Капитаны судьбы - Игорь Леонидович Гринчевский

отдавать не собирался, самое сладкое оставлял себе. Но — «дареному коню в зубы не смотрят», верно?

— И сколько вы хотите за ваш «подарок»?

— По нашим оценкам, внедрение этой технологии повысит стоимость ваших канадских акций на шестьдесят-восемьдесят миллионов долларов! — как бы, не услышав вопроса, продолжил я. — Разумеется, официально это не будет подарком. Мы продадим право на производство вашей канадской фирме.

Я перегнулся к Фреду через стол и закончил свою мысль:

— Размер платы за передачу прав на производство резины и эбонита определят оценщики. Вы и сами понимаете, что она будет несравнима с размером вашей выгоды. Поэтому подумайте, что ещё вы можете добавить, чтобы и мы получили нечто равноценное, а не как всегда.

— Но я же в тот раз переслал вам ниобий! И вы выгодно пристроили его в производстве радиоламп! — привычно начал отбояриваться Фредди.

— Фред, только не говорите мне, что вы тогда знали, насколько он мне пригодится! — ответил я с широкой улыбкой.

И предложил:

— У нас начинается большой совместный проект. Давайте попробуем договариваться на реально взаимовыгодных условиях.

Фред помолчал. Потом прошёлся по кабинету, что-то даже насвистывая. И наконец, ответил мне:

— Хорошо, я подумаю, что может быть равноценным ответом. А пока… Держите от меня небольшой подарок. У вас не было предателя, если вы волновались об этом. Просто у меня есть глаза и уши. Легко было заметить, что в то серое трёхэтажное здание нас не хотят пускать. Я и напросился, правильно задав вопросы вашей жене. А уж там, в корпусе, Джиму всё подсказала система вашей охраны. Чем важнее помещение, тем сильнее его охраняли. Так он выделил самое важное помещение. Ну а дальше — дело техники. Незаметно подсыпал препарат в кружку охранника, и доступ к нужной двери открыт. А уж Стив, второй мой сопровождающий, умеет «уговаривать» замки дверей и сейфов.

Я молчал.

— Вот и весь секрет. Внимательному человеку ваша система охраны сама говорит, куда идти.

«Ну, погоди, Семецкий! Вернись только, гад! Я тебе покажу, как охрану организовывать!» — подумал я.

Из мемуаров Воронцова-Американца

'…Разумеется, в ходе той поездки я не упустил случая и повстречался со многими другими американскими партнёрами.

С Эдисоном мы заключили несколько интересных контрактов. Я передавал нашей совместной американской фирме дополнительные патенты — устройство замедленного включения электроламп, продлевающее срок их службы, наполнение колб электроламп разреженным инертным газом — с той же целью, галогеновые лампы, позволяющие ещё сильнее повысить яркость ламп…

Был и крупный заказ на изготовление в США партии осциллографов с кинескопом Брауна[15], и другой — на поставки в Россию трансформаторных пластин. Я брал на себя встречные обязательства по поставке электротехнической меди. Пресса по этому поводу разразилась восторженными заголовками «Американский и русский Эдисоны заключили союз!»

Не менее продуктивным было и общение с Якобом Шиффом и Элайей Мэйсоном. Они заинтересовались идеей открыть в САСШ производство фреоновых холодильников и новой модели стиральных машин.

Кроме того, договорились с Рокфеллером и о производстве моторного топлива. Не моего «стооктанового», но и «семьдесят второй», получающийся после разработанной Шуховым ещё до меня установки термического крекинга, вполне неплохо подходил, например, для моторов самоходных барж или мотодрезин. Да и для автомобилей со временем пригодится. В СССР времён моего детства грузовики на нем вполне себе неплохо ездили. А технология не такая уж и сложная, Шухов патент оформил по всем правилам, так что почему бы и не заработать немного?

Тем более, что тут я не только сам заработаю, но и Шухову денежка капнет, да и Моргана подстегну, чтобы не почивал на лаврах. Конкуренция — основа продвижения прогресса! Мне же самому потом проще будет, если вместо одного варианта партнёрства я смогу выбирать между тремя или десятью, верно?

А со временем и «восемьдесят пятый» бензин начнём в Америке производить, если со «Стандарт Ойл» договоримся. Рокфеллер очень хотел и его производить сам, купив патент, но такую «вкусняшку» я просто за патентные отчисления отдавать не соглашался. Нет уж, если и производить, то только самому! Не выпуская секрета из рук! А вот сбывать потом можно и от совместного предприятия. Причём я даже соглашусь на роль партнера с небольшой долей.

Под конец моего пребывания в Штатах мистер Шифф захотел пообщаться со мной с глазу на глаз. Долго хвалил меня за прогрессивность, ругал «клику Романовых, превративших Россию в тюрьму народов». Ещё раз похвалил меня за то, что я не боюсь принимать на работу революционеров и женщин, а также активно сотрудничаю в бизнесе с его соплеменниками.

А потом небрежно так показал отчёт его аналитиков о том, что само расположение моих цехов и коммуникаций говорит о том, что я готовлюсь внедрить технологию фиксации азота. И поинтересовался, что именно я собираюсь получать — аммиак, гидразин или гидроксиламин?[16]

Пришлось не только ответить, но и пообещать, что и в этом направлении мы с ним будем сотрудничать. Потом, когда технологию отлажу в достаточной степени для тиражирования.

А про себя я думал: «Охраннички чёртовы! Всё утекает! Ну, ничего, вернусь домой, всё Артузову выскажу! Да и Семецкий, как только вернется, огребёт у меня по первое число!»..'

Трансвааль, 23 октября 1900 года, вторник

Конец октября в Трансваале чем-то похож на московский июнь. Ещё не слишком жарко, зато легко можно угодить под дождик. Вот и сейчас небо на горизонте хмурилось тучами, поэтому колонна британских солдат ускорилась, пытаясь добраться до лагеря как можно быстрее. Семецкий их прекрасно понимал! Всё же, переживать дождь в палатке с кружкой чая, сдобренного ромом, куда приятнее, чем на марше.

Внимательно осмотрев марширующую мимо полуроту в бинокль, он подал остальным членам беззвучную команду: «пропускаем!»

Нет, славно было бы, конечно, как и неделю тому назад, ударить по британцам из «максима», а потом