Легкий как перышко - Зои Аарсен

– Я подумаю об этом, – заверила я мистера Дина и помчалась на физкультуру.

В коридоре у класса истории меня терпеливо ждала Черил. Я почувствовала отвращение к самой себе за то, как обращалась с ней с начала школьного года. Черил был мягкой, действительно милой – из тех девушек, что полностью обретают себя в колледже: там у нее появится умный парень, и она, наконец, реализует весь свой академический потенциал. Но в старшей школе Черил была девочкой в больших тяжелых очках… и в дешевых «неправильных» джинсах.

– Привет, – застенчиво поздоровалась она. Бедная Черил. Официально я не отказывалась от нашей с ней дружбы, но она все понимала. Теперь в обед я сидела с новыми друзьями, а на лабораторных работах вставала в пару с Мишей, а не с ней. Миша настаивала, что ей нужна моя помощь, а Черил получит хорошую оценку по химии и сама. – Хотела спросить, что ты делаешь в пятницу. Мама достала билеты на концерт «Ягненка и Совы» в Мэдисоне, и я подумала – может, ты захочешь пойти.

Внутри все оборвалось. Черил знала, что мне нравился фолк-дуэт «Ягненок и Сова» из Новой Зеландии. Я понятия не имела, что у них тур по США. Внезапно я почувствовала зависть, что у нее есть билеты, и ярость, что она купила их в очевидной попытке вернуть нашу дружбу. Черил они не нравились так, как мне. Пропуск первой футбольной игры года за пределами школы ради поездки с Черил (и возможно, с ее мамой или папой) на хипстерский фолк-концерт на юге точно не останется ненаказанным Оливией и Кэндис.

– Я бы хотела, – с печальным видом солгала я, – но, возможно, мне придется остаться после уроков в пятницу из-за встречи, о которой мне только что рассказал мистер Дин. К тому же обычно пятницы я провожу дома. С мамой. Ну ты знаешь – в это время года.

Я ненавидела себя за использование смерти Дженни как способа отказаться от поездки на концерт, но слова легко сорвались с языка. Лицо Черил тут же потемнело. Смесь разочарования, что я отказала, и стыда: я намекнула на то, что она забыла, какое эмоционально сложное это время года для моей семьи. Лишь увидев ее реакцию, я пожалела о выборе причины, но было слишком поздно отказываться от вранья. Я не знала, что скажу, если она узнает, что я уехала на игру с новым кругом друзей, – хотя и понимала, что буду чувствовать себя очень виноватой, если это произойдет.

– О боже, МакКенна, прости, – извинилась Черил. Казалось, она вот-вот заплачет. – Я совсем забыла. Просто я так скучаю по тому времени, когда мы гуляли вместе, понимаешь? Я подумала, было бы весело отправиться вместе на концерт.

Мое сердце практически разрывалось. Я никогда раньше не обрывала дружбу и мечтала найти способ пригласить и Черил в круг друзей Оливии, но в старшей школе это так не работает. Я была очень недовольна собой. Но мне хотелось обрести свое место. Хотелось пойти на Осенний бал за руку с Генри и не переживать, что меня снова назовет «коровой» какой-то идиот из одиннадцатого класса. Я мечтала получить воспоминания о популярности, на которые смогла бы оглядываться, когда покину Уиллоу и поступлю в колледж. После наполненного горем детства мне казалось, я заслуживаю пары лет популярности.

– Все нормально, Черил. Может быть, мы встретимся на следующих выходных, – предложила я, в душе понимая, что к следующим выходным тоже придумаю отговорку.

* * *

Мы вышли на беговую дорожку: все в одинаковых красно-черных спортивных костюмах, словно клоны. Оливия и Миша промчались мимо нас – они относились к физкультуре серьезнее, чем я, Кэндис и Вайолет. Кэндис отвернулась от нас с Вайолет и теребила свой телефон, пролистывая песни, которые не устраивали ее в тот момент, и не в такт подпевала выбранным. Если бы и я захватила телефон, то могла бы избежать разговора с Вайолет. Мы просто шли, раздражая тренера Стерлинг. Длинные тени вытянулись на гравии впереди нас.

– По поводу пятницы, – мягко произнесла Вайолет. Она, казалось, нервничала, беспокойно теребя свой медальон. – Наверное, я должна извиниться перед тобой за свои слова. Я не знала о твоей семье. В выходные я чувствовала себя просто ужасно, но не хотела писать тебе… ну, потому что все стало бы только хуже.

– Все нормально, – ответила я, не желая разговаривать о Дженни на стадионе в такой прекрасный осенний день; дул прохладный ветерок. – Ты новенькая в городе. Откуда тебе было знать?

Она нервно прикусила губу, как часто делала. Не будь Вайолет такой хорошенькой, было бы легко отнести ее к нервным ботаникам и застенчивым чудакам нашей школы.

– Не хочу показаться фриком, но иногда я вижу всякое. На самом деле я не обсуждаю это с людьми… Ну, то есть… никогда. Но как я и сказала, мне очень жаль, что я упомянула пожар.

Я почувствовала, как все вокруг меня словно бы затормаживается, как замедленные кадры в фильме. Правильно ли я ее услышала? У нее какие-то экстрасенсорные способности? Возможно, мои подозрения не были беспочвенными.

– Э… а ты могла бы уточнить? – спросила я. – Нельзя сказать такое просто так и не объяснить.

Вайолет пожала плечами, словно сказанное ею не было чем-то особенным.

– Ну, знаешь, разное. О людях. Не что-то вроде рентгеновского зрения или типа того. Но я смутно улавливаю, что с ними случилось или случится, и никогда не знаю, что на самом деле это значит. Коснувшись твоего лба, я почувствовала запах огня и увидела дым. Не знала, что ты пережила пожар в доме, – извинилась она. – Пожалуйста, не рассказывай больше никому. Я знаю, что это звучит безумно. – Теперь я уже и передвигалась медленно, как улитка. Было невозможно поверить в сказанное Вайолет. И все-таки…

– То есть… машина Оливии? – осмелилась спросить я. – Ты упомянула в истории, что ее родители собирались подарить ей красную машину на день рождения. Произнося это, ты знала, что красный «Приус» уже стоял на парковке Ричмондов?

Вайолет сморщила носик, очевидно, переживая из-за моих расспросов. Мне не хотелось на нее давить – но, вполне естественно, у меня возникла масса вопросов.

– Нет, я не знала, что он уже там. Она говорила, что хочет «Приус», так что я придумала ту часть. Наверное, просто угадала.

– Это очень и очень странно, – заметила я. С одной стороны, я была благодарна, что Вайолет открылась мне. С другой – она ужасно пугала меня. – Что еще ты знаешь… обо мне?

Она осмелилась взглянуть мне в глаза лишь на секунду, а потом посмотрела в небо, избегая моего взгляда.

– Ничего, правда. Это все. Только пожар. И… у тебя ведь есть собака? Медленная, пятнистая и пушистая?

Мокси была британским спаниелем. Она действительно стала в последнее время медленной, едва ковыляя на пораженных артритом лапах. Я кивнула, признавая, что у меня на самом деле есть собака, но не поверила Вайолет ни на секунду.

Она знала больше, намного больше. Но если я расскажу об этом друзьям, они посчитают меня сумасшедшей.

И, по всей видимости, каким-то образом Вайолет достаточно хорошо меня узнала, чтобы довериться. Наверное, почувствовала, что я ее подозреваю.