Финт простака - Джеймс Хедли Чейз

Приглашены были тысячи гостей. Откуда она выкопала все эти имена, понятия не имею. Предполагался бал-маскарад, четыре оркестра, балет на лужайке и фейерверки. Украшения обошлись в тысячи долларов, а медовый месяц предстояло провести на ее роскошной яхте в Венеции.

Яхту в Венецию отправили заранее, еще до свадьбы, а мы должны были лететь на другой день после свадьбы, нагнать яхту в Неаполе и уж на ней плыть в Венецию.

Мысль о шести неделях с Вестал на яхте преследовала меня как кошмар, но увильнуть не было никакой возможности. К счастью для меня, Вестал с головой ушла в приготовления к свадьбе, и я ее почти не видел. Ведь и у меня дел было полно.

Я нашел контору на Краун-бульваре, где располагались все самые именитые фирмы. Управлять конторой я уговорил Тома Лидбиттера и мисс Гудчайлд. Поставив командовать их, я обеспечивал себе свободное время, чтобы позаботиться и о собственных интересах.

Такова была ситуация. Будущее казалось довольно заманчивым. Я становлюсь мужем одной из богатейших женщин штата. Из плохо оплачиваемого клерка я вдруг выскочил в богачи. Да, в те дни печалиться мне было не о чем.

Беда в том, что деньги такие скоро кончились.

Подробности свадьбы опущу. Я чувствовал, что гости глазеют на меня, гадая, как это мне удалось подцепить Вестал и ее миллионы. Они считали меня, не сомневаюсь, жалким авантюристом. Атмосферу я ощущал, хотя все держались со мной холодно-вежливо.

Только после полуночи уехали мы из Клиффсайда. Вестал хотелось полюбоваться фейерверком. В аэропорту мы сели на специально нанятый самолет, который должен был доставить нас в Париж, а оттуда в Рим.

Мысль, что придется провести шесть недель наедине с Вестал на яхте, по-прежнему угнетала меня. Занимать Вестал предстояло мне в одиночку: кроме нас, на яхте будут только мой слуга, горничная Вестал и Ева Долан, в обязанности которой входило составлять графики осмотра достопримечательностей.

Мисс Долан уехала вперед, она ждала нас в аэропорту Орли в Париже. Она организовала все, нас поселили в лучших апартаментах Рицы.

Я, как мог, оттягивал неизбежную первую ночь, весь день неустанно водя Вестал по разным знаменитым местам и памятникам. В отель мы вернулись лишь в четыре утра, и я настоял, что ей надо поспать хоть пару часов перед полетом в Рим. Она так измучилась, что возражать не стала, и я на одну ночь спасся. Вскоре после полудня мы вылетели из Парижа в Рим. Из Рима мы отправились морем в Неаполь. Еву мы отослали на яхту, а сами поехали на три дня в Сорренто – полюбоваться тамошними красотами. Вестал хотелось посмотреть Везувий, Помпею, Капри и, конечно же, гроты – синий и зеленый.

Наш отель стоял на склоне горы, вид из него открывался на Неаполитанский залив изумительный, точно за окном раскинулись волшебные декорации – гавань, Везувий и далекий прекрасный остров Капри.

Будь со мной Глория, я бы наслаждался всеми этими красотами, но Вестал, виснувшая у меня на руке, трещавшая без умолку, портила все. Вела она себя как типичная американка-туристка – жадно рвалась увидеть все.

Днем мы спустились на частный пляж отеля и часок провели у моря. Искупавшись, валялись на горячем песке, пили ледяной кофе, и Вестал счастливо щебетала. Не спрашивайте меня о чем. Я не слушал ее, но вдруг одна ее фраза насторожила меня.

– Чад, милый, давай сегодня вернемся в нашу комнатку пораньше, мы женаты уже три дня, а… а…

Я выдавил улыбку.

– Понятно, но ведь столько всего надо осмотреть. То, се. О’кей, давай сегодня пораньше.

Рано или поздно – этого не избежать. Тянуть без конца невозможно. Я вспомнил, как говорил Глории, что в потемках все женщины одинаковы. Я сам верил тогда этому, но теперь узнал, что здорово ошибался.

Ночь не кончалась и не кончалась. Ни я, ни она не спали. Мы лежали в потемках, бок о бок, чужие, и я клял себя, что женился на ней. Я твердил себе, что никогда больше не буду заниматься с ней сексом. Я буду всюду сопровождать ее, но спать, извините, я буду отдельно.

На следующий день приехала Ева в «роллсе», и мы отправились к Помпее. Вестал сидела мрачная, подавленная, я тоже. Мы почти не разговаривали, быстренько осмотрели руины Помпеи. Я не большой любитель осматривать достопримечательности, и Вестал тоже смотрела без интереса.

– Вестал, тебе очень хочется на Капри? – спросил я по пути в отель. – Туристов там – не протолкнешься, и вообще слава его преувеличена. Может, лучше на яхту сразу? Уедем подальше от этих толп.

– Хорошо, я не против, – не глядя на меня, кивнула она.

Я удивился, как это она так легко согласилась, она ведь без умолку трещала, как ей не терпится увидеть Капри. Наверное, поняла, что все эти знаменитые места вгоняют меня в тоску, а она до слез старалась угодить мне.

Ева сидела впереди с шофером. Наклонившись, я сказал ей, что мы решили ехать прямо на яхту, и попросил ее заскочить в отель расплатиться и упаковать наши вещи. Она, не оглядываясь, кивнула. Интересно, что она думает о внезапной перемене наших планов.

Машина притормозила у отеля, Ева вышла. Я с любопытством оглянулся на нее, когда машина тронулась, оставив ее на солнцепеке. Просторное серое шелковое платье, белая широкополая шляпа, зеленые солнечные очки. Фигурка стройная, аккуратная. Я вдруг обратил внимание, что ножки у нее длинные и стройные, а ступни маленькие и аккуратные. Я-то воображал, что на яхте не будет интересных женщин, и мой удел – слушать трескотню Вестал, а похоже, девушка эта может очень даже развлечь меня. Во всяком случае, она не худа и не безобразна, пусть даже кислая девица.

Яхта была водоизмещением в пятьсот тонн, белоснежная, с солнечными палубами и всякой другой невообразимой роскошью. В нашей каюте была большая спальня с двойной кроватью, две ванные, гардеробная, в которой тоже стояла кровать, и просторная гостиная.

– Нравится? – Вестал беспокойно глядела на меня.

– Чудесно! – Я заглянул в гардеробную. – Я буду спать там, Вестал. Сплю я очень беспокойно, ни к чему тревожить тебя. Дверь будем оставлять открытой, чтобы поболтать, когда уже ляжем.

Я притворился, будто разглядываю ящички туалетного столика, стоя к ней спиной, но наблюдал за ней в зеркало. При моих словах она буквально обмякла. Не только тело, но и лицо сникло. Она вдруг постарела и стала еще страшнее и костлявее.

– Я… я думала, может, тебе захочется тут.

Я развернулся к ней. Этому надо положить конец решительно и бесповоротно.

– Я ценю дружескую сторону брака куда больше физической. Я, Вестал, похож на тебя. Считаю, что физическая сторона любви весьма преувеличена. К счастью, нам с тобой об этом беспокоиться не приходится.

Она пошла красными пятнами, потом побледнела.

– Но, Чад…

– Ну ладно, пойду к Уильямсу, скажу, пусть распакует мой чемодан. – Я направился к двери. – Через полчаса в баре, да?