Капитаны судьбы - Игорь Леонидович Гринчевский

пунктов (статус города пока только у Беломорска) я и собирался лепить «образ будущего». Тут клали асфальт, строили комфортабельные дома и магазины, а не избы и бараки, расширили школы, чтобы каждый ребёнок мог получить хотя бы четыре класса образования.

Впрочем, таким же центром я собирался сделать и Повенец с Кондопогой. Но Кондопоги пока ещё вообще не было, а до Повенца пока не дошла железная дорога. Ну не тот пока объем добычи шунгита, чтобы строительство «железки» оправдать. А неоправданных трат я старался избегать.

— Представляешь, дорогая, Морган всё же придумал, чем с нами адекватно расплатиться! Так, чтобы и денег стоило немного, но принесло нам выгод не меньше, чем ему — технология производства искусственной резины и эбонита.

Жена испытующе поглядела на меня.

— Ну ладно, признаю, был не прав! Этот Морган действительно талант! Так вот, он заметил, что мы не производим ни вискозного, ни медно-аммиачного волокна! А между тем, технологии эти уже вполне отработаны. И сырья у нас — просто завались. Да и красители мы начали выпускать. К тому же, при дешёвом электричестве и само производство обойдётся куда дешевле, чем у конкурентов, использующих пар. Он написал, что и сам планирует двинуться в этом направлении.

— Действительно талант! Поделился тем, что даст нам деньги, но делиться этим совершенно не жалко, потому что мы и так моментально узнаем. Мастер, что и говорить! — улыбнулась Натали.

— Знаешь, дорогая, в Средней Азии ходит множество баек про некоего Ходжу Насреддина. В одной из них рассказывается, как он рассудил спор торговца жареным мясом с нищим. Нищий пришёл со своей лепёшкой, подержал её над жарящимся мясом, дождался, когда она пропитается его ароматами. А потом с аппетитом начал уплетать. Торговец схватил его и требовал заплатить за использованные запахи. Ходжа взялся рассудить их спор.

— И к чему ты это припомнил?

— Он заплатил за аромат мяса звоном денег нищего!

Моя жена прыснула.

— Вот и у нас так же. Я дал ему идею, а он мне в ответ — другую. Вернее, другие, потому что это ещё далеко не все! Помимо этого он предложил попробовать делать тонкую упаковочную пленку из нашей ацетилцеллюлозы. И тянуть из неё тонкие нити.

— Тут ещё, как говорится, бабушка надвое сказала! Может, из этих идей что-то и выйдет, а может — нет. Так что такие идеи в голом виде, без технологий недорого стоят! — сомнение, сочившееся в её голосе, можно было намазывать на хлеб.

— И да, и нет, родная. Дело в том, что я и сам начал эксперименты в этом направлении. Только плёнку я надо делать не из нашего пластика, а из ксантогената целлюлозы. Соединение такое. Я уже и название для такой плёнки придумал. Целлофан! Технология пока совсем сырая, её несколько лет дорабатывать придётся. Но лабораторный продукт очень убедительно смотрится!

— Хм! Ты мне ничего про это не рассказывал! А он не мог и эту идею у тебя спереть?

— Нет, не мог! Журнала с записями этих экспериментов в лаборатории не было!

Ну не мог же я признаться жене, что никаких экспериментов не вёл, а просто вспомнил про целлофан после письма от Моргана?

— Так что идея эта вполне рабочая! И технологию мы ему позже тоже продадим.

— А он снова на тебе заработает! — звонко рассмеялась жена. — Да ещё и будет думать, что это ты его идею спёр, а потому ему должен!

— Да пусть думает! А вот насчёт волокна из ацетилцеллюлозы — эта идея у меня тоже мелькала, но я откладывал её на будущее. Там, я думаю, лет пять придётся работать. А может, что и все десять! Да и основную прибыль получим не мы, а производители ткани. Таким производствам лучше базироваться где-нибудь в Центральной России, где полно недорогих рабочих рук и потребитель рядом.

— Ничего! Как ты любишь говорить, «всех денег не заработаешь»! Поделимся. Пусть тот же Морозов и заработает! А что? Твой коллега, тоже химик! И за образование радеет. С таким и делиться не жалко!

— Ну да. К тому же, он довольно разумный человек. Из тех, кто способен понять, что раз большая доля прибыли будет оставаться у него, ему выгоднее в случае чего прикрыть нам спину, а не втыкать в неё нож. Опять же, часть производства можно разместить у нас. Или у финнов. И доводить даже не до крашеной ткани, а до готовых изделий. И отправлять их на экспорт. Или в столицу.

— Ну, там видно будет! А ты уверен, что нити получатся?

— Абсолютно!

Ещё бы мне не быть уверенным! В моем будущем ацетатное волокно входило в состав многих изделий. Да и ацетатный шёлк вполне себе заменял настоящий в недорогих изделиях. Моргану жирный плюс в карму, что об этом напомнил.

— Ну и последнее, самое вкусное! Он взялся разработать линейку моторов на базе нашего «Гнома». Будет у нас, кроме тридцати пяти «лошадок» ещё пятьдесят, семьдесят и сто. И быстро будет. Луцкой планировал размеры цилиндра увеличивать, но это долго, года два, как минимум. А инженеры, которых привлёк Фредди, придумали вместо пяти семь цилиндров расположить, получилось пятьдесят «лошадок».

— А остальное?

— Просто эти хитрецы не один ряд цилиндров поставят, а два! — И я довольно засмеялся. — Этого нам и на грузовик хватит, и на мотодрезины, и вместо паровозиков к «декавилькам». А то немцы слишком уж большую цену за них ломят. Да и эффективность использования топлива у маленького парового движка вчетверо ниже. А у меня нефти и так мало!

— Опять жадничаешь! — рассмеялась Наталья. — Да что ж тебе всё мало и мало! Сколько ни дай!

— Сама знаешь! — пожал я плечами. — Людей тут мало, и ещё долго будет не хватать… Поэтому повышение эффективности и числа машин — единственный способ осваивать этот край нормальными темпами, а не абы как!

— Э-э-э, милый! — жена неожиданно посерьёзнела. — Это ты в Америке разного насмотрелся, поэтому у тебя и требования нормы высокие. А многие и от того, что