Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти - Ирвин Д. Ялом

На нашем последнем сеансе Кевин, 40-летний инженер, чьи приступы страха смерти практически исчезли за 14 месяцев терапии, рассказал о таком сне:

Я бегу по длинному зданию, меня кто-то преследует, но я не знаю кто. Мне очень страшно, я сбегаю по ступенькам в какой-то подвал. Я вижу, что с потолка сыплется песок — тонкой струйкой, будто в песочных часах. Вокруг темно; я иду дальше и не могу найти выход, а потом, в конце коридора, вижу, как медленно открываются двери огромного склада. Хотя мне и страшно, я вхожу в них.

Чувства в этом сне? Страх и тяжесть. Я попросил Кевина рассказать мне свои ассоциации, но их было мало: сон казался ему абсолютно пустым. С экзистенциальной точки зрения мне было понятно, что окончание наших сеансов и прощание со мной могло вызватьу него мысли о других потерях и смерти. Два образа из его сна особенно привлекли мое внимание: тонкая струйка песка, как в песочных часах, и двери склада. Я не стал озвучивать свои идеи, а вместо этого попросил Кевина найти ассоциации с этими образами.

Какие мысли вызывают у вас песочные часы?

Мысли о времени. О том, что оно уходит. Полжизни уже прошло…

А склад?

— Склад тел. Морг.

— Это наш последний сеанс, Кевин, и он подходит к концу.

Да, я тоже об этом подумал.

Кроме того, морг, склад тел… Вы уже несколько недель не говорили о смерти. А ведь изначально вы обратились ко мне именно из-за этого. Такое ощущение, что окончание терапии воскрешает в вас старые страхи.

— Видимо, да. И я задаю себе вопрос: действительно ли я готов закончить терапию?

Опытные терапевты знают, что такие вопросы нельзя считать достаточным основанием для продолжения терапии. Пациенты, прошедшие серьезный курс лечения, обычно воспринимают его окончание очень двойственно. Часто случаются обострения изначальных симптомов. Один человек отозвался о психотерапии как о «циклотерапии»: человек снова и снова решает одни и те же проблемы, с каждым разом все укрепляясь в новом, измененном качестве. Я предложил Кевину все-таки закончить нашу работу, как мы и планировали, но встретиться еще раз спустя два месяца. На этом сеансе Кевин чувствовал себя отлично, и я увидел, что он с успехом применяет в жизни то, чего мы с ним добились.

Итак, пробуждающие переживания могут быть самыми разными: от тех, что испытал на смертном одре Иван Ильич, или тех, которые переживают больные раком, готовясь к смерти, до менее острых конфронтации, происходящих в повседневности (дни рождения, вечера встречи одноклассников, сны, ощущение пустого гнезда, горе). Их объединяет одно — они становятся началом «пробуждения». Часто процессу осознания способствует помощь другого человека, будь то специалист или просто друг, восприимчивый к подобным вопросам (смею надеяться, не без помощи этой книги).

Не надо забывать о том, что все эти переживания несут с собой один смысл: конфронтация со смертью провоцирует страх, но в то же время может сделать жизнь значительно богаче. В главе 4 я расскажу о следующем шаге на пути преодоления страха и обогащения жизни. Мы поговорим о роли идей.

Идеи, даже если они кажутся просто словами, имеют силу. Озарения многих великих мыслителей и писателей разных эпох помогают нам справиться со страхом смерти и придать смысл нашей жизни. В этой главе я поделюсь с вами идеями, которые оказались особенно полезны при работе с пациентами, страдающими приступами страха смерти.

Как я уже говорил, мне очень близки идеи этого греческого философа, и я нахожу их исключительно полезными для целей психотерапии. Эпикур считал, что истинная цель философии — облегчать человеческие несчастья. Но в чем их корень? Эпикур не сомневался в ответе: это вездесущий страх смерти.

Эпикур повторяет, что пугающая мысль о неизбежной смерти проникает в нашу жизнь и омрачает все до единого удовольствия. Поскольку никакая деятельность не может удовлетворить нашу жажду вечной жизни, всякая деятельность, по сути, бессмысленна. Эпикур писал, что некоторые люди настолько ненавидят жизнь, что идут на самоубийство, тогда как другие развивают лихорадочную и бесцельную активность, единственный смысл которой — попытка скрыться от экзистенциальной реальности и от ожидающей нас всех судьбы. Эпикур объяснял бесконечный и не насыщающий поиск новых видов деятельности тем, что мы храним и периодически вызываем в памяти глубоко хранящиеся приятные воспоминания. Если бы мы научились снова и снова воскрешать их, не было бы нужды постоянно искать новых удовольствий, считал Эпикур.

Легенда гласит, что Эпикур последовал собственному совету и даже на смертном одре (он умер от осложнений после заболевания почек) сохранял спокойствие, несмотря на жуткую боль. Ему помогало воспоминание о приятных беседах в кругу друзей и учеников.

Гениальность Эпикура заключается в том, что он предвосхитил современный взгляд на бессознательное, отметив, что большинство людей не осознает страха смерти. Эпикур писал, что этот страх обычно проявляется совсем в другом: у кого-то — в чрезмерной набожности, у кого-то — во всепоглощающем накопительстве денег или слепом стремлении к почестям и власти. Все это представляет собой некий суррогат бессмертия.

Каким образом Эпикур пытался облегчить страх смерти? Он сформулировал ряд четких аргументов и предлагал своим ученикам заучивать их как таблицу умножения. Многие из этих аргументов активно обсуждались за прошедшие 23 века и до сих пор помогают людям преодолеть страх смерти. В этой главе я расскажу вам о трех самых известных аргументах Эпикура, которые помогли преодолеть страх смерти лично мне и многим моим пациентам:

• смертность души;

• смерть есть ничто;

• аргумент симметрии.

Эпикур учил, что душа — смертна и исчезает вместе с телом. Это суждение диаметрально противоположно воззрениям Сократа, который незадолго до своей казни нашел утешение в идее бессмертия души и в ожидании вечной жизни в обществе единомышленников, разделяющих его стремление к мудрости. Позиция Сократа, подробно изложенная в диалоге Платона «Федон», была воспринята и сохранена неоплатониками, оказав значительное влияние на христианскую концепцию загробной жизни.

Эпикур яростно порицал современных ему религиозных лидеров, которые в попытке укрепить свою власть разжигали в своих последователях страх смерти. Они грозили наказаниями, которые ожидают после смерти тех людей, которые в земной жизни отказываются выполнять установленные ими правила и нормы. (В последующих веках страх смерти подогревался христианской иконографией, живописующей наказания, ждущие грешников в аду, например, сцены Страшного Суда, принадлежащие кисти Босха, мастера в изображении ужасов ада.)