Призрак страсти - Барбара Эрскин

Уильям следил за тем, как она медленно причесывалась. Он облизнул губы, удивленный тем, что все еще испытывал к ней влечение, спустя столько лет.

– О да, король доверял мне. Но мне не нужно его доверие в этот раз, Молл. Я был там. Я все видел. Он убил Артура своими собственными руками и бросил тело в Сену!

Матильда похолодела.

– Своими руками?

Уильям слез с кровати и сел рядом с ней.

– Мы остановились в Руэне на Пасху. Джон пил. Мы все пили! Ему стукнуло в голову допрашивать пленных, и он послал за Артуром. Парень стоял, отказываясь признать в своем дяде короля. Джон был в гневе и напал на него. Но, черт побери, если бы у парня хотя бы было чуть-чуть храбрости… Он просто стоял и позволил Джону трясти себя, как собачонку. Мы все должны были поклясться, что никому не расскажем о его смерти. Король хотел получить его живым! – Уильям встал, потирая шею. – Он приказал Юберу де Бургу выколоть парню глаза, кастрировать и взять его в плен, но он испугался как девчонка. Это вина Юбера. Мальчишка был бы полезен! – Он остановился.

– Я помог им привязать камни к телу, и мы бросили его в реку, но неудача преследовала нас, какой-то рыбак нашел труп несколько дней спустя. К счастью, его нельзя уже было опознать. Никто не мог быть уверен. Но некоторые догадались.

Матильда слушала молча, в ужасе, представляя внезапный гнев пьяного Джона и его нападение на испуганного бедного мальчика, вспомнив ту ночь, когда он теми же руками схватил ее за шею.

Почему Уильям не пошевелил и пальцем, чтобы помочь ему? Почему, по крайней мере, не пытался удержать короля? Она с содроганием и недоверием посмотрела на мужа.

Уильям продолжал:

– Парень был предателем! Он заслужил смерть! Он жил только благодаря доброте Джона…

– У Джона нет доброты, Уильям. Он делал то, что было удобно ему – до того момента, пока не напился и не вышел из себя. Юбер единственный из вас, у кого есть сострадание и доброта.

Она легла в кровать, не снимая халата.

– Позови слуг, Уильям. Пусть разведут огонь и вытащат угли.

Он больше не вспоминал Артура, но на следующее утро созвал клириков и экономов и, просидев с ними перед кипами пергамента, через несколько часов послал за настоятелем церкви Святого Джона в Брекноке.

– Я намереваюсь построить вам хорошую новую церковь на холме, отец настоятель, – сказал он, когда тот приехал.

Когда потрясенный мужчина, онемев от удивления и благодарности, с поклонами вышел из комнаты, Уильям сел за стол и улыбнулся Матильде, которую спешно позвали на встречу.

– Помнишь, я планировал это, Молл! Красивую новую церковь? Это будет величайшая церковь на земле, когда я закончу строительство. – Он пошел налить себе вина. – Люди будут помнить меня сотни лет за красоту здания, и мой благородный поступок, и мою щедрость.

Матильда видела, что он уже был сильно пьян. Устало она терла глаза руками.

Она мало спала, каждый раз представляя мальчика-принца. Неужели Уильям действительно думал, что сможет искупить свой грех строительством церкви? Наблюдая за тем, как он пил, сидя за бумагами, она поняла, что он надеялся на это.

Джуди открыла дверь.

– Так это ты? Ну, как Нью-Йорк?

Ник прошел за ней в студию.

– Очень жарко. – Он подошел к мольберту и взглянул на набросок. – Ты встречалась с Питом Левесоном, пока меня не было? – Повернувшись к ней, он внимательно не нее посмотрел.

Джуди вызывающе ответила.

– Есть ли какая-то причина, по которой я не могу с ним встретиться?

– Нет, отнюдь. Должен сказать, вы созданы друг для друга. Твоя идея верности довольно-таки странная, если не сказать больше, Джуди? – Скрестив на груди руки, он ждал от нее вспышки гнева. Он был разочарован.

Джуди прищурилась:

– Я не обязана быть верной тебе, Ник! Никакой привязанности. Я не являюсь частью вашей фантазии. Твоей, Сэма и Тима. Разберитесь между собой. Я на стороне зрителей. Ты уже видел брата? – вдруг добавили она.

Ник покачал головой.

– Я возвращаюсь в квартиру.

– Знаешь, он был занят, пока тебя не было, и ему чертовски повезло, что он еще на свободе. Он приходил сюда, пьяный, ворвался в студию. Поэтому я вызвала полицию, и этот идиот замахнулся на полицейского.

– Боже! – Ник уставился на нее. – Что случилось?

– Твой друг заплатил за него штраф. Но я тебе скажу кое-что. Если ты придешь сюда с плохими намерениями, получишь такое же обращение. Ты мне действительно нравился, Ник, ты это знаешь? Нам было бы хорошо вместе, но не теперь. Я думаю, вы сумасшедшие, все. Джо может выбирать любого из вас! – Она подошла к окну и захлопнула его, скрыв шум транспорта.

– Что ты имеешь в виду? – резко спросил Ник.

– Сэм настраивает тебя против нее. Ник, я тебе говорила, только ты настолько слеп, что не видишь этого. Он ненавидит Джо и ревнует тебя. Он программирует тебя на то, чтобы ты причинял ей боль. Он пичкает тебя этими дурацкими идеями – ты ведь не веришь, что ты король Джон? В конце концов, ты окажешься в психушке. – Она схватила его за руку. – Ник, я все еще беспокоюсь о тебе – и я бы не хотела видеть тебя таким и чтобы я ни чувствовала к Джо, я не хочу, чтобы она оказалась жертвой Сэма. Он чокнутый, Ник. Я действительно так думаю. Будь осторожен. Пожалуйста.

Ник был потрясен.

– Сэм все еще в моей квартире?

Она пожала плечами.

– Я не узнавала. Он позвонил после того, как вышел из суда, но я сказала ему убираться к черту. Теперь, видимо, он пытается добраться и до меня.

– А Джо? Я пытался дозвониться ей из Нью-Йорка, но она не отвечала.

Джуди удивленно подняла брови:

– Будем надеяться, он до нее еще не добрался. Все, что я знаю, это то, что он в ту ночь пришел сюда от нее.

За семь минут Ник добрался до Корнуолл-Гарденс. Он взбежал по лестнице. В квартире Джо никого не было. Такое впечатление, что ее покинули несколько дней назад. На камине стояла ваза с завядшими розами, лепестки валялись на ковре; во всем остальном квартира выглядела аккуратно.

Он прошел к балкону и выглянул на улицу, заметив, что растения в горшках пожухли на жаре. Кухня была безукоризненна, все находилось на своих местах. В спальне шторы были наполовину задвинуты. Он заметил магнитофон на комоде и машинально включил его, звуки флейты наполнили комнату. Минуту он в растерянности стоял: он слышал эту музыку раньше, когда Сэм был здесь один с Джо. Он быстро выключил магнитофон и уже было собрался уходить, когда его взгляд привлек ремень, висящий на стуле. Он узнал резную бляшку. Это был ремень Сэма.