Утерянные победы. Воспоминания фельдмаршала - Эрих фон Манштейн

Ввиду возможного развития событий на внутренних флангах групп «Юг» и «Центр» необходимо было заблаговременно сосредоточить одну сильную армию перед Киевом. Если же ждать с переброской сил с других театров военных действий до тех пор, пока западный противник где-нибудь не высадится, то для Восточного фронта уже будет поздно. Вообще, не так уж трудно распознать по группировке сил военно-морского флота и транспортных судов противника его основные намерения, то есть где существует угроза высадки. Цейтцлер дал прочитать это письмо Гитлеру. Как он мне сказал, письмо вызвало у Гитлера взрыв бешенства. Он заявил, что я хочу проводить только гениальные операции и быть оправданным в летописи военных действий. Что можно сказать об этих наивных высказываниях!

Беседа между Гитлером, фельдмаршалом фон Клюге и мною осталась, к сожалению, безрезультатной. Гитлер заявил, что нельзя снять силы ни с других театров военных действий, ни с фронта группы «Центр». Гитлер отнесся также абсолютно отрицательно к вопросу о создании единого командования путем передачи ответственности за все театры военных действий начальнику Генерального Штаба. Он утверждал, что и его влияние ничего не может изменить или улучшить в общей стратегии. Конечно, Гитлер отлично понимал, что предложение о начальнике Генерального Штаба, отвечающем за все театры военных действий, было направлено на то, чтобы Гитлер сохранил за собой только право принимать окончательное решение, но отказался от руководства операциями. Но на это он не мог согласиться, так же как не мог согласиться и на отказ от руководства действиями на Восточном фронте путем назначения командующего Восточным фронтом.

Так как и в последующие дни ОКХ не приняло никаких мер, которые учитывали бы обстановку на фронте группы «Юг», я вновь доложил телеграммой от 7 сентября обстановку на фронте группы. Я указал на то, что противник ввел в бой против нашей группы уже 55 дивизий и 2 танковых корпуса, взятые им не из резервов, а в значительной части с других участков Восточного фронта, – кроме того, новые части были еще на подходе. Я еще раз потребовал срочных кардинальных мер от ОКХ для того, чтобы мы смогли удержать фронт на участке нашей группы.

Вскоре, 8 сентября, Гитлер прибыл в наш штаб в Запорожье, куда он приказал прибыть командующему группой «А» фельдмаршалу фон Клейсту и генерал-полковнику Руоффу, 17 армия которого все еще находилась на Кубани.

На этом совещании я еще раз очень настойчиво указал на серьезность положения группы, состояния войск, а также на те последствия, которые грозят не только группе «Юг», но и группе «А» в случае разгрома северного фланга нашей группы.

Я заявил, что мы не можем больше восстановить положение на правом фланге группы перед Днепром. Противнику удалось пробить брешь на северном фланге 6 армии шириной 45 км, где сражались только остатки двух наших дивизий. Контратаки небольшими имеющимися у нас танковыми силами не могли закрыть эту брешь. Хотим мы или не хотим, но мы будем вынуждены отойти за Днепр, особенно принимая во внимание возможные последствия чрезвычайно напряженной обстановки на северном флате нашей группы.

Чтобы получить необходимые силы для подкрепления этого фланга, я предложил немедленно отвести группу «Центр» на рубеж Днепра. В результате этого ее фронт сократился бы на одну треть и мы сэкономили бы силы, которые позволили бы нам сосредоточить, наконец, достаточно крупные соединения войск на решающем участке Восточного фронта.

Теперь Гитлер в принципе соглашался с необходимостью отхода северного фланга группы на рубеж Мелитополь – Днепр, хотя он все еще надеялся избежать этого путем подтягивания сюда новых дивизионов штурмовых орудий (САУ). Как всегда, он думал, что использование технических средств будет достаточным для стабилизации обстановки, которая могла быть достигнута на самом деле только введением в бой большого числа новых дивизий.

Относительно высвобождения сил из района группы «Центр» путем отхода на верхний Днепр он заявил, однако, что быстрый отход на такое большое расстояние неосуществим. Такое большое передвижение частей затянется якобы вплоть до наступления распутицы. Кроме того, он считал, что будет потеряно много техники (как это произошло при отходе с Орловской Дуги). Вообще отход на промежуточный рубеж дальше на восток был, по его мнению, возможен, но не дал бы нам необходимой компенсации в виде экономии сил.

Все это упиралось в вопрос о маневренном ведении операций, по которому командование группы «Юг» на основе своего опыта в Крыму и зимой 1942/43г. занимало принципиально иную позицию, чем ОКХ и командующие другими группами. В этих кампаниях мы были вынуждены действовать быстро и оперативно, и дело обходилось без предварительного длительного планирования и подготовки. Гитлер же и другие командующие полагали, что нельзя так быстро начинать и проводить большие передвижения войск. Правда, быстрое проведение отхода с фронта, долгое время прочно удерживавшегося, затруднялось тем, что Гитлер – с целью обеспечения удержания местности даже и при временном перерыве в снабжении распорядился хранить в армиях трехмесячный запас материальных средств.

Если Гитлер, следовательно, все еще никак не мог решиться на такое большое мероприятие, каким было предложенное мною сокращение линии фронта, занимаемого группой «Центр», то все же он признавал необходимость сильного укрепления группы «Юг».

По предложению начальника Генерального Штаба он решил, что группа «Центр» немедленно выделит один корпус в составе двух танковых и двух пехотных дивизий на стык между нею и 4 танковой армией. Этим должна быть предотвращена опасность охвата нашего северного фланга.

Кроме того, он согласился на выполнение моего требования о том, чтобы подтянуть еще 4 дивизии для обеспечения переправ через Днепр. Наконец, он решил в целях высвобождения сил оставить кубанский плацдарм, потерявший уже давно всякую оперативную ценность. Согласно докладу фельдмаршала фон Клейста, это можно было сделать к 12 октября.

К сожалению, не удалось добиться того, чтобы эти приказы были изданы немедленно, то есть еще в нашем штабе. Но когда я прощался с Гитлером на аэродроме, он перед посадкой в самолет еще раз повторил свое согласие дать нам обещанные силы.

Еще вечером этого дня мы отдали приказ 6 армии и 1 танковой армии перейти теперь к подвижной обороне, которую армии должны организовать так, чтобы обеспечить стойкость войск и выиграть как можно больше времени для осуществления отхода.

Что касается фронтов 8 армии и 4 танковой армии, то командование группы надеялось, в случае, если будет выполнено обещание Гитлера, восстановить положение на северном фланге 4 танковой армии контратакой корпуса, перебрасываемого к нам из группы «Центр». С помощью подходящих к Днепру дивизий мы сможем укрепить наш фронт. Тогда возникала возможность остановить противника на северном фланге перед Днепром – приблизительно на линии Полтавы. В этом случае было бы достигнуто существенное сокращение фронта не только для данной обстановки, но и для той, которая возникла бы, если бы группа при отсутствии подкреплений должна была отступить на всем фронте за Днепр.