Рыцарь ордена НКВД - Сергей Зверев

— В связи с началом войны охрана снимается. Персонал посольства объявляется интернированным.

Некоторые дипломаты снимали жилье в Москве, и часть своих людей начальник отделения послал собирать немцев и везти в главное здание посольства.

Сотрудники НКВД передвигались по зданию группами не менее двух человек. Шли от комнаты к комнате. Стоял шум, гам, возмущенные вопли о дипломатической неприкосновенности. У немцев отбирали дипломатические паспорта и объявляли, что они теперь не дипломаты, а интернированные. И сгоняли в три комнаты на первом этаже.

На первых двух этажах посольства находились служебные помещения, канцелярия, а на третьем — жилье. В том числе хоромы первого секретаря посольства. Там Ясный толкнул дверь в небольшую комнату. И застыл на пороге.

На кровати в одежде Венеры, то есть без таковой, нежилась Пуся — старая знакомая. Эта развратная девица числилась помощницей первого секретаря посольства, но на деле являлась штатным сотрудником гестапо. Очень сильная разведчица, на совести которой немало успешных вербовок советских граждан.

— Выходи, что валяешься, Пуся, — хмыкнул Ясный. — Германии твоей уже нет.

— Мне-то какое дело, — на чистом русском произнесла она, потягиваясь и колыхая своими женскими прелестями. — Еще полежу. Мне и так хорошо.

Больше ни слова не говоря, Ясный перевернул кровать и кинул растянувшейся на полу гестаповке одежду.

— Во как! — хмыкнул долговязый оперативник, нагибаясь над предметом, который выкатился из кровати. Это был резиновый фаллоимитатор, наполненный молоком. Немецкое качество.

Три дня сотрудники НКВД осматривали посольство. Подбирали и складывали каждый документ, каждую бумажку. Конечно, большинство бумаг немцы сожгли, но все равно осталось немало интересного, из чего хорошие аналитики извлекут информацию. Находки распределяли по темам и отправляли в соответствующие отделы наркомата.

Специалисты взламывали сейфы. Помимо бумаг, там было очень много денег — и русских, и валюты. Весь подвал был заставлен ящиками с отличным немецким пивом. И Ясный позволял умаявшимся сотрудникам иногда пропустить бутылочку.

На третий день, осматривая двор, Василий нашел там тайник с оружием — в нем было несколько десятков автоматов «МР-40» и пистолетов разных систем.

Поступило указание эвакуировать посольство в Калинин. И Ясный погрузил дипломатов в вагоны, довез до цели и передал местным товарищам, уже подготовившим местечко — из лагеря выселили заключенных и отдали его под немцев. Идея оказалась не лучшая. Там уже вовсю летали немецкие самолеты. Поэтому через пару дней начальник отделения получил указание перебазировать посольство в Ярославль.

Вернувшись из Ярославля в Москву, Ясный решил, что с немецким посольством закончено. Хитрые оперативные комбинации, тонкая игра с посольствами остались в прошлом. Перед НКВД стояли другие задачи — готовить Москву к войне. Сотрудников отделения направили в помощь территориальным органам НКВД — создавать истребительные батальоны, организовывать местное ПВО, помогать райкомам налаживать работу по набору в добровольческие дивизии.

Ясному достался Тимирязевский район. И там он с головой ушел в организационную работу.

В дикой суете он все-таки нашел время и отправился на конспиративную квартиру, где, не находя себе применения, томился Николай Кузнецов.

Они устроились на кухне, заварили чай, похрустели баранками.

— Что теперь мне делать? — спросил Николай.

— Не знаю, — нахмурился Ясный. — Я не знаю даже, что со мной будет. Моя судьба решится — будем думать, что делать с тобой.

— Мне надо на войну. Когда страна воюет с фашистами, я не могу сидеть сложа руки, — сказал Кузнецов твердо.

Это была не бравада, сказано не для красного словца и пафоса. Эта была речь безгранично преданного Родине человека.

— Хорошо, — кивнул Ясный. — Я переговорю о тебе с руководством.

— Возьмите радиолу, — неожиданно Кузнецов показал на радиолу, которую только что приобрел. Он очень любил музыку, прекрасно разбирался в ней и перед началом войны купил эту штуку. — Это мой подарок.

— Да зачем она мне? — отмахнулся Василий. — Сам уезжаю из Москвы, не знаю, куда кинут.

Они очень тепло распрощались. Так и остался в памяти Ясного его лучший сотрудник — на пороге конспиративной квартиры, немного грустный, но решительный, устремленный в огненное будущее. В какой-то мере это был человек-совершенство — красивый, артистичный, сильный, умный, фантастически обаятельный, страшно волевой, отважный до безумия, сделанный из стали. Настоящий гений разведки, настоящий патриот и просто по-настоящему хороший человек.

Ясный доложил руководству НКВД, что у него есть сотрудник, который прекрасно знает немецкий язык и рвется на передовую. Из работников НКВД как раз создавался партизанский отряд под руководством Медведева, который работал в центральном аппарате наркомата. Туда включили Кузнецова. Зная его возможности, руководители сказали Медведеву, что отряд фактически будет работать на этого человека с целью получения разведывательной информации.

В тылу немцев Николай развернет невероятную разведывательную и диверсионную работу. Со временем, правда, появится непонимание с Медведевым, который больше будет использовать его как диверсанта, уже перебившего множество немецких генералов.

Погибнет Герой Советского Союза Николай Кузнецов под Ровно в 1944 году от рук украинских националистов. А в Москве на доме, где была конспиративная квартира немецкого отделения НКВД, будет висеть его мемориальная доска.

У Ясного голова кругом шла от проблем в Тимирязевском районе, но постепенно формировались истребительные отряды и ополчение. Организовывалось обучение. Раздавалось оружие.

От этих занятий 10 июля его отвлек срочный вызов в родной наркомат.

И вот он в знакомом кабинете замнаркома Кобулова. Тот был все так же толст и недоброжелателен, но зол больше, чем обычно.

— Ну что, специалист по дипломатам. Получай новый приказ, — осклабился Кобулов. — Произвести в Ленинакане обмен немецкого посольства на наше. И потом как представителю центрального аппарата НКВД выдвигаться в Баку. Выковыривать немецкую агентуру, засланную из Ирана. Тебе в непосредственное подчинение передается весь личный состав НКВД Азербайджана… Или ты выведешь там всю агентурную сеть и предотвратишь диверсии на нефтепромыслах. Или мы тебя расстреляем.

Василий даже не обиделся на эти слова. Он и сам понимал, что если подставить в такой ситуации нефтепромыслы под удары диверсантов — за такое расстрелять мало.

Для посольства был выделен специальный поезд. Ясный настоял, чтобы в нем был радиофицирован каждый уголок, каждое купе. Такую возможность для получения развединформации упускать было никак нельзя.

Паровоз пыхнул паром, издал протяжный свисток, тронулся с места и натужно потянул за собой специальный состав с представителями МИДа и тремя десятками сотрудников НКВД. В Ярославле в вагонах устроилась еще целая толпа немецких дипломатов и вооруженная охрана.