Счастье в мгновении - Анна Д. Фурсова

class="p1">— Джексон, ты можешь сказать?.. — вне эмоций говорю я.

— Есть причина, по которой вы любите друг друга, — молвит Джексон, смотря на темное небо, заполненное тучами.

— Джексон, я же говорила, что не знаю как объяснить это…

Джексон продолжает ходить туда-сюда. Что он хочет нам сказать?..

— Джексон, скажешь?

— Милана, Питер — твой старший брат, — сокрушено произносит Джексон, цепляясь за волосы.

— Брат, может быть, хватит сейчас надумывать, чтобы вернуть себе Милану, и вообще так нельзя шутить, — смеется от слов Питер, предполагая, что это шутка. — Она сама примет решение, если ещё не приняла в отношении нас.

— Да, Джексон, я не очень понимаю к чему это? — Я встаю с пола крыши. — Я приняла решение и могу сейчас твёрдо сообщить, что выбрала тебя. Джексон.

Джексон подходит к Питеру и уныло, смотря на него, заявляет:

— Милана — твоя сестра.

— Что? — в один голос мы вскрикиваем с Питером.

— Джексон, ты все это придумал? Скажи мне, — громко визжу я.

— Это правда, Милана… — печально отрезает Джексон. — Когда я об этом узнал, то сам не поверил, и чтобы все обдумать, уехал в Нью-Йорк.

Питер сжимает кулаки, не веря всему.

— Я не понимаю, как это возможно? — тараторит Питер.

— Подожди, — перебиваю я Питера. — Получается, что мой папа с вашей мамой…? О, нет…

Мой внутренний мир сиюминутно рухнул в этот момент. Я не знала, что такое боль пока не испытала ее. Раньше я думала, что боль это когда ты чем-то болен до такой степени, что тебе трудно дышать, говорить, но то, что я чувствую сейчас, было несравнимо, ни с чем…

— Да, именно по этой причине папа ушёл от нас с Питером…

— Так, значит, моим отцом является папа Миланы? — ошарашено произносит Питер, едва не падая в обморок.

— Да… — обезнадежено говорит Джексон. — Я сам в это не мог поверить…

— Мой отец изменил моей матери… — повторяю я дважды про себя мысль и на третий раз выкрикиваю ее вслух, теребя со всей силой свои волосы.

Это все сон и происходит не со мной. Моя мама живет с мужчиной, который изменил ей. А я, я обманута папой. Вот почему он к Питеру всегда относился по-другому. О, боже, я целовала своего брата…

У меня начинается истерика, слезы текут градом, я сажусь на корточки и опускаю голову вниз. Как же больно… Такого не могло с нами случиться. Как так? Я не верю…

Что же происходит в моей жизни? Как же это так, что Питер мой брат? Именно поэтому я чувствовала связь между мной и Питером, но я целовала его… Я начинаю задыхаться от слез, громко всхлипывая каждую секунду.

Питер с Джексоном успокаивают меня, обнимая меня вдвоём. Я убираю руки обоих от себя. Это нестерпимая боль. Душа рвется на части.

— Джексон, ты знал об этом и ничего не сказал мне с самого начала! — сквозь слезы вырывается у меня со всей злостью.

— Да, Джексон, ты врал нам! — добавляет Питер.

— Поймите меня, я не смог это сказать…

С каждой минутой боль внутри усиливается. Куда же еще больнее?.. Вокруг меня все это время было столько лжи.

— Джексон, и как долго ты хотел скрывать это? — скулю я, задыхаясь ото всего, от слез, боли, мыслей.

— Милана, я знал, что тебе это принесёт тяжелейшую боль и не стал говорить…

Я продолжаю рыдать, уткнувшись лицом на свои руки.

— Простите, что я не сказал вам ничего. Но и вы меня обманывали…

Следует между нами тишина. И только слышны мои рыдания. Я вытираю слезы с глаз и всматриваюсь далеко-далеко. Питер отходит дальше, поднимает голову и смотрит на небо, обсыпанное звёздами.

В жизни каждого бывают моменты, когда тебе кажется, что твоя душа умерла, а ты остался жить. Я не могу поверить в то, что мой отец так мог поступить с моей матерью. Это подло. Я верила в то, что он честный человек, а он оказался предателем. Я врала Джексону, отец большую часть моей жизни врал матери и мне, Джексон таил правду от меня… Каждый из нас совершил ошибки. Если задуматься обо всем этом, то за каждым выбором человека следуют последствия. Ложь причиняет боль другому человеку, а если она длится долго, то причиняет двойную боль… И теперь, каждый из нас, будет расплачиваться за все совершенные ошибки.

В настоящий момент я подобна потухшей звезде, которая так ярко освещала пути Вселенной, но по какой-то причине в один момент потухла…

— Смотрите, — говорит быстро Питер, — падающая звезда.

Поднимая голову, я бросаю взор на небо и вижу необычайное зрелище. Светлый луч на фоне ночного неба пронзает часть земного пространства. Тоже самое происходит сейчас во мне, только наоборот. Мной овладевают темные лучи и убивают все ясное пространство моего тела.

— Загадываем желание? — произносит тихо Джексон, чтобы успокоить меня.

— Смотрите, ещё одна, — пищу я.

Я смотрю на падающие звёзды, и мне становится спокойно будто они, эти яркие пятнышки, снабжают меня внутренней силой. Я ощущаю, что в этот момент со мной рядом находится дедушка, человек, который был честен со мной и сам действовал по чести в отношении себя и других.

Мысленно я обращаюсь к дедушке, смотря на звездное небо: «Дедуль, что мне делать? Я не знаю, как после всего, что произошло со мной жить дальше? Я должна сказать правду маме, но ведь для неё это будет таким ударом…»

Я потеряла Джексона и Питера. Мне больно от того, что Джексон врал мне, зная то, что его мама встречалась с моим папой, а Питер и вовсе оказался моим братом, с которым я несколько раз целовалась. Выбор в отношении двух людей осуществился сам. Вот так куда заводят дороги жизни.

Но что делать дальше? Жить словно ничего не произошло? Я не желаю, чтобы моя мама и дальше продолжала верить лживому отцу. Предателю. Мерзавцу. Он все испортил. Он притворялся всегда. Сам никогда не любил нас. Нужно обязательно сейчас же все ей рассказать.

— Питер, Джексон, я пойду домой, — произношу я обессиленным голосом и встаю с фундамента крыши.

— Да, идёмте, уже поздно, — говорит Джексон. — Нам всем нужно успокоиться и привести мысли в порядок.

— Не нужно меня провожать, мальчики. Я хочу побыть это время одна, прогуляюсь до дома.

— Я не брошу тебя, — щебечет Джексон, наблюдая мое «мертвое» состояние.

— Я тоже хочу побыть один, — безысходно вставляет Питер и уходит, бросая: — Извините.

Он шокирован происходящим. У Питера опустились руки после услышанного. Нам еще тяжелее с ним. Ведь мы думали, что любим и… А теперь мы