История героя: Огонь наших душ - Yevhen Chepurnyy

утром, что ещё один отряд пиратов добрался до дворца, и добился-таки успеха в регициде[2].

«Никаких больше заигрываний с пиратской сволочью,” отстраненно думал он, идя по коридорам дворца Каханга. «Видишь Принчипи — убей его сразу. Специально охотиться за клевретами Фурранте не буду, многовато им чести, но любое корыто под флагом с перевернутой короной я отправлю на дно. Если надо, я уничтожу этих мух по одной, при помощи верного тапка. А ещё, у нас с Дерео образовался срочный разговор.» Гламфеллен не отклонился со своего пути — безопасность Онеказы была для него важнее всего остального. Голова одного хитрого экс-Принчипи, без сомнений, замешанного в творящемся вокруг кошмаре, подождет пока на его плечах.

***

Оттолкнувшись от высокой волны, Кьелл забросил себя на борт корабля — ничем не примечательной дау под вайлианским флагом, с ничем не примечательным вайлианским названием «Белакальмо», то есть «Кракен». Матросы недоуменно повернулись к взявшемуся из ниоткуда разумному.

Причина, по которой он около получаса гнался за этим корабликом по волнам, сжигая ци в непрерывном исполнении техники Искусства Золотого Гуся, сейчас ощущалась за дверями кормовой настройки — знакомая эссенция души разумного, бывшего Кьеллу искренне симпатичным. До сего дня.

— Выходи, Дерео, — позвал он. — Или мне тебя вытащить?

Посетив логово Дерео под Желудком, гламфеллен обнаружил лишь остывающие угли пепелища. Старый Принчипи сжег все — несомненно, пытался замести следы самым окончательным образом. Несомненно, он боялся преследования со стороны известного ему Видящего. Это не помогло — слишком много свидетелей обитало на Глубинной Улице, слишком спешил Дерео, даже не озаботившись ложным следом, слишком прозрачна была маскировка хромающей фигуры в плаще, эскортируемой знакомыми Кьеллу бандитами. Даже отбыл отставной пират из своей подземной бухты, с помощью подрабатывающих контрабандистскими лоцманами заклинателей воды, разум одного из которых Кьелл просеял, уточняя приметы и курс подобравшего Дерео корабля. Сейчас гламфеллен стоял на его палубе, выкликая человека, которого собирался казнить.

— Давайте не будем вести себя как сельваккос врудос[3], фентре Видящий, — Дерео показался из дверей каюты, тяжело опираясь на трость, и поддерживаемый тревожно глядящим на него юным вайлианцем. — Не вы ли некогда звали меня другом? — он просительно улыбнулся.

— Я совершенно искренне считал тебя им, — ответил Кьелл.

— Гуоно. С чем же вы взошли на борт моего корабля? — Дерео выглядел спокойным, но капли бегущего по вискам против выдавали его волнение.

— Будто ты не знаешь, — отозвался Кьелл. — Не оскорбляй мой интеллект, Дерео, это вторжение не обошлось бы без твоей помощи, — он вздохнул, и спросил, не столько из интереса, сколько желая оттянуть то неизбежное, что вот-вот должен будет совершить. — Почему ВТК вообще начала покушаться на Онеказу? Королева одарила твоих партнеров с легальной стороны бизнеса весьма щедрыми правами в Дедфайре. Многие местные понесли от этих даров ущерб, и много больше невзлюбило за это королеву, а не вас, вайлианцев.

— Местре королева не могла не дать посланцам Республик запрошенное, — скривив губы в нерадостной улыбке, ответил Дерео. Он вполне понимал эту очень прозрачную ситуацию, и был не прочь потянуть время. — Она расплатилась своей щедростью за правильное отношение ВТК к Хуана, за то, что разговор повели наши дипломаты, а не пушки галеонов и аркебузы солдат. ВТК мирно взяла то, что взяла бы так или иначе. Но позже, королева вознамерилась изрядно обесценить усилия ВТК в Дедфайре. Адра — пречченте веллико, прекрасный дар этой земли, ценимый по многим причинам, но она — далеко не все прибыли ВТК, получаемые здесь. Вайлианские корабли везли в Дедфайр великое множество товаров, чтобы прибыть обратно, загруженные адрой и золотом. Теперь, этот ручей поиссяк из-за усилий местре Онеказы II. Огромное количество товаров — предметы обихода, еда долгого хранения, мебель, одежда, инструменты — теперь производится в Некетаке, на этих новых фабриках в Желудке. ВТК саботировала их как могла, но ей удалось лишь доставить королеве пару неприятных минут, не больше. Производства были развернуты, и вайлианский импорт быстро стал ненужен, и нерентабелен. Даже оружие производится местными во все больших объемах. Забавно, — старый бандит пожевал губами, — племя Каханга почти избавилось от одной из своих каст — ведь те ропару, что сейчас работают на фабриках, могут считаться ремесленниками, куару. Бедняков в городе остается все меньше, и их большинство — неприкаянные чужеземцы, — тяжело вздохнув, Дерео продолжил:

— ВТК рассчитывала прекратить этот неприятный процесс, грозящий фатальным падением прибылей, убрав с доски его главный двигатель — королеву. Правь Хуана ее брат, и невзирая на все его усердие, положение дел постепенно вернулось бы на круги своя. ВТК снова стала бы необходима Дедфайру. Кто же мог подумать, — отставной пират с досадой скривился, — что королева найдет в вашем лице столь ревностного и умелого защитника. Говорят, крики убиваемых вами Принчипи были слышны по всей Змеиной Короне.

— Любовь — страшная сила, Дерео, — отстраненно кивнул Кьелл. — Я удивлен, что ты не понял положения дел после моих поисков Спатта Ругиа.

— Аймо[4]? Эккози, при чем тут это? — в удивлении приподнял брови Дерео. Кьелл, вздохнув, покачал головой.

— Я люблю Онеказу, и уничтожу любого, кто посмеет вредить ей. Я же предупреждал тебя в прошлую нашу встречу, хоть и не закончил — слишком спешил убить посягнувшего на мою любовь, — гламфеллен холодно посмотрел на бывшего пирата.

— Тондери. Безумие, — пораженно вытаращился на него Дерео. — Подумать только… Ди верус, я считал вас дельцом, наемником, чей клинок купила местре королева, но такое и в голову мне не пришло… Что же, — его лицо приобрело мрачную покорность судьбе. — Если вы сражаетесь за свою аймора, то нет смысла взывать к вашей жадности, и нашей былой дружбе. Делайте то, зачем пришли, но, пер компланка, оставьте мою команду в живых.

— В живых? О чем ты, зио[5]? — недоуменно спросил пирата поддерживающий его юнец. — Этот баццо здесь, чтобы убить тебя? Принчипи! Протежжере вуорс аймикос[6]!

— Каллосте[7]! — рявкнул Дерео, отвесив юнцу пощечину. Тот зашипел, обиженно глядя на старика. — В трюм, постенаго, и не показывайся наружу до самых республиканских берегов!

— Но зио, твоя нога… — юноша попытался возражать, но был прерван неожиданно сильным толчком в грудь от Дерео.

— Апреттаре, юный глупец! — под яростным взглядом старого Принчипи, молодой вайлианец заторопился в сторону каюты.

— Вы великодушный разумный, фентре Лофгрен, — поспешно и горячо