды с собой нет.

И потом – интересно же, что это за чудо-жидкость сочилась здесь из-под земли. Василиса подошла к домушке и заглянула внутрь. Темнота и влажность, освещение только снаружи. На деревянных полках пластмассовые ковши, посреди потемневшего деревянного пола отверстие, примерно метр на метр, откуда слышалось журчание мощного потока.

Василиса вошла, взяла один из ковшиков и, посетовав на негигиеничность, села на корточки рядом с квадратным проёмом. Поток воды, как в горной речке, чуть не вырвал у неё из рук лёгкий ковшик. Кое-как зачерпнув воды, Василиса встала и отпила глоточек. От холода аж зубы свело, зато горло прочистилось, ледяная жидкость прошла до желудка, и в теле как будто появилась лёгкость. Остатки воды из ковша Василиса вылила на руку и умылась.

Вода как вода. Ничего особенного. Только очень холодная. Вернув ковш на место, Василиса вышла из будки и увидела, как в высокой седой траве что-то мелькнуло. Точно, под деревом снова сидел тот самый кролик. Его шёрстка переливалась и посвёркивала в тусклых солнечных лучах, как будто состояла из стекла или металла. Кролик двинул ушком, прыгнул, обернулся.

С колотящимся пульсом Василиса сделала шаг к кролику. Он мило пошевелил ушками. Она сделала ещё шаг. Зверёк отпрыгнул на пару шагов и опять обернулся. Василиса пошла следом. Кролик так и делал пару прыжков, а потом оборачивался.

Он то забегал за дерево, то прятался под кустами, но так, чтобы его всё равно было видно. Выглядывал оттуда, забавно двигая длинными ушками. Василисе почему-то хотелось смеяться, она улыбалась кролику, как будто играя с ребёнком. Жаль, нечем его угостить.

Василиса присела на корточки и протянула руку к зверьку. Проползла пару метров. Он чутко пошевелил носиком, как бы принюхиваясь, и скрылся за сосной. Вспомнив зачем она здесь, и поднимаясь на ноги, Василиса макушкой задела что-то мягкое. Отпрянув, вскрикнула. Обернулась и увидела прямо перед глазами болтающийся на верёвке ком, облепленный мухами. Живое чёрное месиво копошилось, жужжа, по зловонному небольшому предмету.

Кажется, кто-то подвесил на ветке кусок гнилого мяса. Василиса, с трудом подавляя рвотный позыв, быстрыми движениями рук начала стряхивать с головы то, что могло прилипнуть при касании. Действительно, на ладонях оставалось нечто мерзкое и скользкое, на косичку налипли кляксы гадкой жижи, даже кожа затылка ощутила вязкую тёплую жидкость.

Прыгая на месте, не теряя надежды очиститься, Василиса краем глаза заметила, что дерево, где болталось гнилое месиво, как-то странно выглядело. Мимолётный взгляд выхватил будто заснеженную зимнюю крону, но присмотревшись, Василиса разглядела не заиндевелые прутики, а множество ленточек, покрывающих ветви. Только они не были красными. В основном, белые или бледно-розовые. Хотя да, кое-где всё-таки краснели тонкие кусочки ткани. Наверное, здесь они быстро выцветают.

Василиса хотела развернуться и пойти обратно к источнику, чтобы помыть голову, пусть даже в ледяной воде, но тут среди сухих деревьев мелькнул тёмный крест. Надо идти назад и умыться. Но крест так близко. Наверное, это и есть кладбище. Лучше быстро прикопать свечку, а потом уже бежать отсюда со всех ног. Нет, всё-таки вернуться. Или сделать неприятную часть побыстрее, чтобы отвязаться?

Василиса всё же выбрала крест. Действительно, под покосившимся крестом с крышей-домиком угадывался заросший холмик. Чуть дальше, в сухих зарослях показывались ещё покосившиеся кресты с «крышами». Вытащив свечку, Василиса присела, руками вырвала клок сухой травы, раскопала ямку и засунула туда свечку, попутно сломав её в двух местах. Закидала землёй и побежала прочь, но возле обвешенного невесть чем дерева резко остановилась.

А ведь Диана советовала загадать желание. Перед тем, как закапывать свечку. Но дело-то уже сделано. А желание так и осталось. Или можно? Но красной ленточки нет. Написать и закопать? Нет, снова идти к могиле определённо не хочется. Но красной ленточки всё равно нет.

Мысленно застонав, Василиса почти зарыдала, прыгая на месте. Потом сняла резинку с косички и накрутила на ветку дерева, прямо поверх других ленточек. Конечно, резинка коричневая, но там же есть красная составляющая. Может, и прокатит. А что загадать? В голову ничего не шло.

– Хочу… хочу… Да что ж такое… Хочу новый смартфон, – пробормотала наконец Василиса, натягивая резинку поближе к основанию ветки.

Теперь нужно вернуться к источнику. А куда идти? В