Порог между мирами - Филип Киндред Дик

Он крутился неподалеку, явно заинтересованный тем, что говорил Вилли К.

— А я могу взять с собой противоядие для Кэти?

— Нет, но вы можете запомнить формулу, благодаря чему в вашем времени «Хэзелтайн» сможет его воспроизвести. Хотя не думаю, что вам этого хочется. Я вовсе не намерен вас уговаривать и не могу заставить.

— То есть его жена подсела на йот–йот–сто восемьдесят, а он не собирается ей помогать? — спросил Таубман.

— Ты не женат, — заметил Вилли К. — В супружестве может родиться величайшая ненависть, на какую только способны люди. Возможно, из–за постоянной близости или же потому, что когда–то между ними была любовь. Близость остается, несмотря на то что любовь исчезла без следа. Появляется жажда власти, борьба за доминирование. Собственно, это жена подсадила его на наркотик, так что чувства нашего гостя вполне понятны.

— Надеюсь, что никогда ни во что подобное не ввяжусь, — заявил Таубман. — Как можно ненавидеть того, кого когда–то любил?

Рига уже какое–то время назад подошла к ним, слушала их разговор и считывала перевод с поверхности устройства.

Теперь и она вставила свое слово:

«Любовь и ненависть связаны друг с другом куда теснее, чем думают земляне».

— Есть еще сигарета? — спросил Эрик Таубмана.

— Конечно. — Парень протянул ему пачку.

— Самое интересное во всем этом то, что доктор Эрик Свитсент родом из вселенной, в которой пакт заключили Земля и Лилистар, — продолжал Вилли К. — В данный момент, то есть в их две тысячи пятьдесят пятом году, идет война, которую они постепенно, но определенно проигрывают. Это явно не наше прошлое, но совершенно другое, альтернативное. Кроме того, я вижу в его мозгу крайне интересную мысль о том, что тогдашний руководитель Земли Джино Молинари уже открыл ряд параллельных миров и пользуется ими для собственных политических целей.

Вилли К помолчал и продолжил:

— Нет, доктор Свитсент, после того как я извлек из вашей памяти образ трупа Молинари, могу с уверенностью утверждать, что он не из нашего мира. Генеральный секретарь действительно погиб вследствие покушения. При этом я помню фотографии его тела и замечаю одну маленькую, но существенную разницу. В нашем мире секретарю несколько раз выстрелили в лицо, так что черты его стали неузнаваемы. Труп, который вы видели, не настолько изуродован, вследствие чего я могу предположить, что он происходит из еще одного мира, подобного нашему, но не идентичного.

— Видимо, именно поэтому здесь появлялось так мало путешественников во времени, — вставил Таубман. — Они разбросаны по разным возможным будущим.

— Что касается энергичного Молинари, то я предполагаю, что это еще одна альтернативная конфигурация, — задумчиво продолжал Вилли К. — Как вы понимаете, доктор, это означает, что ваш секретарь сам принимал йот–йот–сто восемьдесят. Угроза вас убить, если вы подсядете на наркотик, — лишь проявление жестокого лицемерия. Но по некоторым признакам, содержащимся в ваших мыслях, я могу заключить, что Молинари также обладает противоядием, разработанным лилистарцами, которое вы только что приняли. Поэтому он ничего не боится и может свободно путешествовать по мирам.

Эрик понял, что Моль мог в любой момент дать лекарство ему и Кэти.

Ему трудно было примириться с тем, что он услышал сейчас о Джино Молинари. Генсек казался ему более человечным.

«Он просто играл с нами, — подумал Эрик. — Жестокое лицемерие, как говорит Вилли К».

— Погодите, — предупредил его тот. — Мы не знаем, что он собирался сделать. Джино только что узнал о вашей зависимости от наркотика. Именно в этот момент он, как обычно, страдал очередным приступом своих хронических болезней. Возможно, Молинари и дал бы вам лекарство позже, пока это еще имело какое–то значение.

«Можно узнать, о чем вы говорите?»

Секретарша, как и Таубман, потеряла нить разговора.

— Не стоит ли вам начать трудоемкий процесс запоминания формулы? — спросил Вилли К. — Это займет все время, которое у вас еще осталось.

— Ладно, — ответил Эрик и сосредоточился, готовясь слушать.

«Минуту».

Вилли К замолчал и повернулся к секретарше.

«Доктор выяснил нечто намного более важное, чем любые химические формулы».

— То есть? — спросил ее Эрик.

«В вашем мире мы враги, но здесь живем вместе. Вы видите это и уже поняли, что в войне с нами нет необходимости. Еще важнее то, что это также знает и ваш руководитель».

В самом деле. Нет ничего удивительного, что Молинари война была не по душе. Он не просто подозревал, что ввязался не в тот конфликт не с тем врагом. Джино сам стал свидетелем этого факта, возможно, не один раз, и все благодаря йот–йот–180.

Но это не все. Было еще кое–что, столь зловещее, что Эрик даже сам удивился, каким чудом эта мысль пробилась из глубин его подсознания вопреки всем барьерам. Йот–йот–180 попал на Лилистар, причем в больших количествах. Там наверняка с ним экспериментировали. Значит, лилистарцам также были знакомы альтернативные возможности. Они знали, что Земле повезло бы больше, если бы она пошла на союз с ригами, убедились в этом воочию.

Лилистар проигрывал в обоих сценариях развития событий — с Землей и без таковой на его стороне. Или…

Была ли третья возможность, в которой Лилистар и риги сражались с Землей?

— Союз между Лилистаром и ригами маловероятен, — сказал Вилли К. — Слишком давно они враждовали. Мне кажется, что равновесие держится исключительно на вашей планете, на которой мы сейчас находимся. Так или иначе, Лилистар обязательно будет побежден ригами.

— Но это означает, что лилистарцам нечего терять, раз они знают, что проиграют, — заметил Эрик.

Он легко мог представить себе реакцию Френекси на подобные известия. Нигилизм и разрушительная жестокость лилистарцев стали бы просто непостижимы.

— Да, это так, — согласился Вилли К. — Молинари не совершает поспешных шагов, и правильно делает. Возможно, теперь вы поймете, в чем причина стольких его болезней, ради чего он вынужден доходить до крайности, прикасаться к самой смерти, чтобы служить своему народу. Почему Джино сто раз подумал бы, прежде чем дать вам противоядие от йот–йот–сто восемьдесят. Если бы агенты Лилистара, в число которых, возможно, входит и ваша жена, узнали, что оно у него есть, то они могли бы… — Вилли К замолчал. — Как вы сами можете заметить, трудно предвидеть поведение психопатов. Одно можно сказать точно. Они не стали бы игнорировать подобное.

— Лилистарцы нашли бы способ лишить его противоядия, — сказал Эрик.

— Не в том дело. Они пытались бы его наказать. Френекси знал бы, что Молинари обладает слишком большой властью. Он имеет возможность свободно принимать йот–йот–сто восемьдесят, без опасений приобрести зависимость или разрушить нервную систему, и никак ему не подчиняется. Именно потому Молинари может противостоять премьеру. Он вовсе не столь уж беспомощен.